Верран испытывала глубочайшую усталость. Вопреки собственным страхам она погрузилась в забытье — и беспечально проспала после этого всю ночь.

Краски. Чистые ослепительные краски повсюду. Верран, еще не совсем проснувшись, залюбовалась ими. Да, но откуда они взялись? Любопытство заставило ее окончательно проснуться. И тут она вспомнила, где находится, вспомнила, кто она такая. Вспомнила обо всем, что произошло накануне. Леди Грижни. Теперь ее зовут леди Грижни, она владелица этого дворца и супруга… и, не закончив мысль, Верран стремительно села. В ее покои лился из окон солнечный свет. Призмы хрусталя принимали его, преломляли и разбрасывали по всему помещению. Особенно великолепно выглядел при этом потолок. Верран огляделась по сторонам — покои были прекрасны, но показались ей совершенно чужими.

Верран откинула одеяло, спрыгнула с высокого ложа, подбежала к окну и выглянула наружу. Прямо под ее окном сливались воды каналов Лурейс и Сандивелл. У причала дворца Грижни стояло большое судно торговца пряностями, и аромат этого товара ударил Верран в ноздри, а вместе с ним нахлынули запахи рыбы, дыма, человеческого жилья, которыми и был пропитан влажный воздух города Ланти-Юм. Верран сделала глубокий вдох. Оставайся она незамужней девицей, находись она в отчем доме, в такое утро она непременно отправилась бы с подругами на небольших быстрых лодках по каналу, они затеяли бы игру, принявшись стукаться бортами, что взрослые горожане, разумеется, презирали. Но леди Грижни, разумеется, не имела права участвовать в таких забавах. Леди Грижни едва ли могла нанять утлый челн и промчаться на нем по белым водам под мостом Вейно. Ну хорошо, а на что же она тогда имеет право? Вздохнув, Верран отвернулась от окна и подошла к шкафу в форме колокола. Пора было одеться, а в этом ей, как правило, помогала служанка. Верран уже собралась было позвонить в колокольчик, но в последний миг отдернула руку. Если она позвонит — что за чудовище поспешит к ней в ответ на вызов? Она ведь прекрасно помнила, что Фал-Грижни держит в качестве слуг отнюдь не людей. В качестве слуг? Или рабов? Или это своего рода домашние животные?.. Так или иначе, лучше держаться от них подальше.

Верран прошла в ближайшую дверь и очутилась в роскошно обставленной гостиной. Предполагалось что такая знатная госпожа, супруга его светлости, председателя Совета Избранных, должна принимать у себя и высокопоставленных господ, и всевозможных жалобщиков. Верран попыталась представить себе, как она будет этим заниматься. Ее домашний наставник когда-то пробовал преподать ей искусство давать аудиенцию: надо было держаться с внешним великодушием, однако стараться лишить посетителя самоуверенности. Тогда она пропустила этот урок мимо ушей. Да и сейчас только фыркнула, вспомнив о нелепых наставлениях.

Она покинула гостиную, прошла сквозь еще одни двери и очутилась в туалетной с зеркальными стенами, огромными столами из полированного дерева, золочеными ларцами для драгоценностей и флаконами со всевозможными бальзамами и притираниями. Эти флаконы были изготовлены из редкого голубого хрусталя, который привозят из Тайпела. Верран была очарована. По сравнению со здешним великолепием отчий дом казался просто-напросто нищей лачугой. Приподняв крышку одного из огромных столов, Верран обнаружила свои платья, разложенные в безупречном порядке. Верран выбрала платье, застегивающееся спереди, — надеть его она могла, не прибегая к чужой помощи. Все же не без труда одевшись, она вернулась в спальню. На столике у двери, на серебряном подносе, лежала записка. Верран готова была поклясться, что еще две минуты назад ее там не было. Развернув пергамент, Верран увидела строки, написанные хорошим и четким почерком. Она прочитала:

«Мадам,

неотложные дела вынудили меня покинуть дом на все утро. Я вернусь к полудню и рассчитываю в это время увидеть вас в главном зале. А до тех пор вы вольны распоряжаться временем, как вам заблагорассудится.

