Повозка с водой, которую тащила пара лохматых шестиногих шейханов, стояла возле статуи Кварара. Булыжники площади сверкали, вымытые и протертые помощником возчика, высоким хвостатым колофтианином, необыкновенно мускулистым. Сейчас этот помощник укладывал метлу с длинной ручкой в специальное углубление повозки.

Возчик взобрался на верх повозки и направил головки разбрызгивателей на толпу. Вот он крикнул:

— Будьте готовы!

Толпа задвигалась. Половина кришнан сняла суфкира и передала их другой половине. Обнаженные кришнане придвинулись к душам, а остальные отошли к краю площади.

Феллон отдал суфкира Фредро:

— Подержите, старина.

Точно так же поступила и Гази. Фредро с некоторым удивлением взял их одежду, промолвив:

— Примерно так же мылись в Польше во время русского господства двести лет назад. Русские говорили, что это «не культурно». А разве нельзя купаться, просто оставив полотенца?

— Жители Занида вороваты. Мы с Гази впервые купаемся вместе. Если хотите, мы подержим вашу одежду.

— Нет, нет, спасибо! В отеле есть вода.

Феллон, держа в одной руке мыло, а другой таща за собой Гази, пробирался к ближайшему душу. Возчик и его помощник закончили расправлять шланги и теперь взялись за рукояти насоса. Они двигали рукоять вверх и вниз, и из душей появилась вода.

Занидцы закричали, когда холодная влага потекла по их зеленоватой коже. Они смеялись и хлопали друг друга; у всех было праздничное настроение. Занид был расположен в лишенной растительности западной части Балхиба; менее чем в ста ходах отсюда начинались сухие степи Джоола и Квааса. А воду для города добывали из глубоких колодцев или брали из мутной мелкой Эсквы. Через весь город проходила водопроводная магистраль, при помощи системы насосов подававшая воду, но она обслуживала только королевский дворец, отель для землян и несколько богатых особняков.

Феллон и Гази вымылись и уже выбирались из толпы, когда Феллон, взглянув в конец площади, увидел, как Фредро, положив оба суфкира себе на плечо, наводит на толпу фотоаппарат.

— Ой! — вскрикнул Феллон. — Этот проклятый дурак не знает о вере в похищение душ.

Он побежал к археологу, таща за собой Гази, которая обернулась и спросила:

— Что это, Энтон? Посмотри.

Над площадью прозвучал голос. Обернувшись, Феллон увидел над головами кришнанцев землянина в черном одеянии и белом тюрбане, взобравшегося на гробницу короля Балада и обратившегося с речью к купающимся.

— …ибо этот единый Бог ненавидит все формы нескромности. Берегитесь, грешные балхибцы, прекратите свои беззаконные поступки, или Бог отдаст вас под власть Квааса или Гозаштанда. Грязь в тысячу раз лучше вашего бесстыдства…

Это был Уилком Вагнер, вселенский монотеист. Феллон заметил, что головы кришнан поворачиваются к источнику зычного крика.

— …в Библии сказано, что человек не должен обнажаться в присутствии других. И больше того…

«Когда-нибудь он вызовет бунт», — подумал Феллон. Он вновь повернулся к Фредро, снимавшему спины толпы, и заторопился к археологу, крича:

— Уберите эту штуку, идиот!

— Что такое? — переспросил Фредро. — Убрать фотоаппарат? Но почему?

Толпа, все еще глядевшая на Вагнера, начала ворчать. Вагнер же продолжал метать громы и молнии:

— Вы не должны есть мясо тех животных, которых вы называете сафк, ибо Бог запретил употреблять в пищу улиток, моллюсков и других животных в раковинах.

Феллон пояснил Фредро:

— Балхибцы верят, что тот, кто делает изображения, крадет часть их души.

— Но это не может быть правдой. Я фотографировал их во время праздника, и никто не возразил.

Кое-кто из толпы начал отвечать разошедшемуся оратору:

— Мы будем есть то, что нам нравится!

— Убирайся туда, откуда пришел!

Крики становились громче, но Уилком Вагнер стоял на своем. Возчик и его помощник, увлеченные этой сценой, перестали качать воду. Когда вода перестала течь, те, что собрались у повозки, тоже присоединились к толпе вокруг гробницы Балада.

