Все пятеро хмуро переглянулись. Для чего нужно было сбрасывать бомбу — знали только Малко и Фелипе.

— Разворачивайтесь, — приказал Малко пилоту. — Над фермой нужно пролететь на высоте сотни метров, не больше. А потом — полный газ и крепче держите штурвал.

— О'кей, — кивнул пилот.

— Открывайте люк, — скомандовал Малко.

Помощник Кларка ухватился за рукоятки люка, и в самолет ворвался поток ледяного воздуха. Чтобы услышать друг друга, теперь приходилось кричать. Малко приблизился к Кларку.

— Я пошел вперед! — проорал он. — Когда махну рукой — бросайте!

Кларк понял.

Малко сел рядом с пилотом и начал медленно поднимать правую руку. Ферма приближалась. Он уже различал крыши домов. Но и самолет не остался незамеченным: навстречу им полетели святящиеся точки трассирующих пуль. Пилот выругался, но опустился еще ниже. Ферма вырастала перед ними с головокружительной быстротой. На одной из крыш Малко успел заметить автоматчика, ожесточенно палившего по самолету, и инстинктивно втянул голову в плечи. Если их сейчас подобьют — все пропало. Таката успеет проникнуть на территорию США и начать свое черное дело.

До ареста он успеет убить миллионы людей.

— Левее! — прокричал Малко.

Под ними по узкой тропе проехал черный автомобиль: попасть в него бомбой уже не представлялось возможным. И тут Малко увидел посреди двора длинную белоснежную машину Кристины. Индианка сидела за рулем. Рядом с ней находилось двое мужчин. Увидев самолет, она погрозила ему кулаком.

Все это Малко осознал в какую-то долю секунды, ферма оказалась прямо под крылом, и он махнул рукой.

Поначалу будто бы ничего не произошло. Малко чувствовал в Руках легкое покалывание. До самого последнего момента он надеялся, что Кристины здесь не окажется. Похоже, ему не скоро суждено забыть эту картину: яркое солнце и любимая женщина, грозящая ему рукой и готовая умереть...

По кабине разнесся глухой шум. Самолет прыгнул вперед, словно его толкнула огромная невидимая рука. Вцепившись в рычаги управления, пилот с трудом удерживал машину в горизонтальном положении.

Вот самолет слегка наклонился на крыло, и слева от себя Малко увидел, как из джунглей поднимается серый гриб.

— Здорово, правда? — Кларк восторженно хлопал его по плечу.

Малко угрюмо молчал.

— Давайте еще разок пролетим над фермой, — предложил он пилоту. — Мы ничем не рискуем. Эта бомба не дает радиации.

Пилот не ответил. Кларк открыл за спиной Малко коробку с четырьмя счетчиками Гейгера. На всякий случай.

В этот раз пилот дал самый малый газ, и они проплыли над поляной со скоростью менее чем 200 километров в час.

Фермы больше не было. Вместо нее виднелся висящий над самой землей слой серой пыли. Из него торчало несколько обугленных древесных стволов. В одном месте Малко заметил искореженный каркас: все, что осталось от белого «линкольна».

Кристина уже никогда не увидит его фамильного замка. Что за поганая работа! Малко чуть не плакал: все богатства мира он отдал бы за жизнь прекрасной индианки.

Но дело еще не было завершено: Таката наверняка сбежал. Зная, что разоблачен, он, скорее всего, постарается как можно быстрее добраться до границы и нанести свой удар.

— Держите курс на Гвадалахару, — приказал Малко пилоту. — Там пересядем на машину.

Теперь, когда бомба была сброшена, напряжение стало понемногу спадать. Все, кроме Малко, знавшего, что Таката по-прежнему на свободе и опасен, считали, что операция удалась на славу. Майор Кларк наклонился к Малко.

— Это исторический день, — сказал он. — Впервые с 1945 года атомная бомба использована в военных целях.

— Чем тут гордиться? — сухо ответил Малко. — Ведь силы были слишком неравны.

Наступило молчание, сопровождаемое лишь равномерным шумом двух моторов. Спустя полчаса на солнце заблестели купола церквей Гвадалахары. Самолет плавно приземлился и покатил к ангарам.

