— Ну, ну, Кравцов — вклинился в разговор между ними Семенцов — Вы и так чуть с дурру не уничтожили весьма ценный источник информации.

— Думаю, у меня еще будет на это время — произнес ему в ответ Кравцов.

— После того как узнали кто это — снова произнес ему глядя в глаза доктор бункера и профессор программист и биолог Семенцов.

— После того, что он вам сказал — ответил на вопрос Семенова Кравцов.

В этот раз сам Алексей смотрел, непонимающе на майора Кравцова.

— Знаете док — зло ответил Кравцов — Не будь вы еще по совместительству и важным хирургом врачом на нашей базе и не спасли бы от смерти многих смертельно раненых здесь ребят, я бы, наверное, убил бы вас, так вы мне осточертели! Вы здесь со своей научной командой баламутите весь сжатый и без того в ракетном бункере воздух. Вы мне просто осточертели со своими поисками истины. С этими чертовыми биологическими экспериментами и с самими интеллектуальными искусственными программами. Вы так говорите о Скайнет, как о каком-то Боге или электронном гении. Вы восхищаетесь даже им, этим убийцей всего живого. Вы мне сами стали напоминать Скайнет — Кравцов замолчал, а потом при всех переключился на Алексея — А вы товарищ боец не лезьте, куда вас еще не просят! Поняли меня?!

— Так точно, товарищ майор! — произнес тихо Алексей и потупил виновато взор в пол.

— Нет, ваш молодой, свежее испеченный боец, правильно делает — произнес громко полковник Остапенко — Правильно, что интересуется обстановкой и многими необходимыми и не понятными для него фактами — он подошел к Алексею — Как твоя фамилия и имя сынок?

— Егоров Алексей — громко отрапортовал Алексей по стойке смирно.

— Хорошего бойца себе подобрал Кравцов, любознательного! — довольно, похвалил майора Кравцова полковник Остапенко, осматривая его Алексея от стоптанных надетых на новенький пятнистый камуфляж военного ХБ валенок. До его коротко стриженной ежиком головы — Хвалю!

— Тот тоже был любознательный — как то печально и даже горько подполковнику ответил Кравцов и замолчал о чем-то видимо думая. Алексей заметил слезу в его правом глазу, и снова потупил как провинившийся свой взор. Алексей думал, что влетит теперь ему от командира за эти такие вот любознательные реплики. Что надо было язык держать за зубами. Ему даже стало страшновато. Он съежился.

— Выпрямись боец! — прорычал сквозь зубы майор Кравцов — Не позорь меня! Потом поговорим!

Алексей выпрямился и замер, слушая дальше профессора и доктора ракетного бункера Семенцова.

13 апреля 2032 года.

Восточная Сибирь.

Подземный ракетный бункер.

В сорока километрах от базы Скайнет.

14:40 дня.

Алексей стоял перед большой бронированной дверью в специальный отсек. Он получил действительно втык от майора Кравцова, по самое не балуй, за нарушение так называемой командной субординации. Но за него затупились подполковник Остапенко и врач ученый ракетного бункера Семенцов. Как-то странно, но у них похоже тоже на него появились какие-то планы. Наверное, этот Семенцов что-то затевал в своих исследованиях и ему нужен был помощник на какое-то энное время. Вот он и выцыганил Алексея у майора Кравцова. Странно, но тот согласился, правда, с большой неохотой на этот эксперимент в котором должен был участвовать Алексей. Он просто подчинился приказу подполковника Остапенко, да и многие в командном бункере настояли на данном опыте.

Кравцов пригрозил Семенцову, что если что с пацаном случиться, то он голову ему отвернет сам лично и при всех.

Алексея кроме этого еще доукплектовали боевым снаряжением и выдали, как и всем бодрствующим и выспавшимся в бункере молодым мальчишкам бойцам табельное оружие. Приставили офицера для присмотра пока и контроля, за ними, и обучения прямо в бункере всеми первоначальными навыками владения тем оружием и снаряжением. Сам Кравцов взялся за них с остервенением одновременно и давая вздрючку и хваля за успехи. Особенно доставалось тезке Алексея, тому болтуну пацану из соседнего села. Брат Алексея Иван был поставлен над ними старшим, на время пока Алексей был отлучен по приказу Остапенко для профессора и врача бункера Семенцова.

По всему видно было, что Семенцову Алексей понравился. Наверное, из-за той самой мальчишеской любознательности в отличие от других. Он, побеседовав с ним отдельно, увидел не поддельный мальчишеский интерес юного бойца к изучению передовой робототехники, вот и попросил Остапенко договорится с Кравцовым на время его по взаимствовать для своих нужд в помощники в свой научный докторский исследовательский состав.

