– Теперь все! – Юра пожал Вовке руку. – Главное – держать язык за зубами. Два дня пропустим, чтобы все утихло и дядька успокоился, а в среду пойдем машиночки себе выбирать…

Насчет понедельника недаром говорят, что это день тяжелый.

Вовка еле дождался конца последнего урока. Он не слушал учительницу, хотя объяснялось совсем новое по математике – возведение в степень. Не давали покоя найденные вчера деньги.

Он спрятал их сначала под яблоней – завернул в газету и закопал. Потом его словно молотком по голове ударило: тетя Варя любит поливать сад из шланга, деньги промокнут! Он выбежал из дома ночью, в одних трусиках, и долго раздумывал, куда перепрятать находку. И вот странно: в доме с садом и огородом не было ни одного надежного места. В конце концов он взобрался на крышу курятника и засунул сверток между досок.

И вот теперь, на последнем уроке, ему казалось, что петух обязательно влезет на крышу и своими дурацкими ногами со шпорами зацепит сверток, разорвет и расшвыряет деньги по всему-двору. Колодец раскрыт, бумажки попадут туда. Остальные подберет тетя Варя. Об этом страшно было думать.

У выхода из школы ему встретился Юра. На переменах они только переглядывались и перемигивались. Им почему-то не хотелось разговаривать друг с другом. Сейчас Юра остановил его:

– Ну как?

– А что? Порядок.

– Язык держишь за зубами?

– Я-то помалкиваю. Вот ты – не знаю.

– Смотри, если кому сболтнешь, – убью. Мы бумажник не раскрывали, ничего оттуда не брали. Это железно. Понял?

Домой Вовка не шел, а бежал. И сразу полез на крышу сарайчика.

– Эй, что ты там делаешь?

Тетя Варя развешивала во дворе выстиранное белье.

– Да я просто так… Я мячик ищу…

Хорошо, что она больше ни о чем не стала спрашивать. Ее обмануть очень легко.

Деньги были на месте. Все-таки Вовка засунул их под другую доску на крыше.

Он наскоро съел кусок хлеба с маслом, выпил холодного молока.

Дома сидеть было невозможно. Он побежал в магазин.

Через два дня он сюда придет по-хозяйски. Будет выбирать и покупать. Сейчас – не в счет. Просто он потрогает руками свой будущий велосипед.

У стены стояло три велосипеда.

Два были обыкновенные. Третий – мечта!

И главное – руль. Именно такой, какой нужен. Полугоночный. Вовка ненавидел, когда на велосипеде надо было сидеть выпрямившись. Другое дело, если пригнуться и резать воздух.

Рама была выкрашена в зеленый цвет. Тормоза – ручной и педальный. Фонарь. Насос. Колесо передачи не маленькое и не большое, а как раз в норме. На такой машине можно дать сумасшедшую скорость. Стоимость была указана на ярлычке. Вполне подходящая стоимость.

Мой велосипед!

Держа за руль, Вовка катал велосипед по магазину взад и вперед. Мягко шуршали шины по дощатому полу.

– Мальчик, ты что – играть сюда пришел?

– Нет, я куплю…

– Пятьдесят один рубль, шестьдесят копеек.

– Только не сегодня…

– Ладно, поставь к стенке.

– Я через два дня приду. У вас много таких?

– Последний.

Вовка похолодел.

– А если его купят?

– Значит, мальчик, тебе не повезло.

Но разве можно было это допустить! Конечно, его возьмут, он всякому понравится. Да если никого и не найдется, так Юрка придет, узнает, что это последний, и сразу выложит деньги.

– Я беру! – быстро сказал Вовка. – Вы его отсюда укатите. А в среду я принесу деньги.

– Так не пойдет, мальчик.

– Почему? Я же вас не обманываю, У меня есть. Мне тетя подарила.

– А ты уплати и оставь его у нас до среды, если хочешь.

В самом деле, отчего бы ему это не сделать?

– А если я побегу домой и сейчас же вернусь… полчаса всего… Вы будете ждать?

– Ну, понимаешь, у нас такого спроса еще нет, чтобы мы каждые полчаса продавали по велосипеду. Так что можем подождать.

Вовка помчался домой что есть духу.

