Во-первых, мы можем искать благоволения его высочества полной и скорейшей выплатой всех налогов, а также снятием наших возражений в связи с его планами. Поступая так, мы на какое-то время обретем его милость. Во-вторых, мы можем отказаться платить налог, одновременно настаивая на собственных возражениях в связи с крепостью Вейно, надеясь на то, что наша решимость окажется достаточным средством, чтобы охладить пыл правителя… и уменьшить его страх. — Грижни сделал краткую паузу для поддержания интереса к своей речи. — В-третьих, мы можем заплатить испрошенное и вместе с тем настоять на своих возражениях, что, разумеется, вызовет с его стороны лишь дальнейшее раздражение. Наконец, мы можем отказаться от уплаты налога и одновременно с этим усилить противодействие проводимой герцогом политике. Я склоняюсь в пользу этой, четвертой, возможности, в поддержку чего позволю себе назвать две причины.

Следует четко осознать и объявить, что Избранные представляют собой самоуправляющееся сообщество, которое, благодаря присущим нам особым способностям, существует в городе-государстве Ланти-Юм как совершенно независимая сила. Хотя наше могущество очевидно, вопрос о нем сознательно игнорируется на протяжении всей истории лантийского государства. По различным причинам сугубо политического свойства мы как единое целое решили смириться во всех аспектах и без каких бы то ни было ограничений с властью герцогской династии Ланти-Юма. Но следует ли нам и желательно ли для нас вести себя с тем же смирением и впредь, это вопрос более чем спорный. Налогообложение нашего имущества имеет откровенную политическую подоплеку и именно в таком качестве оно должно быть отвергнуто с порога.

В дополнение к этому — и отвлекаясь от соображений чисто финансового плана, — встает вопрос об обязательствах Избранных заботиться о благополучии и процветании города. Нет ни малейших сомнений в том, что политический курс, проводимый Повоном Дил-Шоннетом, ослабляет государство и, не исключено, чреват для него в весьма недалеком будущем самыми пагубными последствиями. Разве это не затрагивает Избранных напрямую? На мой взгляд, затрагивает, потому что Избранные связаны с городом-государством Ланти-Юм узами традиции, родства, взаимных чувств и общей истории. И мы не можем даже подумать о том, чтобы разорвать эти узы, не поставив тем самым под угрозу глубинную сущность нашего сообщества. По этой причине наша заинтересованность в благополучии и процветании Ланти-Юма равнозначна инстинкту самосохранения. Мощью мы обладаем колоссальной. И ради общественного блага сейчас пришла пора употребить эту мощь. Следовательно, я намереваюсь усилить противостояние Избранных планам герцога относительно крепости Вейно и относительно многого другого, разработанного по той же схеме: ведь в наличии у правителя таких намерений сомневаться не приходится. Как председатель Совета Избранных я вправе принять подобное решение единолично. Но поскольку оно является столь серьезным и может повлечь за собой последствия, затрагивающие всех Избранных, я выношу этот вопрос на открытое обсуждение. Если среди вас найдутся противники выводов, к которым я пришел, то я готов выслушать их сегодня и взвесить услышанное.

Закончив речь, Фал-Грижни поднял левую руку в традиционном жесте, означающем открытие свободной дискуссии, и опустился в председательское кресло.

Верран теперь совершенно проснулась. Парадоксальная и хладнокровная манера, в которой муж изложил далеко идущие выводы, глубоко поразила ее. Чародеи, казалось, были в той же мере взволнованы что и она; они ерзали и перешептывались, что, вообще-то говоря, было им не свойственно.

Саксас Глесс-Валледж, также наделенный необычайным хладнокровием, первым вызвался сформулировать ответ. Когда он поднялся с места, собираясь начать речь, на лице у него были написаны задумчивость и тревога.

— Его непревзойденность Фал-Грижни говорил с решительностью и бескомпромиссностью, которые многих из нас удивили и повергли в растерянность. Понадобится некоторое время на то, чтобы взвесить все обстоятельства и возможные последствия предложенной им тактики с тем, чтобы дать на эти предложения тщательно продуманный ответ. Вследствие и по причине этого я предлагаю назначить комитет, который всесторонне исследует фискальную политику его высочества и на основе проведенного исследования даст свои рекомендации Совету. На проведение подобного исследования уйдет несколько месяцев, и мне остается только надеяться на то, что на протяжении всего этого времени лорду Грижни удастся совладать со своими необузданными порывами.