Хочу предупредить вас о необходимости проявлять осторожность в обращении с домашними слугами, которые к вам еще не привыкли. При ближайшей возможности я познакомлю вас с ними, после чего у вас не будет оснований сомневаться в их преданности и готовности выполнить все, что им будет приказано.

Грижни».

Речь идет об этих тварях? О демонах? Она вновь перечитала записку. И как это она будет распоряжаться временем, «как ей заблагорассудится»? Придется подумать. Сориентировавшись по солнцу, Верран решила, что до полудня остается около двух часов. Это время она решила провести за осмотром дворца Грижни — от чердака до подвала. Конечно, дворец был огромным, чужим и в каком-то смысле угнетающим. Но, так или иначе, она стала теперь его хозяйкой!

Начав осмотр, она сразу же поняла, что двух часов ей не хватит. Дворец Грижни оказался воистину бесконечным, даже большим, чем можно было судить, поглядев на него снаружи. Более того, здесь имелось великое множество переходов и поворотов, перетекающих один в другой пассажей, спиральных лестниц, ведущих вроде бы в никуда, безбрежных галерей, по которым разносилось эхо и неожиданно возникающих задних двориков. Короче говоря, здесь легко было заблудиться. И все комнаты были великолепно обставлены. Род Грижни принадлежал к стариннейшей и богатейшей знати. И эта фамилия была золотыми буквами занесена в историю города. Кое-кто из ученых придерживался воззрений, согласно которым род Грижни был древнее и благороднее, чем правящая герцогская династия Дил-Шоннетов. Когда-то род Грижни был многочислен, и едва ли не все его представители славились как умом, так и крайней эксцентричностью. Во дворце вечно толпились родичи, гости и приверженцы. Однако со временем эксцентричность взяла верх над жизненной энергией, присущей представителям дома Грижни, род пошел на убыль, и наконец остался один-единственный потомок древних отцов — Террз Фал-Грижни, признанный, правда, как самым умным, так и самым таинственным во всей династии. И теперь во всем дворце, жилых комнат в котором хватило бы на размещение обитателей средней величины городка, жили только хозяин, его молодая жена и загадочные слуги.

Проходя по бесчисленным коридорам, Верран удивлялась невероятной тишине, царящей во всем дворце. Застыв на месте и прислушавшись, она различала крики прохожих и лодочников. В самом же дворце было тихо. Какой разительный контраст по сравнению с привычной и любимой ею суетой дома Веррасов! Сейчас там повсюду звучат детские голоса, потому что по меньшей мере дюжина племянников и племянниц самой Верран прибыли погостить вместе со своими родителями. Слуги то шутят, то ссорятся, и…

Но думать обо всем этом сейчас не имело никакого смысла. Вздохнув, Верран двинулась дальше по полу, выложенному зеленым мрамором, вдоль увешанных зелеными гобеленами стен, от которых, как в волшебном лесу, струилась прохлада. Время от времени на глаза Верран мельком попадались таинственные фигуры в серых плащах. Памятуя об указании Фал-Грижни, она не спешила с ними знакомиться. Таинственные создания, кем бы они на самом деле ни были, часто следили за ней, казалось бы, отовсюду, однако не предпринимали никаких попыток ей помешать. Лишь однажды серая фигура, отличающаяся от прочих особенно высоким ростом, загородила ей проход и категорически не дала пройти в желаемом направлении. Подойдя поближе, Верран заметила блеск по-тигриному желтых глаз из-под клобука и, повинуясь порыву, хотела было убежать, однако в последний момент раздумала.

— Как тебя зовут? — спросила она. Ответа не последовало. Было совершенно неясно, поняло ли существо смысл сказанных ею слов. — Ты умеешь говорить? — Опять никакого ответа, если не читать тихого шипения из-под клобука. Меж тем со всех сторон бесшумно приблизились и другие фигуры в сером, и Верран физически почувствовала на себе давление их взглядов. — Меня зовут леди Грижни. — Прозвучало это крайне неубедительно. — Я жена Фал-Грижни.