В отличие от Сэла, первые переживания Глена окрасили его будущее в более яркие краски. Когда Глену исполнилось четыре, его родители переехали из пустыни в штат Огайо, где было много деревьев. Глен еще не привык к деревьям, и ему страшно хотелось взобраться на одно из них. Выбрав себе подходящее дерево, Глен принялся перебираться с одной ветки на другую, взволнованный этим новым для него занятием. Когда он был уже довольно высоко, Глен осмотрелся, остался доволен увиденным и решил, что пора спускаться. Тут он впервые посмотрел вниз и застыл в ужасе. Он вцепился в ветку и стал звать на помощь маму, которая находилась неподалеку. Подбежавшая на зов сына мать, сама была напугана увиденным. Однако она взяла себя в руки и спокойно сказала: «Глен, это хорошо, что ты крепко держишься за ветку. Ты сумел забраться на дерево, значит ты сможешь и спуститься с него. Опусти ногу и постарайся поискать ветку, способную выдержать свой вес». Услышав голос мамы, Глен немного успокоился. Он почувствовал больше уверенности в себе, когда понял, что он сам сумел преодолеть эту высоту. Мальчик принялся медленно и осторожно спускаться вниз. Хотя в будущем Глен стал осмотрительным, взбираясь на деревья, но в этот раз, спустившись на землю, он приобрел чувство уверенности — уверенности в том, что он может полагаться на себя самого.

Этот случай запомнился Глену. В школе, сталкиваясь с трудными задачами, Глен вспоминая как он карабкался на дерево, осознавал, что это для него постижимо, и продолжал настойчиво искать решение. При этом он непременно добивался успеха, в то время как все его друзья отступали. Каждый новый успех служил для него дальнейшим подтверждением того, что он способен научиться и преуспеть в делах.

Обычно причиной наших негативных выводов, как в случае с Сэлом, является наше непонимание в определенный момент того, что окружающие нас люди в некоторой степени ограничены. Разумеется, у отца Сэла даже в мыслях не было внушить сыну, что он неудачник. Он просто был очень расстроен и не знал, как поступить. В подобных ситуациях дети часто думают о себе дурно, вместо того, чтобы понять, что все дело лишь в ограниченности других людей. Если мы поймем, как действуют на нас сильные переживания, мы получим ключ к тому, каким образом можно добиться значительных изменений в травмирующих переживаниях, идущих из нашего прошлого.

Непосредственно изменить травмирующее переживание будет, возможно, очень сложно, так как реакция человека на эту психологическую травму достаточно сильна. Это можно сравнить со строительством дома во время землетрясения. Однако у нас есть возможность создать позитивные, исцеляющие переживания, имеющие место до того, как произошла психологическая травма. Если вы построите хороший дом, он наверняка выдержит дальнейшие землетрясения. Придав новому воспоминанию характеристики сильного позитивного переживания, вы можете быть уверены в том, что в дальнейшем оно сможет положительно влиять на все события. Хотя человек и осознает, что он сам создал это воспоминание, но, тем не менее, оно, благодаря своим свойствам, имеет неосознанную силу реального воспоминания.

Сэлли и Беверли в приведенных выше примерах имели лишь одно травмирующее переживание. Данный метод особенно полезен людям, имевшим в течение длительного времени целую серию подобных переживаний. Создание одного мощного нового воспоминания способно изменить длинную историю, полную неприятностей, как, например, у людей, чье детство прошло в унижениях. Создание такого воспоминания может послужить шагом на пути создания более гибкой личности.

В детстве Кристин постоянно испытывала оскорбления, и теперь ей хотелось стать более решительным человеком. Когда она пыталась представить новое яркое переживание, с тем, чтобы поместить его в прошлое, ей не удалось сделать его достаточно сильным, способным преодолеть то воздействие, которое оказали на нее перенесенные оскорбления. Вместо этого она представила себя более развитой и умной, как раз такой, какой она мечтала стать в будущем. Когда она взяла это новое ощущение в прошлое, а затем перенесла его сквозь время, оно послужило для нее ярким переживанием. Позднее она заметила, что общение с людьми странно изменилось. До этого, разговаривая с людьми, она испытывала такое чувство, что ее собеседник видит не только ее, но и все ее прошлое унижение. Кристин всегда считала, что люди видят ее «человеком второго сорта», и это ограничивало ее способности. Однако после проделанной ею работы Кристин сказала: «Сейчас мне кажется, что они видят лишь меня и то, что я делаю в данный момент». Кристин почувствовала себя свободнее, сняв с себя ярлык «человек второго сорта».

