— Послушай, Джек, — понизил голос Ленни. — У меня есть кое-что новенькое.

— Не сегодня.

Джек знал, что Ленни приторговывает наркотиками.

— Да это совсем новый товар, и такой клевый. Хочешь, дам попробовать? Бесплатно.

— Нет, спасибо.

— Моим клиентам нравится. Голова после него не гудит и не трясет совсем.

— Здорово. Но как-нибудь в другой раз.

— О'кей. Только свистни.

Махнув рукой на прощание, Джек пошел дальше, сразу же забыв о Ленни. Он думал о своей недавней встрече с клиентом, где речь тоже шла о Драговиче. Пришлось попусту тащиться на Стейтен-Айленд.

Раньше Джек встречался с клиентами в баре у Хулио, но месяц назад, когда он стоял у стойки, потягивая пиво, в бар вошел какой-то парень и спросил Наладчика Джека. Хулио, как всегда невозмутимый, ответил, что сюда приходят десятки парней по имени Джек. Вы договорились здесь встретиться? Парень сказал, что нет, он просто слышал, что этот Джек здесь постоянно околачивается, а ему надо с ним поговорить. Хулио сказал, что парень, видимо, ошибся, и поскорее спровадил его.

Джек вовсе не хотел, чтобы кто-то знал, где он все время «околачивается», — может быть опасно для него самого, да и для Хулио тоже. Он старался сохранять инкогнито, но это не всегда удавалось. За все эти годы он приобрел немало врагов. Гораздо больше, чем хотелось бы.

Поэтому, когда на прошлой неделе ему позвонил некто по имени Сол Витуоло, Джек назначил встречу на Стейтен-Айленде. Оказалось, что Сол хочет, чтобы Джек замочил Милоша Драговича — он прямо так и заявил без всяких обиняков. Джек объяснил, что он не мочит людей за деньги, и вернулся в Манхэттен.

Но теперь он подумал, что стоит опять заглянуть к старине Солу: может, он согласится на что-нибудь менее радикальное. Раз уж Джек все равно будет охотиться на Драговича по Надиному заказу, почему бы Солу Витуоло не оплатить часть работы?

Но сначала надо поговорить с Эйбом и выяснить, что ему известно о пресловутом сербе.

Выйдя на Парк-авеню, Джек хотел было остановить такси, но его опередила женщина в красном плаще. Когда она открывала заднюю дверь, на нее налетел мужчина в темно-синем костюме. Оттолкнув женщину, он быстро проскочил в машину. Но дама с ругательствами выхватила у него из рук кейс и отбросила на тротуар. Растерянный мужчина выскочил из такси и побежал за своим кейсом.

Джек не мог сдержать улыбки. Молодец, дамочка. Так этому нахалу и надо.

Кто-то рядом с ним воскликнул:

— Ай да девчонка!

Джек стал ловить другое такси, но вдруг заметил, что вместо того, чтобы сесть в машину, женщина погналась за своим обидчиком. Выхватив из кармана ножницы, она принялась наносить удары. Мужчина закричал от ужаса и боли, а ножницы все вонзались ему в плечи, спину и бедра. Дама уже нацелилась в шею, но тут подбежал водитель такси и с помощью прохожего оттащил ее от бедняги и сумел разоружить. Громко взвизгнув, она набросилась на него с кулаками.

Пойду-ка я лучше пешком, подумал Джек.

— Ты там был? — спросил Эйб, жуя бублик. — Видел этот бунт выпускников?

Магазин спортивных товаров Эйба Гроссмана был еще закрыт, но Джек знал, что Эйб — ранняя пташка и все свое время отдает работе. Он постучал в витрину, помахав пакетом с бубликами, и Эйб открыл ему дверь.

— Ну, бунт — это сильно сказано, — возразил Джек, выковыривая кунжутные семена из бублика и разбрасывая их по прилавку, где их тут же склевывал голубой попугай Эйба. — Просто уличный мордобой. Но там были кое-какие неприятные моменты.

Эйб, лысеющий мужчина за пятьдесят, с круглым брюшком, обтянутым белой рубашкой, сидел на высоком стуле за своим обшарпанным прилавком. Вокруг него на стеллажах, на полу, на прилавке были беспорядочно навалены велосипеды, роликовые коньки, хоккейные клюшки и прочие товары, имеющие отношение к спорту. Казалось, по магазину промчался ураган.

Когда Джек рассказал ему, что приключилось с Вики, он, поморщившись, спросил:

— А этот шутник... он все еще жив и здоров?

— Пока да.

— Но ты, конечно, поправишь ситуацию?

— Я работаю над этим, — коротко ответил Джек. Сейчас ему не хотелось говорить о Батлере. — Ты что-нибудь знаешь о Милоше Драговиче?

Бублик в руке Эйба застыл на полпути ко рту.

— Ну, симпатягой его не назовешь.

— Расскажи мне о нем.

— Он начинал в моем бизнесе.

— Торговля оружием?

Эйб кивнул:

— На Балканах. Типичное порождение девяностых этот Драгович. Нажил капитал во время войны в Боснии; они с братом продавали оружие обеим сторонам. Оба там родились, но выросли здесь. Во время Второй мировой их отец служил в сербской милиции, так что нужные связи у них были. Они сколотили банду из бывших военных и пробились во все виды криминального бизнеса — наркотики, мошенничество, проституция, ростовщичество — словом, все, на чем можно сделать деньги.

— Середина девяностых? Прекрасно помню все эти разборки и убийства. Не знал, что это дело рук Драговича.

— Ну, не все, конечно, но свою лепту он внес. Братья тогда объединились с русской мафией и использовали Брайтон-Бич как плацдарм против гаитян и доминиканцев. Насколько я знаю, война была беспощадной.

— Некоторая этническая чистка?

— Можно сказать и так. Когда начались события в Косове, Милош с братцем — не помню, как его звали, — опять стали торговать оружием, но того убили в какой-то переделке. После Косова Милош еще больше разбогател и приобрел влияние.

— А как он ведет дела?

— Все контролирует сам. Никаких помощников и посредников. Не особенно маскируется — считает это признаком слабости. Любит светскую жизнь.

— Да, он обожает мелькать в газетах.

— Собирается открыть клуб на месте бывшей «Реджины», так что скоро вся блестящая публика повалит к нему валом. А как он будет называться, знаешь?

— "Логово Милоша"?

— Еще хуже. «Белгравия».

— Только не это! — рассмеялся Джек.

— Но он откроется только осенью, так что успеешь забронировать себе место. — Эйб посмотрел на Джека поверх очков. — А какие у тебя с ним дела?

Джек пожал плечами:

— Ко мне уже двое обратились с просьбой разобраться с ним.