Рядом с ними сразу же остановился большой «кадиллак». Малко первым спустился по невысокому трапу, сел в машину и обнаружил в ней генерала Хиггинса. Последние двое суток тот провел в Мехико под видом мирного американского туриста.

— Ну?

— Ферма уничтожена. Но японец, скорее всего, удрал.

Генерал стукнул кулаком по сиденью.

— Его нужно догнать! Любой ценой! Мы не можем рассказать обо всем мексиканцам, а уж тем более не имеем права сеять панику среди американцев.

— Однако американские власти предупредить все же придется, — невесело заметил Малко. — Если Такате удастся пересечь границу, погибнут миллионы. Вы сами знаете, с какой скоростью распространяется «СХ-3»...

— Знаю, знаю, — проворчал Хиггинс. — И все же не хотелось бы поднимать лишний шум. Все пограничники предупреждены; им помогают воздушные и наземные патрули.

Малко зажег сигарету.

— Этого недостаточно...

— Разумеется, — перебил генерал. — Поэтому вы немедленно вылетаете на вертолете с двумя нашими людьми и вашим мексиканцем. Приземлитесь на ферме и еще раз убедитесь в ее полном уничтожении. А затем пуститесь в погоню за японцем.

— А где мне взять вертолет? Вы что, высадили здесь морской десант?

— Мы конфисковали вертолет у одной частной американской компании. Восьмиместный «Сикорский». Он ждет вас на окраине аэродрома. А я тем временем свяжусь с Вашингтоном.

Малко только сейчас заметил две телефонные трубки, висящие на приборной доске. Для дипломатического корпуса, которому официально принадлежал «кадиллак», это была слишком большая роскошь.

Малко нехотя слез с мягкого сиденья и вышел. Фелипе и оба американца уже ждали его.

— Вылетаем снова, — заявил Малко. — Но уже на вертолете. Нужно догнать Такату, причем он наверняка не один. С ним, скорее всего, два или три Майо. Вертолет ждет нас.

Через десять минут они снова пролетали над лесом. Воспользовавшись вынужденным бездействием, Малко вычистил свой костюм, пропитанный пылью, как изношенная шаль.

Картина на ферме почти не изменилась: разве что рассеялась пыль.

— Спускайтесь как можно медленнее, — приказал Малко пилоту вертолета. — Если скажу «стоп» — сразу взлетайте повыше.

Он стал наблюдать за спуском, держа в руках счетчики Гейгера. Прибор слабо потрескивал, но стрелка ни разу не вышла за отметку допустимого уровня радиации. Вертолет плавно приземлился, подняв тучу пыли, и пилот остановил винт.

Когда шорох лопастей затих, Малко не уловил вокруг ни звука. Обычно джунгли наполнены голосами и стрекотом птиц и насекомых, но сейчас вокруг царила мертвая тишина.

Все вышли.

— Что тут случилось? — спросил пилот. — Извержение вулкана, что ли?

— Вроде того, — пробормотал Малко, направляясь туда, где недавно стояли дома.

Кое-где сохранились стены, сверкающие на солнце: от сверхвысокой температуры поверхность камня превратилась в стекло. Генерал Хиггинс мог быть спокоен: лабораторные «культуры» Такаты прекратили свое существование, поскольку температуру в миллион градусов ни один живой организм не способен выдержать.

У Малко не хватило смелости подойти к почерневшему каркасу «линкольна», валявшемуся на противоположном краю поляны. Он был уверен, что ничего там не найдет: все, кроме отдельных металлических частей, должно было расплавиться от огневой вспышки. Все вернулись к вертолету. Пилот был весьма заинтригован, но если бы ему сказали правду, он, пожалуй, с воплями обратился бы в бегство.

Пролетая над самыми вершинами деревьев, они начали осматривать дорогу. Это было несложно, поскольку она все время шла по краю долины.

— Их машина не пострадала, — сказал Фелипе. — Иначе мы бы ее уже нашли.

— Плохо, если мы не увидим их до темноты, — произнес Малко. — А поскольку братья Майо знают эти места, то наверняка подготовили себе убежища. Если они доберутся до Южной Калифорнии, найти их будет так же невозможно, как обнаружить иголку в стоге сена.

— Смотрите! — крикнул пилот.

Дорога вышла из леса и превратилась в широкую открытую полосу, извилисто уходящую на север, к границе. Однако на ней было пусто.