— И он сдержал слово?

— Да. Камуран, как и большинство туземцев, умеет держать слово. Кроме того, кажется, он побаивается меня. Он никогда не видел чернокожих землян и в глубине души, видимо, считает меня демоном.

— Понятно, — пробормотал Феллон. — А как насчет исчезнувших землян?

— Их похитили люди гхуура, к этому приложил руку ваш старый приятель Квейс. Камуран скрыл их в Мадхике, где создавал свое оружие.

— Но ведь они были под псевдогипнозом…

— Камуран нашел выход из положения. У него есть ученый из Вены, который получил образование задолго до того, как технологическая блокада окончательно окрепла. Этот ученый разработал метод снятия псевдогипноза Сан-Реми. Он испробовал свой метод на этих троих — расскажите сами, мистер Дейли.

Адам Дейли прочистил горло:

— Камуран велел нам разработать оружие, чтобы разбить Балхиб. Не было смысла отговариваться тем, что мы не умеем, не знаем и так далее. Мы думали о ружьях, но никто из нас не сумел изготовить порох. Ир у нас было достаточно практических инженерных познаний, чтобы создать действующую паровую машину, так как, к нашему удивлению, у Камурана нашлось какое-то количество запасных частей для разных двигателей. Мы изготовили танк, покрыли его листами из дерева конг и вооружили катапультой. Первые два образца не действовали, но третий уже мог служить моделью для массового производства.

Камуран приказал изготовить двадцать пять танков и изо всех сил подгонял нас; но из-за недостатка материалов мы смогли сделать лишь семнадцать, а вследствие различных поломок в битве приняли участие лишь три машины. Я слышал о мушкетерах армии Балхиба: по-видимому, балхибцы пошли тем же путем.

— Да, — подтвердил Феллон, — но они до всего додумались сами. Прощай, технологическая блокада. Я уже предвижу день, когда рапира здесь станет такой же бесполезной, как и на Земле. Зря я столько времени упражнялся в фехтовании. Кстати, Перси, а что случилось с Сафком?

— По условиям капитуляции Камуран должен был контролировать все вооружение Балхиба, поэтому когда жрецы Ешта отказались впустить кваасцев в Сафк, Камуран взорвал двери.

— Нашли ли кваасцы в подземелье двух кришнанских ученых, по имени Сэйнэйн и Зарраш?

— Вероятно.

— Где же они теперь?

— Не знаю. Предполагаю, что гхуур держит их в заключении, собираясь использовать.

— Постарайтесь их освободить. Я обещал помочь им.

— Посмотрим, что можно сделать, — ответил Мжипа.

— А где этот осел Фредро?

— Он счастлив: фотографирует и зарисовывает Сафк. Я уговорил Чиндора разрешить ему обследовать здание, после того как Лийяра — по причинам, о которых вы можете догадаться, — убедил протектора запретить культ Ешта. Фредро страшно возбужден. Грозится доказать, что Мианда Отвратительный был исторической личностью и построил Сафк как памятник своему отцу, конечно настоящему: Кхарадж не был его отцом, он жил на несколько столетий раньше, в мифах все перепуталось. Отвратительным же Мианду прозвали вовсе не за убийство своего отца, а за то, что он разорил королевство, заставив всех трудиться на постройке Сафка… Если вам интересно, он с удовольствием расскажет все сам.

Феллон вздохнул:

— Перси, мне кажется, вы можете сделать все для каждого, только мне вы не можете вернуть королевство. — Он обернулся к Дейли: — Ваши танки очень уязвимы. Они не смогут перебраться через ров, их можно опрокинуть, сжечь…

— Я знаю, но балхибцы этого не знают.

Феллон вновь повернулся к Мжипе:

— А что слышно о Гази и Вагнере? И о моем друге Кордаке?

Мжипа задумался.

— Насколько мне известно, капитан Кордак не вернулся из Чоса — он либо убит, либо захвачен в плен кваасцами. Гази живет с Фредро.