Фредро взмолился:

— Еще один снимок…

Феллон нетерпеливо схватил фотоаппарат. Фредро, не отпуская его, закричал:

— Пся крев! Что ты делаешь, дурак!

Пока они боролись за обладание камерой, суфкира упали с плеча Фредро на землю. Гази с сердитым восклицанием — ей приходилось стирать белье — подобрала их. Пререкания и борьба землян привлекли внимание занидцев. Один из них крикнул:

— Держите их! Они хотели украсть наши души!

— Да, да, я видел! — завопил другой.

Обернувшись, Феллон понял, что они стали центром внимания, привлекшим множество враждебных взглядов. Голоса вокруг гробницы утихли, кроме голоса Вагнера. Но толпа подбиралась к нему, чтобы сдернуть вниз и забить до смерти, если только они не решат предать его более медленной и мучительной казни. Даже возчик и его помощник слезли и подошли поближе, чтобы узнать, что происходит.

Феллон дернул Фредро за рукав:

— Пошли, вы, идиот! Быстро!

— Куда? — спросил Фредро.

— О, черт вас возьми! — выругался Феллон, готовый ударить его от раздражения.

Он схватил Гази за талию и увлек ее к повозке. Один из занидцев подскочил к Фредро, плюнул на него и закричал:

— Проклятый землянин!

Кришнанин замахнулся. Феллон услышал за собой глухой звук удара. Обернувшись, он увидел, что туземец валяется на мостовой. Ученый, хоть и был немолод, сохранил немалую силу.

Другой занидец приближался, крича и размахивая кулаками. Тут только Фредро осознал опасность и побежал за Феллоном и Гази, выкрикивая многосложные польские ругательства. Аппарат болтался на кожаном ремне.

— На повозку! — приказал Феллон своей джагайни. Подбежав к повозке, Гази швырнула сверток полотенец

Феллону и взобралась на сидение возчика. Затем она протянула руки за суфкира и помогла взобраться Феллону. Сразу за ним плюхнулось грузное тело Джулиана Фредро.

Феллон схватил хлыст, взмахнул им над головами шейханов:

— Хас! Хас!

Двенадцать ног переступили, и повозка со скрипом двинулась. В этот момент обнаженные руки протянулись из толпы, чтобы схватить проповедника. Феллон не собирался вмешиваться в распрю между горожанами и Уилкомом Вагнером. Однако он не мог противостоять соблазну покрасоваться перед Гази и Фредро. Он вновь хлопнул кнутом, крича:

— Вьян-хао!

Толпа занидцев начала расступаться, пропуская повозку.

— Вьян-хао! — продолжал орать Феллон, размахивая кнутом над головами.

Повозка двигалась в толпе, разделяя ее, как корабль разделяет плавающие обломки, а преследователи Фредро гнались за ней, выкрикивая угрозы и оскорбления. Феллон обогнул гробницу в то время, как Вагнер, сбитый с ног, пытался встать вновь.

— Прыгайте! — велел Феллон.

Вагнер пригнулся и прыгнул, приземлившись на дальнем конце повозки. Еще несколько щелчков кнутом, и повозка, ускоряя ход, устремилась к ближайшему выезду с площади Кварара.

— Эй! — закричал возчик. — Отдайте мою повозку!

Он побежал за повозкой и попытался взобраться на нее. Феллон ударил его по голове рукоятью кнута, и он упал на булыжник. Еще несколько кришнан попробовали взобраться наверх, но одного Феллон ударил в лицо, другому Вагнер наступил на пальцы, которыми тот цеплялся за край повозки. Наклонившись вперед, Феллон хлестнул кришнина, который пытался перехватить узду. С криком боли тот отскочил, дуя на рубец от удара.

Феллон подгонял шейханов, и повозка неслась уже по улице. Ему казалось, что половина жителей Занида устремится за ними в погоню. К счастью, цистерну опустошили на три четверти, и повозка развила хорошую скорость, заставляя встречных разбегаться в поисках безопасности.

— Куда… куда мы едем? — спросила Гази.

— Подальше от толпы, — ответил Феллон, указывая пальцем в направлении площади. — Держись!

Повозка резко завернула за угол и опасно накренилась. Последовал еще один поворот, потом еще. В конце концов Феллон, прекрасно знавший город, уже с трудом мог сообразить, где они находятся. Он немного притормозил и пустил шейханов легкой рысью.