А потом ему на лицо плеснули водой, и только тогда он смог рассмотреть окружающее. И еще не утихла боль от движения, как он знал, что лежит на постели из мешков из-под древесного угля, а под щекой — крупный песок. Он увидел костер, и рядом — Сигурда. Мальчик попытался позвать, однако из горла вырвался лишь слабый шепот. Тем не менее Сигурд быстро повернулся и подошел к нему. С собой он принес рог для питья, а в нем жидкость, настоянную из трав, которую глоток за глотком влил ослабевшему Сигу в рот.

Вот так Сиг узнал, что они уже далеко в лесу и что Сигурд только через половину дня пути обнаружил Сига с кровоточащей головой в одном из мешков, которые были нагружены на спину осла с поклажей. Сиг поспешил предупредить сына короля о грозящей опасности: он не сомневается, что Велиант думает, будто они направились навстречу своей смерти.

— Будь уверен: мы вернемся, — ответил Сигурд. — Вот тогда мы и разберемся с Велиантом и с тем, что сделали с тобой. Какая бы опасность ни ждала нас впереди, подобное путешествие уже не раз совершали во благо кузницы Мимира?

— Но всегда до этого, мастер, — заметил Сиг, — отряд возглавлял сам Мимир, а не кто-то из его людей. А об этом лесе рассказывают ужасные истории, как и о том, кто живет здесь.

Сигурд улыбнулся, сунул руку в кучу мешков и вытащил оттуда сверток, завернутый в засалившуюся шкуру. Ножом для разделывания мяса он надрезал завязки, и перед глазами пораженного Сига предстал Балмунг.

— Я не отправляюсь в незнакомое место, не имея оружия в руках, мой товарищ по кузнице. А с Балмунгом, мне кажется, нам почти и нечего бояться.

Сиг, зачарованно глядя на меч, почувствовал, как к нему возвращается мужество: словно факел осветил им путь в темноте. Мальчику уже хотелось стать лицом к лицу с тем, что ждет их впереди, он убеждал себя, что едва ли теперь может быть что-то хуже тех ужасных дней, что он уже пережил.

Хотя дорога, на которую они ступили, была узкой и темной, путников ни на миг не покидало ощущение, что за ними из теней следят странные и ужасные существа, что они крадутся по их следам; тем не менее они так и не увидели ничего по-настоящему опасного. Через некоторое время они достигли середины леса, где и нашли угольщиков.

На опушке поляны стояли хижины лесных жителей. И сами эти люди с потемневшей от пепла кожей сразу же выскочили из молодой поросли деревьев прямо перед ними с оружием наготове, чтобы покончить с путешественниками, словно те были созданиями ночи. И хотя Сигурд, не таясь нес Балмунг, он не вытащил клинок, а лишь выкрикнул:

— Мир между нами, лесные жители. Я из владений Мимира, и пришел к вам купить уголь согласно договору заключенному между вашим и моим повелителями.

Но возглавлявший этих людей человек ухмыльнулся, словно огромный волк, обнажил зубы, казавшиеся почти звериными клыками, и ответил:

— Ты лжешь, незнакомец. Когда Мимир приходит к нам за углем, то приходит лично. Это наша земля, и никто не приходит сюда без нашего приглашения. Иначе он отправляется под дерево Отца Всего Сущего, чтобы никогда больше не увидеть его зеленых ветвей мертвыми глазами.

Люди чуть колыхнулись, как стая волков, окружающая свою жертву. Но прежде чем было брошено первое копье и нанесен первый удар мечом, раздался еще один голос:

— Не торопитесь проливать кровь, мои темнокожие. Этот человек храбр, как я вижу.

Голос исходил из огромного зала, находящегося в самом центре скопления хижин. И угольщики расступились, освобождая путь Сигурду. А Сиг замер на месте в нерешительности, поглядывая на лес. Он спрашивал себя, может, им попытаться обратиться в бегство. Однако Сигурд шагнул вперед, а Сиг решил исполнять обязанности оруженосца, сопровождающего своего повелителя до самой смерти, если таковая судьба будет им уготована. Пытаясь держаться так же прямо и с тем же достоинством, как Сигурд, мальчик последовал за своим господином.