Феллон улыбнулся криво:

— Ах, он старый…

— Да, да. Он снял квартиру, говорит, что проживет здесь с год или больше… Вам приятно будет слышать, что Унылый Дэн Вагнер пытался ночью спуститься с городской стены на веревке и был застрелен кваасским арбалетчиком.

— Насмерть?

— Да. Вероятно, он хотел добраться до Маджбура и получить деньги Кастамбанга. Он и не знал, что правительство Балхиба наложило секвестр на все имущество банкира после его смерти.

— Уф! — выдохнул Феллон.

Появился доктор Нанг, сказав:

— Вам пора идти, джентльмены. Больной должен отдохнуть.

— Хорошо. — ответил Мжипа, вставая. — О, еще одно. Выздоровев, вы должны побыстрее уехать из города. Занидцы узнали, что вы шпионили в пользу гхуура. Открыто они не могут теперь арестовать вас, во многие клянутся убить при первой же возможности.

— Благодарю вас, — без энтузиазма сказал Феллон.

Год спустя неряшливо одетый землянин брел по улицам Мише, столицы Микарданда. Глаза его налились кровью, лицо заросло щетиной, походка была нетвердой.

Он только что продал несколько сплетен в столичную газету, старейшую на Кришнане. Половину гонорара он пропил, другую нес в свой жалкий дом, в котором обитал с одной микардандской женщиной. Прохожие не понимали слов Феллона, который бормотал по-английски:

— Когда мне повезет… всего лишь один крупный выигрыш… я найму армию… отведу эту проклятую армию на Замбу… и снова буду королем… Да, королем!

Существует древняя легенда о римском императоре, который, чтобы показать свою власть, вызвал командира верного легиона и велел тому с его людьми идти по Азии до края света. И вот тысяча человек исчезла на огромном континенте, была проглочена им навсегда. На каком-то неизвестном поле битвы последняя горстка выживших выстроилась в каре, защищаясь от нападения варваров. А их орел, может быть, поколения спустя стоял, одинокий и полинявший, в палатке вождя кочевников. Но тот, кто знал этих гордых людей, их дела и традиции, был уверен, что они шли на восток, пока хоть один из них еще мог передвигаться.

В 8054 году от рождества Христова история повторилась, как это всегда бывает. Первая Галактическая империя разваливалась. Диктаторы, императоры, объединители вырывали из-под власти Центрального Контроля свои собственные и соседние солнечные системы. Космические императоры поднимали флаги и истребляли флоты, чтобы поглощать добычу — то, что осталось от империи. Процветали только безжалостные.

Тут и там человек или группа людей тщетно пытались противостоять разрушению и разобщению. И среди этих борцов, которые свято верили в незыблемость Центрального Контроля, самыми заметными были остатки Звездного Патруля — вооруженного объединения, которое тысячи лет пользовалось непререкаемым авторитетом. Возможно, именно потому, что они больше не чувствовали себя в безопасности, эти люди еще крепче держались друг друга, еще строже придерживались своего древнего кодекса этики и морали. Их упрямая верность исчезнувшим идеалам и раздражала новых правителей, и вызывала у них жалость.

Джорнам Дестер, последний агент Контроля на Десте, вынашивавший собственные честолюбивые планы, по приезде римского императора избавил свой сектор от Патруля. Он вызвал с полдюжины офицеров, командовавших еще пригодными к полетам кораблями, и приказал им — именем Контроля — вылететь в космос и нанести на карты (так он сказал) забытые системы на границе Галактики, системы, которые не посещались уже много поколений. Он дал неопределенное обещание создать новые базы, на которых Патруль обоснуется, окрепнет и снова сможет бороться за идеалы Контроля. И, верные своей древней присяге, они подняли свои корабли с неполными экипажами, без надлежащего снаряжения, без настоящей надежды, но намеренные выполнять приказ до конца.

Одним из этих кораблей был разведчик «Звездное пламя».