В целом профессор и врач Семенов по сложившемуся наглядному мнению самого Алексея в целом был неплохой человек и даже не вояка как большинство в бункере. Типичный ученый. Не такой диковатый как все военные бункера. Алексей, живя в лесной глуши, раньше мало общался с посторонними людьми и может где-то и в чем-то мог ошибаться. Все кого он раньше видел, еще совсем маленьким, были поселившиеся у них на вечную стоянку в селе московские геологи. Они каким-то чудом оказались здесь и вот искали место своего прибежища. Он помнил обмороженных людей. Кое, кто из них даже умер от гангрены и его просто выволокли волоком в лес. Не похоронив, так просто засыпали снегом. Это было еще ядерной зимой в лютый мороз. Он плохо все это помнил потому, что сидел в наглухо запечатанном доме, занесенном до самой крыши снегом. Ему было тогда всего лет пять. Старшему Ивану еще девять. Мало кто к ним приходил. И они крайне редко выбирались наружу и то только один отец, замотавшись тряпками и надев на себя все что только можно было одеть из теплого уходил постоянно куда-то в сторону леса. Он помнил приходивших к ним тех людей геологов в таком же замотанном с ног до головы теплым тряпьем виде. Помнил соседей из соседних таких же занесенных снегом домов. Даже в теплых меховых масках и очках. От них он слышал о том, что на целые десятки километров по территории России нет ни зверья, ни человеческой души. Стоят мертвые разрушенные города и только стволами обожженный лес. Да тайга из елей и сосен на сотни километров. Все мертво и недвижимо, словно в зимней ледяной спячке. Что здесь за Уралом еще кое-кого можно найти и то только в глухом лесу.

Отец, постоянно выбираясь наружу, разгребал сугробы, лопатой снега, откапывая дверь в их жилище. Тоже самое, делали и другие. Это единственное что необходимо было делать, для поступления через небольшие щели воздуха внутрь вместе с ледяным морозом. Алексей помнит этот холод. Пронизывающий до костей его еще ребенком и помнит маму, согревающую его своим телом вместе с братом Иваном прижав к себе и укрывшись на постели шерстяными вязанными покрывалами. Он помнил также, что все, то время они никогда толком не раздевались. Все время были в одежде и даже не мылись. Было холодно, как ни пытались отапливать свое под тем снегом жилье. Но глубокий снег и одновременно всех их спасал. Он не пропускал лютый атмосферный охлажденный крайне минусовой холод. Грела сама тайга. Отец говорил, что в лесу теплее, чем где-нибудь, например, у реки или на открытой продуваемой всеми ветрами местности. Так они и выживали. Чем питались Алексей уже и не помнил. Отец уходил в лес и иногда что-то приносил. Иногда даже мясо. Значит, что-то еще было и водилось в их лесу глубоко по Мане. Не все звери еще видимо погибли от ядерного удара и лютых заморозков и вечной пурги. Однажды, по словам самого отца, отец чуть не заблудился в такой вот ледяной пурге в лесу. Думал все конец, но вот тогда он первый раз встретил робота. Он и понятия не имел кто это, потом только когда пришли военные и стали прочесывать на снегоходах лес прикрытые несмолкающей пургой он понял, кого видел. Отец принял его за человека. Человека стоящего у скошенной сосны в глубоком под ней сугробе. Он пытался поговорить с ним, и он даже видел, что тот смотрел на отца. Так они стояли друг напротив друга какое-то время. Затем тот человек, если это был человек ушел прямо по сугробам, да так быстро, что отец вообще ничего не понял. Он ничего не сделал отцу, а просто ушел. Кто это был или что, Алексей не знал и понятия не имел до того пока не увидел своими собственными сейчас глазами. Его того о ком говорил отец. Одного из них. Того кого люди называли врагом или железным выродком. Того о ком говорил подполковник Остапенко, и люто кого ненавидел майор Кравцов. О ком трещал, не умолкая ни на минуту вслух весь бункер. Это был тот, с кем воевало уже не один год все выжившее чудом человечество по обе стороны океана. Это был Скайнет. Алексей увидел его в тех горящих красным ярким огнем глазах стоящей перед ним живой почти как человек машины. Удивительно подвижной и мыслящей как они люди. Это было невероятно! Алексей своими глазами смотрел на первого в своей жизни робота. Он сейчас стоял чуть в стороне у стены бронированного железобетонного отделенного бронированной дверью ото всех отсека. Держа в руках какие-то инструменты, Алексей наблюдал за работой ученых во главе с Семенцовым. Те, открыв спину сидящей перед ними на табурете странной машины, что-то рассматривали внутри ее.