В одном ухе у Дика был слуховой аппарат, а в другое ухо ему хирургическим путем вставили искусственный камертон. Но, несмотря на это, Дик часто не был способен улавливать голоса и звуки, доступные слуху здорового человека. Проблемы со слухом начались у Дика после случая, произошедшего несколько лет назад. Когда самолет пролетал над Персидским заливом на высоте 40 000 футов, иллюминатор внезапно разбился, вызвав при этом моментальную и полную разгерметизацию. Самолет не был снабжен удобными кислородными масками, которые существуют теперь в самолетах, и пилот вынужден был быстро опуститься на высоту 10000 футов, где есть кислород для дыхания. Быстрое падение давления и перепад в 30 000 футов оказались губительными для ушей Дика. При резком падении в евстахиевой трубе оказалась воздушная яма. Позднее Дик перенес операцию на ухе, когда в это ухо была вставлена трубка, предназначенная для регулирования давления воздуха. По словам Дика, позднее доктора сказали ему, что эта операция еще больше травмировала ухо, вызвав отосклероз, или, иначе говоря, раннее старение уха.

Следуя рекомендациям врача, Дик перенес затем операцию на правом ухе. Врачи установили в нем металлический камертон, замещавший затвердевшую наковальню. Эта операция помогла восстановить слух Дика до первоначального уровня. Однако Дик часто страдал от боли и звона в ушах.

С каждым годом способность Дика слышать левым ухом становилась все хуже и хуже. Сначала он заметил, что, слушая в стереонаушниках плеер, он слышит хуже левым ухом. Ему приходилось увеличивать громкость в левом наушнике до 9, в то время как в правом она оставалась на 1. Когда Дик проверил слух, то оказалось, что его левое ухо слышало в диапазоне 60–70 децибел. До случая в самолете Дик много раз проверял слух и каждый раз оказывалось, что оба уха у него слышат в диапазоне 10 децибел. Это было несколько ниже среднего уровня, но тем не менее считалось нормальным. Для сравнения: уровень звука перед усилителем во время выступления рок-группы колеблется в районе 90 — 100 децибел.

В тот день, когда я обучал группу способу разрушения решений, Дик забыл дома слуховой аппарат. В обучении этому методу каждый член группы попеременно становился клиентом, ведущим и наблюдателем. Когда настала очередь Дика быть клиентом, у него даже в мыслях не было восстановить слух. Все о чем он мечтал — это приобрести общее ощущение здоровья, благополучия и равновесия в жизни.

Сначала он выбрал тот момент, когда его здоровье было более крепким. Он вернулся в то время, когда, будучи подростком, он чувствовал себя в прекрасной форме как физически, так и эмоционально. Он выбрал такой момент в жизни, когда он был полон энергии, схватывал все на лету и был одинаково силен и физически, и эмоционально. В это время он также обладал способностью принимать хорошие решения. Когда Дик погрузился в это время, чтобы вновь все ощутить, он дал себе установку не приобретать каких-либо особых изменений, «…с тем, чтобы различные моменты синтезировались непроизвольно, так, как им этого захочется». Дик сообщил нам, что ощущение здоровья видится ему в виде волны. Перед ним встал образ «скульптуры» из песка, которую можно перевернуть и увидеть, как песок создает новые рисунки. Здоровье напомнило ему «плавное движение волны» песка. Когда Дик полностью погрузился в это ощущение, он позволил себе быстро перенестись во времени, перенеся ощущение абсолютного здоровья в настоящее. Опираясь на ощущение здоровья в данный момент, Дик увидел себя идущим в будущее все с тем же ощущением здоровья.