Нид тихонько зашипел. Верран с удивлением посмотрела на него. Мутант сидел, презрительно поджав губы. Невозможно было определить, понял ли он слова Валледжа или всего лишь отреагировал на оскорбительные нотки, которые время от времени проскальзывали в хорошо поставленном голосе чародея. Затем Верран посмотрела на мужа. Лицо Фал-Грижни оставалось невозмутимым и совершенно непроницаемым. И все же Верран — и она сама не могла понять почему — бросило в дрожь.

— Но есть моменты, — не повышая голоса, продолжил Глесс-Валледж, — которые настолько очевидны, что реакция на них не требует продолжительных раздумий. И эта реакция должна оказаться однозначно отрицательной. Во-первых, его непревзойденность Фал-Грижни упомянул в качестве доказанного или не требующего дальнейших доказательств факта то обстоятельство, что решения, принимаемые нашим правителем, представляют собой опасность для судеб страны. Но это всего лишь личное мнение лорда Фал-Грижни. Да и как можно было бы доказать такое? Наш город-государство — самая гордая, самая могущественная и самая богатая страна на всем Далионе. Так оно было всегда, так же будет и впредь. Да и есть ли у нас хоть малейшая причина относиться к этому иначе? Неужели предложенная передача в залог крепости Вейно свидетельствует о крушении нашей экономики? Да и кто вправе судить о таких вещах? Герцог Повон, правитель нашего государства по праву рождения? Или магистр Грижни, могущество которого в рамках Познания велико и неоспоримо, тогда как его способности государственного мужа вызывают самые серьезные сомнения? Я предоставляю почтенному собранию ответить на этот вопрос.

Прежде чем продолжить, он позволил себе легкую ироническую улыбку.

— Лорд Грижни постулирует тот факт, что данный остров Победы Неса находится вне юрисдикции герцога и, следовательно, не подлежит налогообложению. В ответ на это я могу указать лишь на самое очевидное: остров находится в самом центре Ланти-Юма. То, что на него так долго не распространялось налогообложение, можно рассматривать исключительно как знак доброй воли со стороны правящей династии. Но в настоящее время означенная добрая воля пошла на убыль. Его непревзойденность председатель совершенно справедливо подчеркнул тот факт, что действиями герцога руководит, возможно, чувство личной вражды. Но по отношению к кому? Разумеется, не по отношению к обществу Избранных в целом. Не секрет, а следовательно, нет никакого греха упомянуть об этом, что отношения между его высочеством и председателем Совета носят далеко не дружественный характер. Тайные лазутчики докладывают его высочеству о том, что Фал-Грижни, возможно, затевает недоброе, и, судя по тому, что мы услышали от него сегодня, в таких донесениях имеется своя правда. Если бы герцог Повон не сомневался в том, что магистр и Совет Избранных не питают к нему недобрых чувств, он и сам не ожесточился бы в ответ, а тем самым со взаимными манифестациями враждебности было бы покончено раз и навсегда.

Механику столь удивительной метаморфозы он расписывать во всех деталях не стал. Да в этом и не было никакой необходимости.

— И наконец, заключительный аргумент председателя, — продолжал Глесс-Валледж. — Он затрагивает обязанности Избранных вторгаться в государственные дела. Что возразить на это? Как ответить на злонамеренную попытку извратить принципы, на которых основывается наше сообщество? Собратья, разве мы с вами политики? Или же мы мудрецы-чародеи, назначение которых состоит в том, чтобы разгадывать тайны Вселенной? Стоит ли нам вторгаться туда, где нас не ждут и не зовут и где мы не сможем принести никакой пользы? Или же нам следует сосредоточиться на своей работе с тем, чтобы исполнить предназначение Избранных? Друзья мои и собратья, для ответа на этот вопрос я заглянул в глубину собственной души. А теперь предоставляю вам с присущей вам мудростью сделать то же самое.