Вторым важнейшим своеобразием спецслужб как инструмента политики является то обстоятельство, что на уровне своих руководителей они сами являются весьма важными и значимыми субъектами главных политических процессов, имеющих быть в данном обществе, государственном аппарате. По-другому не бывает. Однако, первостепенной заботой как самих руководителей спецслужб, так и политических руководителей является не допустить, чтобы «инструмент» стал играть самостоятельно определяющую, главенствующую роль среди основных политических институтов государства. Если таковое где-то, когда-то и случается, то происходит трансформация политического режима, чаще всего — в модификацию авторитарного, диктаторского типа. Как правило, нормальные, вменяемые руководители спецслужб к такому не стремятся никогда. Но если политические руководители по личному недосмотру или стечению иных обстоятельств ставят во главе ведущей спецслужбы чрезмерно честолюбивого, амбициозного человека из числа своих единомышленников, соратников, то и за все, что последует, такие политики несут ответственность в первую очередь, а отнюдь не спецслужбы как таковые.
В совершенно изменившихся условиях жизни нынешнего российского общества спецслужбы являются инструментом уже не только исключительно политической власти — все большее влияние начинает оказывать и общественное мнение. Никогда в советское время пресса, электронные СМИ даже помыслить не могли о такой массированной критике в адрес служб госбезопасности, которая ныне стала привычной, неотъемлемой частью нашего общественного информационного поля. Пусть даже это не сопровождается еще повсеместно подобающей реакцией на всякую критику — нет еще наработанных традиций — однако, это не означает вовсе, что руководители и личный состав спецслужб безучастны, равнодушны к публикуемым материалам и содержащимся в них подчас нелицеприятным оценкам. В строгом соответствии с законами восприятия человеческой психики, сотрудники спецслужб, как и все прочие, остро реагируют на критику в свой адрес. И если даже не вступают в открытые дискуссии по различным (и весьма убедительным причинам), то все равно для себя, в своем собственном мнении должны разобраться, что в критике несправедливо, а что — верно, и как действовать, чтобы впредь избежать справедливой ругани в свой адрес.
В рассматриваемой книге этому посвящена большая глава, где автор не без умысла привел примеры самых острых, жестких публикаций в адрес ведущих российских спецслужб, предприняв попытку по возможности разобраться в ситуациях. Многие обоснования критикуемых явлений в жизни спецслужб в целом верны. Со многими можно поспорить, еще больше — внести существенные уточнения, принципиально меняющие картину событий.
Но в целом сам факт появления такой работы — убедительное доказательство присутствия в нашем обновленном обществе и нового управляющего деятельностью спецслужб фактора — общественного мнения. Пока может и не такого влиятельного, как в европейских странах, но это — пока. Книга же дает основания надеяться, что весьма важный диалог спецслужб с российским обществом не только возможен, но и налаживается. Потребность в улучшении взаимопонимания сторон в интересах укрепления и развития страны очевидна: и ныне, и в обозримом будущем чрезвычайно острые противоборства как внутри российского общества, так и вне российского государства будут, по всей видимости, если и не разрастаться, то и по крайней мере, сохраняться. И роль спецслужб различных государств будет оставаться весьма значительной, а в отдельные моменты, возможно, даже определяющей. Выполнить же свои задачи в такие моменты органы госбезопасности смогут только при активнейшей поддержке всего общества.
В целом следует согласиться и с тем важным тезисом книги о том, что издержки, ошибки спецслужб, сколь бы тяжелы ни были, вряд ли даже приближаются к потерям общества из-за ошибок в управленческой, распорядительной деятельности многих других государственных ведомств, а в отдельных случаях не идут с ними ни в какое сравнение: только от преступлений и в дорожно-транспортных происшествиях, к примеру, в России ежегодно гибнет около 100 тысяч человек. Конечно, иные потери общества от неудовлетворительной работы спецслужб просто так в деньгах и жизнях не исчислишь, их даже точно идентифицировать не просто. Потому-то и действует в жизни государств непререкаемый принцип: лучше хоть какие-то свои спецслужбы, чем вообще никаких. А еще лучше — иметь нормальные, работоспособные службы госбезопасности, не уступающие тем, что имеют главные геополитические соперники. Миролюбием здесь пока не пахнет, настораживающих же признаков — хоть отбавляй!
Заслуживает внимания вполне обоснованный тезис книги о том, что природа непопулярности, страха, зачастую сопровождающих деятельность спецслужб, кроется отнюдь не в их злонамеренности, концентрации в них людей с отклонениями в психике, а во вполне общераспространенных свойствах человеческого характера. Например, таких как невесть откуда берущиеся спесь, желания демонстрировать чувство собственного превосходства с первых же минут назначения на значимую должность, повышения в звании, присвоения научной степени, награждения и т.п. Закономерность здесь одна, общая на все ведомства и госструктуры: чем ниже уровень интеллектуального развития среднестатистического члена общества, уровень его воспитания, нравственности — тем резче, нелицеприятней проявляются разнообразные порицаемые отклонения в поведении (как служебном, так и бытовом) работников и служащих государственных учреждений, включая, естественно, и правоохранительные органы и спецслужбы. Несмотря на все предварительные старания выявить и отобрать лучший человеческий материал.
Правомерна, с моей точки зрения, и постановка в книге проблемы контроля элиты вообще, политической — в частности, и о роли, которую здесь должны бы играть спецслужбы. Без сомнения, этот деликатнейший и острейший вопрос одинаково актуален практически для всех обществ, государств. Но всюду на практике он разрешается весьма своеобразно, часто даже — уникально. Вроде бы в демократических обществах, к которым ныне принадлежит и российское, проблем здесь особых и нет: открытые выборы сами по себе наилучшая историческая форма контроля обществом политической элиты. Но даже исторически чрезвычайно короткая демократическая «биография» России с потрясающей очевидностью показала, что выборные технологии очень успешно могут использоваться криминальными структурами для проведения во всех уровни власти своих креатур, и что только серьезное вмешательство правоохранительных органов и спецслужб в состоянии предотвратить триумфальное «шествие во власть» становленников организованной преступности и теневого капитала. О том, как дипломированные политтехнологи «впаривают» своими весьма дорогими лукавыми приемами электорату любых платежеспособных кандидатов в губернаторы, в депутаты Госдумы, в президенты с помощью российских СМИ (тоже самыми активными участниками «выборов»), написаны тома статей. Равно как и том, как резвятся потом демократически избранные вельможи с бюджетными деньгами, с приватизацией госимущества и госпредприятий, с разнообразным лицензированием. Пока на их горизонте не покажутся спецслужбы вместе с работниками прокуратуры. К большому сожалению российских граждан — очень редко. Хотя бы потому, что по своему статусу опекаемые руководители региональной и федеральной власти несколько выше руководителей спецслужб и вполне в состоянии зачастую настолько эффективно защищаться, что правоохранителям, иным борцам за законность и справедливость в спецслужбах приходится туго, если не сказать хуже. Люди, входящие в политическую элиту, обладают обширным личным опытом, серьезнейшими связями, хорошо образованы, имеют навыки основательно просчитывать жизненные ситуации, а потому учитывают факторы риска, связанные со спецслужбами, и стараются всячески нейтрализовать даже возможности появления нежелательных ситуаций. Средств, ресурсов для этого у них вполне достаточно. Решительности уберечь себя, карьеру и обретения — не занимать тоже. Помощников в лице множества первоклассных (и очень дорогих!) адвокатов, репортеров телевидения и корреспондентов газет — побольше, чем оперативников спецслужб в следственных бригадах Генпрокуратуры.