— Но разве не этой цели добиваешься ты много лет, как Кварар, совершивший свои девять подвигов?

— Да, но годы сделали меня осмотрительным. Я не стану даже обсуждать это предприятие, пока не буду знать точно, что встречу в Сафке. Нужен план всего здания, а также расписание церемоний.

— Имей я все это, мне не нужно было бы нанимать землянина, чтобы он совал свой нос в чужие дела. — Квейс в раздражении плюнул на пол. — Ты упускаешь прекрасную возможность. Вы, земляне, иногда сбиваете меня с толку. Хорошо, я накину…

— К Хишкаку это предложение! — выпалил Феллон, вставая. — Где я найду тебя в следующий раз?

— Я буду в Заниде еще день или два. Ты сможешь увидеть меня на постоялом дворе Ташина.

— Где останавливаются игроки и шуты?

— Разве я не играю роль одного из них?

— Вы играете ее весьма натурально, маэстро!

— Гм, однако никто не знает моего истинного ремесла, поэтому попридержи свой ядовитый язык. Прощай!

Феллон попрощался и вышел на яркий свет Рокира. В уме он взвешивал результаты: сорок пять кардов — достаточно, чтобы он и Гази продержались некоторое время. Но совсем мало для того, чтобы бороться за возвращение трона.

Феллон хорошо знал свои слабости: деньги утекали у него сквозь пальцы, как вода. Его манила тысяча кардов, о которой говорил Квейс, но просить его пробраться в Сафк — это уж слишком. Многие пытались сделать это, а конец был один и тот же.

Он остановился возле винной лавки и купил бутылку квада, самого крепкого кришнанского напитка, напоминавшего по вкусу разведенную водку. Как и большинство землян, осевших на Кришнане, он предпочитал этот напиток всем остальным. Но сейчас вкус мало интересовал его — он хотел напиться, чтобы забыть свои неприятности.

— О, Феллон! — произнес резкий, язвительный голос.

Бывший повелитель Замбы нехотя обернулся. Рядом с ним стоял землянин: высокий, стройный, чернокожий, с курчавыми волосами. На нем был новый земной костюм. Со своим резким голосом, четкими жестами и живыми манерами он составлял полную противоположность Феллону. Он имел вид человека, уверенного в себе и сознающего свое превосходство над остальными. Это был Перси Мжипа, консул Земной Федерации в Заниде.

Лицо Феллона приняло неопределенное выражение. По некоторым причинам он не любил Перси Мжипу и не мог выдавить из себя лицемерную улыбку. Он просто сказал:

— Хэлло, мистер Мжипа!

— Чем вы заняты сегодня? — спросил Мжипа на беглом английском, но с акцентом, выдававшим его принадлежность к народу банту.

— Ем лотос, старина, всего лишь ем лотос.

— Не согласитесь ли вы пройти со мной в палатку префектуры? Я хотел бы познакомить вас с одним человеком.

Озадаченный Феллон последовал за Мжипой. Он хорошо знал, что не относится к числу тех людей, которых Мжипа мог бы представить заезжей «шишке» как примерного землянина, крепящего дружбу с Кришнаном.

Они миновали плац, где маршировали отряды гражданской гвардии Занида — взводы копейщиков и алебардщиков. Хотя их строевая выправка была далека от совершенства и им недоставало глянца наемников Кира, гвардейцы выглядели внушительно в своих алых туниках под кольчугами.

Мжипа взглянул на Феллона.

— Я думал, вы тоже в гвардии.

— Верно. Сегодня вечером патрулирую. Кошачьей походкой…

— Тогда почему вы не на параде?

Феллон улыбнулся:

— В нашем отряде половина гвардейцев — инопланетяне. Можете себе представить землянина, кришнанина, осирианина и тотианина, шагающих на параде в одном строю?

— Зрелище пугающее. Что-то вроде горячечных видений или эпизода из триллера.