Они вошли к повелителю леса и обнаружили на удивление изысканное помещение. В конце зала возвышался причудливо вырезанный из дерева трон, а стены украшали вышивки, сделанные южанами. Этот зал был прекраснее, чем зал самого Мимира, поэтому Сиг пялился по сторонам округлившимися глазами, дивясь такому великолепию. Ему подумалось, что, наверное, здесь не хуже, чем у самого короля, отца Сигурда. Но Сигурд не бросал взглядов ни вправо, ни влево — наоборот, он шел прямо, чтобы предстать перед высоким троном, где ждал его повелитель леса. Это был невысокого роста человек, трон казался просто огромным по сравнению с ним. Его камзол скрывала спускавшаяся до самого живота густая борода, с которой смешивались тугие завитки длинных волос с головы. И борода, и завитки были седыми, однако глаза, внимательно наблюдавшие за путешественниками из-под густых бровей, отнюдь не походили на глаза старика.

— Кто вы, столь храбро явившиеся в землю Регина? — спросил властелин.

Сигурд ответил вежливо, но сделал это с гордостью сына короля:

— Меня зовут Сигурд, я сын Сигмунда из рода Волсунгов. И я пришел сюда, служа Мимиру, мастеру-кузнецу, за древесным углем, который добываете вы.

— Ха, как может быть, чтобы твои слова были правдой? Я никогда прежде не слышал, чтобы кто-то крови Волсунга служил какому-то кузнецу, мастер он или нет. Ты бы лучше придумал сказку поправдивее, мнимый герой!

— Нет истории правдивее, чем сама правда! — ответствовал ему Сигурд, с прежней учтивостью, хотя его щеки вспыхнули румянцем человека, в чьих словах сомневаются. — Так решил мой отец, ибо когда-нибудь мне предстоит стать правителем. Поэтому, чтобы лучше узнать, кем я буду править, меня послали на некоторое время жить вместе с простыми людьми, работать руками, зарабатывая на кусок хлеба, как и они.

Регин почесал бороду пальцами и кивнул.

— Мудрый человек король Сигмунд. Ну и как, узнал ты, Сигурд Королевский Сын, что значит зарабатывать себе на хлеб одними лишь двумя руками?

— Уже в течение года я это делаю, и Мимир, мастер-кузнец, еще не выставил меня за дверь, как бестолкового.

— Что говорит в твою пользу, Королевский Сын. Вполне достаточно, я поверил твоему рассказу. Ты проведешь эту ночь под моей крышей, а тем временем мои подданные приготовят для тебя древесный уголь.

Регин как будто не замечал Сига, и мальчик был только рад этому. Сиг решил, что его вовсе не беспокоит, что властелин леса не бросает на него пристальные взгляды. Мальчик присел на корточки в тени за Сигурдом, устроившимся в кресле для гостей. Однако его повелитель не забывал о нем: время от времени он бросал ему кусок хлеба или кость, где было много мяса, так что Сиг наелся так же хорошо, как и высокий гость.

Регин внезапно наклонил вперед голову и спросил:

— Ты что, Королевский Сын, путешествуешь с гончей которая должна есть самое лучшее с моего стола?

— Не гончая, лорд Регин, но отличный попутчик и товарищ в пути, хотя он еще так юн.

— Скажи ему, пусть выйдет вперед, я взгляну на него, — приказал Регин.

Уклониться от приказа было невозможно. Сиг вышел из тени и предстал перед Регином. Хотя он и Сигурд хорошенько умылись в лесном ручье и он по мере возможности заштопал свою бедную одежонку, мальчик все же отлично понимал, что он просто бедный нищий. Но одновременно он и оруженосец сына короля, вот почему он держался и стоял прямо.

— Товарищ, говоришь ты, Сигурд Королевский Сын? Ха! Дурной выбор! Да это просто ощипанная ворона, голодная, хныкающая ради куска хлеба, каких во множестве может найти любой властелин, стоит ему только выйти за двери своего дворца!

Но Сигурд Королевский Сын встал с кресла для гостей. Отвечая, он положил руку на плечо Сига:

— В час испытания этому человеку я доверю стоять за моей спиной. Можно ли просить чего-либо другого, чем это, лорд Регин?

— Похоже, он более на вид кажется щенком. Вполне достаточно, забирай своего героя, Королевский Сын. — Регин рассмеялся так, что Сиг вспыхнул, а пальцы его сжались в кулак. Но рука Сигурда все еще лежала на его плече, а потом Сигурд протащил его вперед, и вот Сиг больше не скрывался где-то в тени, а сидел на ступеньке у кресла для гостей на виду у всех, пользуясь очевидным расположением своего повелителя.