Наступившую вслед за этим секундную паузу заполнил оглушительный звон бьющейся у соседей посуды. И вновь все поглотила мощная волна музыки.
Пол — дрожащий, беспомощный — стоял у стены.
— Мистер Харгер, мистер Харгер, пожалуйста!
— Запомните номер, — надрывался Сэм-полуночник. — Милтон-девять-три-тыся-ча!
Как в бреду, Пол подошёл к телефону и набрал номер.
— Говорите, — сказала ассистентка.
— Будьте добры, соедините меня с
Сэмом-полуночником, — попросил Пол.
— Привет! — сказал Сэм-полуночник.
Он жевал и говорил с набитым ртом. Пол различал негромкую музыку — ту самую, которую сейчас воспроизводило соседское радио.
— Можно мне сделать заявку? — спросил Пол.
— А почему бы нет? — ответил Сэм. — Ты что, состоишь в организации, внесённой министерством юстиции в список подрывных?
Пол подумал немного.
— Нет, сэр. Наверно, нет, сэр.
— Тогда валяй.
— От мистера Лемюэля К. Харгера для миссис Харгер, — сказал Пол.
— Что передать?
— Я люблю тебя. Давай помиримся и начнём всё заново.
Голос женщины за стеной был так пронзителен, что перекрыл грохот радио, и даже Сэм услышал его.
— Малыш, у тебя неприятности? — спросил Сэм. — Родители ссорятся?
Пол испугался, что Сэм бросит трубку, если узнает, что он не сын Харгеров.
— Да, сэр, — ответил он.
— И ты бы хотел, чтобы эти слова их помирили?
— Да, сэр.
Сэм вдруг заволновался.
— Ладно, малыш, — хрипло сказал он. -Сделаю все, что смогу. Может, сработает. Я однажды спас парня, который хотел застрелиться.
— Как вам это удалось? — изумлённо спросил Пол.
— Он позвонил и сказал, что собирается продырявить себе башку, — сказал Сэм. — А я включил «Синюю птицу счастья».
Он повесил трубку.
Пол уронил трубку на рычаги. Музыка вдруг оборвалась, и волосы у Пола на голове встали дыбом. Он впервые осознал фантастическую скорость современной связи и был потрясен.
— Друзья! -сказал Сэм. — Я полагаю, каждый иногда вдруг задумывается о том, как бездарно он тратит данную ему Богом жизнь. Может вам и смешно это слышагь, потому что я всегда бодр и весел, — не важно, что у меня на душе, — но иногда я тоже об этом задумываюсь. А потом, как будто ангел говорит мне: «Давай, Сэм, топай дальше». Друзья! Меня попросили волшебной силой радио помирить мужа и жену. Глупо себя обманывать. Брак — это не всегда розы. В жизни бывает всякое. Иногда людям кажется, что дальше жить вместе просто невозможно.
Мудрость Сэма, властность его голоса покорили Пола. И очень кстати было то, что радио за стеной было включено на полную громкость, ибо Сэм говорил, как правая рука самого Господа Бога.
Сэм для большего эффекта сделал паузу. У соседей стояла полная тишина. Чудо уже началось.
— Человек моей профессии, — продолжал Сэм, — должен быть полумузыкантом, полуфилософом, полупсихиатром, полуинженером. И вот что я понял с вашей помощью, мои замечательные слушатели: если бы люди немного попридержали свой апломб и гонор, не было бы больше разводов.
Из-за стены доносилось нежное воркованье.
От мысли о том, какое прекрасное дело они с Сэмом вот-вот совершат, у Поле ком встал в горле.
— Друзья! Вот и всё, что я собирался сказать о любви и браке. Это собственно всё, что нужно знать об этом. А теперь для миссис Лемюэль К. Харгер от мистера Харгера: «Я люблю тебя! Давай помиримся и начнем все заново!» Сэм прокашлялся. — Эрта Китт исполнит песню «Кто украл свадебный перезвон?».
За стеной выключили радио. Наступила мёртвая тишина.
Странные чувства переполняли Пола. Он только что расстался с детством и теперь стоял на перепутье. Голова у него шла кругом, он был полон жизни, её владыка и судья.
За стеной послышались шаркающие шаги.
— Так… — сказала женщина.
— Шарлотта, — с тревогой в голосе произнес мужчина. — Дорогая, я клянусь…
— Я люблю тебя, — с горечью сказала она, — давай помиримся и начнем все заново.
— Послушай, — в отчаянии сказал он, — это другой Лемюэль К. Харгер. Должен быть другой!
— Хочешь, чтобы твоя жена вернулась? — спросила она. — Ладно, я уйду с дороги. Она может взять тебя, Лемюэль, бесценное ты сокровище.
— Это, наверно, она сама позвонила на радио, — сказал мистер Харгер.
— Она может забрать тебя, лживый бабник, двуличный Лохинвар[1] , — сказала она. — Но ты будешь не в очень хорошем состоянии.
— Шарлотта, положи пистолет. Ты будешь жалеть об этом.
— Ну ты, слизняк, это уже мое дело.
Раздались три выстрела.
Пол выбежал из квартиры и столкнулся с женщиной, вылетевшей из квартиры Харгеров. Это была высокая белокурая женщина — мягкая, растрёпанная, как расстеленная кровать.
Женщина и Пол вскрикнули одновременно. Пол рванулся в сторону, но она крепко схватила его.
— Хочешь конфетку? — диким голосом спросила она. — А велосипед?
— Нет, спасибо, — резко ответил Пол. — Сейчас нет.
— Ты ничего не видел и не слышал, — сказала она. — Ты знаешь, что случается с доносчиками?
— Да! — закричал Пол.
Она выгребла из своей сумочки благоухающую смесь из косметических салфеток, заколок для волос и денег.
— Вот, — задыхаясь, сказала она. — Это тебе, и будет ещё, если ты будешь держать язык за зубами.
Она запихнула деньги в карман его брюк, сверкнула на Пола яростным взглядом и вылетела на улицу.
Пол бегом вернулся домой, забился на кровать и натянул одеяло на голову. В этой своей темной жаркой пещере он плакал, потому что вместе с Сэмом-полуночником он только что участвовал в убийстве.
Вскоре в дом, тяжело ступая, вошел полицейский. Он постучал своей дубинкой в двери обеих квартир.
Ничего не соображая, Пол выбрался из своей душной тёмной норы и открыл дверь. В этот момент соседская дверь распахнулась, и на пороге появился мистер Харгер — измождённый, но невредимый.
— Да, сэр? — произнес Харгер. Это был маленький лысеющий человек с тоненькими усиками. — Слушаю вас.
— Соседи слышали выстрелы, — сказал полицейский.
— Вот как? — сказал Харгер. Он пригладил усики кончиком пальца. — Как странно. Я ничего не слышал. Он пристально посмотрел на Пола. — Вы снова играли с отцовским ружьем, а, молодой человек?