— А как насчет восьминогого исидианина?

— Думаю, ему можно было бы поручить нести флажок, — ухмыльнулся Мжипа. Теперь они поравнялись с земным миссионером, продолжавшим говорить.

— Кто это? — полюбопытствовал Феллон. — Мне кажется, он ненавидит все.

— Его зовут Вагнер Уилком Вагнер. Американец, вселенский монотеист.

— Вклад Америки в межпланетные недоразумения, не так ли?

— Можно сказать и так. Самое странное, что в прошлом он был известным авантюристом. Его настоящее имя Даниэль Вагнер; под прозвищем Унылый Дэн он известен на многих планетах как отъявленный мошенник.

— Что же с ним случилось? Бросил свое занятие?

— Да, решил замолить грехи, сидя в тюрьме Новоресифе. Когда он вышел оттуда, вселенские монотеисты вербовали миссионеров для отправки на Запад. Вот они и обратили его. Но сейчас он приносит еще больше вреда, чем раньше.

Тень беспокойства промелькнула на темном лице Мжипы:

— Эти парни доставляют мне больше хлопот, чем плуты, вроде вас.

— Плуты? Дорогой Перси, вы удивляете меня. Больше того — вы меня обижаете. Никогда в жизни я…

— Идемте, идемте! Я знаю о вас все. Или, точнее, — поправил пунктуальный Мжипа, — гораздо больше, чем вы думаете.

Они подошли к большой, увенчанной флагом палатке. Африканец ответил на приветствия алебардистов, охранявших вход и вошел. Феллон последовал за ним по лабиринту коридоров в комнату, отведенную для консула на время праздника. Здесь его взгляду предстал плотный, почти квадратный, морщинистый человек с ежиком коротко подстриженных волос, вздернутым носом, широкими скулами, невинными голубыми глазами, седыми усами и бородкой-эспаньолкой. Он был тщательно одет, как землянин-турист. Когда они вошли, человек встал и вынул изо рта трубку.

— Доктор Фредро, — обратился к нему Мжипа, — вот этот человек. Его зовут Энтони Феллон…

— Спасибо, — пробормотал Фредро, слегка наклонил голову и полузакрыл глаза, как от яркого света.

Мжипа продолжал:

— Доктор Фредро прибыл для археологических исследований. Он самый неутомимый из всех туристов, каких мне приходилось встречать.

Фредро сделал протестующий жест и проговорил на английском со славянским акцентом:

— Мистер Мжипа преувеличивает, мистер Феллон. Я нахожу Кришнан интересной планетой, только и всего. Поэтому боюсь что-нибудь упустить.

— Он меня загонял, — вздохнул Мжипа.

— О, это преувеличение, — улыбнулся Фредро. — Мне нравится изучать обычаи тех мест, которые я посещаю, и смешиваться с туземцами. Сейчас я изучаю язык. Что же касается туземцев… О, мистер Феллон, не знаете ли вы в Заниде кого-нибудь из балхибских философов? Мистер Мжипа знакомил меня с солдатами, дворянами, купцами, рабочими, но не с интеллигентами.

— Боюсь, что нет, — отозвался Феллон. — Кришнане не придают большого значения интеллектуальным занятиям, особенно балхибцы, которые считают себя практичной нацией. Единственный же философ, которого я знал, был Сайниан бад-Сабзован, придворный доура Гозаштанда. И я никогда не понимал его.

— А где сейчас этот философ?

Феллон пожал плечами.

— Там, где прошлогодний снег.

Мжипа включился в разговор:

— Ну что ж, я уверен, что вы сумеете показать доктору Фредро множество интересных вещей. Его особенно занимает одна достопримечательность, которую не посещают обычные туристы.

— Что же это? — спросил Феллон. — Если вы имеете в виду усадьбу мадам Фаруди в Изенду…

— Нет, нет, ничего подобного. Он хочет, чтобы вы проводили его в Сафк.