Мокрое белье висело на веревках. Тети Вари не было. Наверно, ушла за хлебом. Вовка полез на крышу. Он выхватил сверток с деньгами и сунул в левый брючный карман. Тут же что-то шумно упало в курятник. Он поднял глаза, ища куда бы поудобнее спрыгнуть…

У калитки, пристально глядя на него, стоял усатый милиционер.

– Малец, тебя Владимиром звать?

– Да…

– Агапитов фамилия?

– Да…

– Ну-ка, давай ко мне на полусогнутых!

Вовка медленно сполз с крыши и пошел к калитке. Он сразу понял, что все погибло. Хорошо кончиться это не могло. Велосипеда у него, во всяком случае, не будет.

– Бери деньги и собирайся со мной.

– Какие деньги?

– Объяснять еще тебе. Ну-ка, пошевеливайся! Начальник ждет.

– Какой начальник?

Голос у Вовки становился все тише и тише.

– Не прикидывайся идиотиком. Где спрятаны деньги?

– А я ничего не прятал…

– Ладно! – зловеще сказал милиционер. – Следуй вперед. Там разберутся.

Боже мой, а вдруг сейчас выйдет на дорогу учительница Нина Ивановна! Или ребята из пионерской Дружины! Где Юрка? Откуда они узнали про деньги? И что они хотят с ним сделать в этой милиции?

Он не шел, а почти бежал, низко склонив голову. Усатый милиционер останавливал его:

– Не спеши! Движение размеренное.

Того лейтенанта, которому они сдавали бумажник, сейчас не было. И Вовка почувствовал облегчение. Всю дорогу он с ужасом думал, что придется взглянуть в глаза человеку, которому они нагло врали про свою честность: школа такая-то, запишите – отличники учебы!

В большой комнате, перегороженной низеньким барьером, сидел за письменным столом капитан милиции. На деревянной скамье Вовка увидел толстого мужчину и догадался: это владелец бумажника! А рядом с ним сидел Юра и глазами делал Вовке какие-то предупредительные знаки.

Усатый милиционер щелкнул каблуками:

– Задержанный по подозрению в покраже денег несовершеннолетний Владимир Агапитов доставлен по вашему требованию, товарищ капитан!

– Хорошо. – Капитан поманил Вовку пальцем. – Ну, несовершеннолетний, подойди к барьеру. – Он внимательно и, в общем, дружелюбно оглядел мальчика. – Вот ты какой… Ну, рассказывай!

– Про чего?

– Не знаешь? Про то, как ты вытащил деньги из чужого бумажника.

Юра сигнализировал глазами, шевелил пальцами. Напрасно он боится. Вовка знает правила товарищества. О чем уговорились, на том и надо стоять.

– Я деньги не брал…

– Подумай как следует.

– Нет…

Капитан засмеялся. Кивнул толстяку:

– Вот, Степан Гаврилович, перед нами два типа начинающих нарушителей. Один еще исправимый. – Он указал пальцем на Юру. – Второй хоть и годами моложе, а уже более закоснелый. Юрий Задорожный! – позвал он. – Ну-ка, голубь, расскажи нам еще разок, как оно все было.

Юра вскочил и, немного запинаясь, но, в общем, толково объяснил, как был найден бумажник, сколько денег они истратили на конфеты и пиво и сколько взяли себе. Все цифры он помнил отлично.

Капитан поглядел на Вовку:

– Ну?

Вовка торопливо кивнул. Говорить он не мог. Лицо у него пылало.

– Ты мне мимикой не отвечай. Ты сделай полноценное признание. Брал?

– Брал…

– Ну, вот мы и начали двигаться вперед, – удовлетворенно прищурился капитан. – «Брал» – это уже показание, это не стыдно и в протокол занести… – Он развинтил автоматическую ручку.

– А по-моему, товарищ капитан, – неожиданно громко вмешался толстяк и поднялся со скамьи, – не нужно на них протокол заводить. Ну, какие они преступники или там, к примеру, нарушители? Ребята, и все. Ну, конечно, глупые. Скажем, недостаточно воспитанные. Только и всего. Ну, проели шесть рублей. Пусть их, на здоровье!

Капитан постучал согнутым пальцем по столу.

– Страдаем оттого, что некоторые граждане вместо помощи органам милиции по разоблачению нарушителей зачастую сочувствуют им. Это очень и очень печальный факт. – Он строго взглянул на ребят. – Ладно уж, благодарите потерпевшего Жучкова Степана Гавриловича, не то я записал бы вам первый привод. Где деньги?