Блистающий новизной самолет ДС-8 компании «Тай Интернешнл» плавно и бесшумно скользил над муссоном. Самолеты этой компании, выполнявшие дважды в неделю рейс Сайгон – Бангкок, совершали посадку в Пномпене. Если, конечно, не было ракетного обстрела... Малко потянулся в глубоком и комфортабельном кресле. Он не жалел, что покинул старомодную и уютную гостиницу «Руаяль». Авиакомпания «Тай» с годами становилась все лучше и лучше, как хорошее вино... Узкие «каравеллы» были полностью заменены гораздо более совершенными ДС-8, но стюардессы по-прежнему были великолепны и обворожительны.

Одна из них подошла к Малко и поставила перед ним поднос с завтраком – сочный бифштекс по-французски с отличным «бордо», настоящим, а не какой-нибудь австралийской или японской подделкой. Для любителей шампанского здесь имелся даже «моэт». По сравнению с другими авиакомпаниями Юго-Восточной Азии, не отличавшимися особым комфортом, эта фирма являлась приятным исключением. Малко очень ценил удобства и летал, в этой части света, только самолетами «Тай». Он пожалел, что сейчас у него не было времени слетать в Катманду, Бали, Сингапур или Токио. А в Бангкоке он будет вынужден покинуть «Тай» и пересесть в допотопный ДС-3 компании «Эр-Лаос».

Есть ему не очень хотелось, и он вынул из кармашка расположенного перед ним сиденья какую-то брошюру и стал ее перелистывать. В ней на французском языке рассказывалось о туристических достопримечательностях Юго-Восточной Азии. Издана она была Информационным бюро по Дальнему Востоку, находящимся в Париже по адресу: улица Комартен, 2.

Малко про себя улыбнулся. Интересно, располагает ли Информационное бюро по Дальнему Востоку, претендующее на то, что может предоставить любые данные, необходимые для деловых поездок в этот регион земного шара, какими-либо сведениями о «Золотом треугольнике», то есть о зоне, включающей в себя Северный Таиланд, Северную Бирму и Северный Лаос.

Там выращивается половина производимого в мире опиума, и там он должен провести свое расследование. Тот факт, что пришлось начать выполнение задания в Пномпене, связан с уксусным ангидридом... Для переработки опиума в героин нужен этот химикалий. А его нет ни в Лаосе, ни в Таиланде. Как указано в докладе, с которым Дэвид Уайз ознакомил Малко, ангидрид доставляется из Сайгона в Пномпень.

Сейчас, когда молодого Дерека уже нет в живых, Малко ничего другого не остается, как самому направиться на другой конец маршрута, по которому переправляли наркотики, то есть во Вьентьян.

И тщательно изучить обстановку...

С другой стороны, чисто символическое вознаграждение, полученное им за выполнение задания, облегчало его задачу. Он становился самим собой, то есть Светлейшим Высочеством, кавалером Мальтийского ордена, рыцарем без страха и упрека, блуждающим в мире, который он презирал. Это поможет ему, в случае необходимости, действовать на свой страх и риск и самому принимать необходимые решения.

Влажная жара, царившая в аэропорту Донг-Муанг, проникала через все поры кожи. Суперлайнер ДС-8 «Скандинавиан Эйрлайнз» выплеснул целую волну туристов, сияющих от счастья в предвкушении наслаждения прелестями Дальнего Востока. Малко смешался с ними в громадном зале для транзитных пассажиров. Теперь за малые до смешного деньги они могли провести три недели на Дальнем Востоке, прибыв сюда прямо из Копенгагена. И это благодаря рейсу «Трансейшн», обеспечивающему прямой перелет Копенгаген – Бангкок самолетами «Скандинавией».

Малко немного завидовал этим людям, беззаботно толпившимся вокруг него. Он открыл свой маленький «самсонит» и проверил его содержимое. Четыре конверта, врученных ему Дэвидом Уайзом, лежали на самом верху. Первый был адресован представителю Бюро по борьбе с наркобизнесом во Вьентьяне Ральфу Амалфи. «Неподкупному», как его охарактеризовал Дэвид Уайз.

Это письмо могло очень понадобиться Малко.

Принц Лом-Сават напоминал скорее огромную медузу, чем принца из сказки «Спящая красавица». Каждый раз, как Сай Виллард останавливал глаза на необъятной туше лаосца, в его голове неизменно возникало определение «омерзительный». Он заставил себя не думать об этом и предстал перед хозяином с подобающим лицом. Сев в большое, плетенное из ивовых прутьев, кресло, заскрипевшее под его тяжестью, он стал рассматривать китайскую ширму, расцвеченную перламутровыми инкрустациями в виде картинок непристойного содержания. Заметив его интерес, принц Лом-Сават хихикнул:

– Вы, я вижу, умеете ценить красивую вещь, мой дорогой друг. Наши вкусы совпадают.

Вилларду удалось изобразить на лице некое подобие улыбки. Поистине, нужно быть очень преданным Центральному разведывательному управлению, чтобы посещать таких людей, как Лом-Сават.

Принц был настоящим чудищем. Неестественно грушеобразная голова переходила в бесформенное туловище, распухшее от непомерного потребления всякого рода сладостей. Маленькие пухленькие ручки принадлежали, казалось, другому человеку.

С тех пор, как его сексуальные возможности понизились в связи с возрастом и употреблением опиума, Лом-Сават предавался безудержному чревоугодию. Каждое утро, в качестве первого завтрака, он буквально заглатывал целый батон колбасы и два «камамбера», доставленных самолетом прямо из Франции.

Большую часть времени он проводил в той самой комнате, где сейчас принимал Вилларда, и редко заходил в остальные тридцать комнат своего старомодного и в значительной степени обветшавшего дома. С маниакальной настойчивостью он требовал, чтобы уборка во всех тридцати комнатах проводилась ежедневно. Однако ни один слуга не смел переступить порог его логова, в котором воняло, как в свинарнике. Дым многих тысяч выкуренных трубок опиума так пропитал старую обивку стен из тикового дерева, что казалось, будто она была сделана из черного дерева. Лаосец любил лежать на плотных циновках, покрывавших весь пол, подоткнув под себя разбросанные повсюду многочисленные подушки. Прямо на полу стояли полки с книгами, главным образом эротического содержания. Распластавшись как большая самодовольная медуза, Лом-Сават проводил так целые дни в компании трех-четырех кошек.

Принц никогда в жизни не занимался какой-либо полезной деятельностью и считал, что так будет до конца его дней, который, как он надеялся, наступит еще очень не скоро. При малейшем недомогании он подползал к стоящему в углу комнаты большому изваянию безрукого бирманского Будды и хнычущим голосом просил дать ему возможность еще пожить на этом свете, чтобы распространять мудрое учение Конфуция... Лом-Сават испытывал по отношению к человечеству глубокое презрение, но себя самого просто обожал. Отчаянный трус, он любил всем рассказывать, как его враги постоянно посягают на его жизнь. Всякий раз, совершая поездку по городу в своем оснащенном телефоном «мерседесе-250», он напяливал на себя тяжелый пуленепробиваемый жилет. Но даже коммунисты настолько презирали его, что никогда не покушались на его жизнь. Они символически оценили его голову в один кип...

Чувствуя себя неуютно в плетеном кресле, Сай Виллард кашлянул. Это молчаливое сидение друг против друга начинало его сильно тяготить. С тех пор как американца провели в кабинет Лом-Савата, принц ни разу не шевельнулся и продолжал лежать на груде подушек. Казалось, он дремал, опустив ресницы и скрестив руки на животе, словно толстый, насытившийся Будда.

– Вы хотели меня видеть, Ваше Превосходительство?

Принц Лом-Сават глубоко вздохнул и все его подбородки затряслись.

– Да, да, мой дорогой друг, – произнес он жалостливым голосом. – У меня возникли серьезные трудности. Увы, из-за вас... Хотите чаю?

Лаосец говорил на высокопарном французском языке с тайским и кхмерским гортанным акцентом. Резидент ЦРУ в Лаосе весь напрягся. Каждый год в одно и то же время эта старая каналья Лом-Сават начинал его шантажировать. Он был бы всего лишь жалким жирным моллюском, если бы не полтораста тысяч считавших его своим духовным вождем лаосских мео, из которых шестьдесят пять тысяч проживали в зоне, контролируемой коммунистами Патет-Лао, уже двадцать лет державшими в своих руках половину страны. Без этих мео американцы никогда не смогли бы вести войну против Патет-Лао. Опираясь на подвластных Лом-Савату мео, ЦРУ оборудовало в джунглях целую сеть мелких баз, где расположились «Красные береты» (или лаосские таи) и несколько американских советников. С этих баз они делали вылазки против коммунистических повстанцев, не давая им окончательно утвердиться в стране; оттуда же они прикрывали несколько радарных установок, следящих за небом Северного Вьетнама, и совершали рейды.