- Мне надо в море. Иначе уйдут без меня. Прощай.

- Постой... Это удивительно! Ведь моя мама...

Но дельфин уже не слушал. Он несколько раз примерился, то подплывая к опасному проходу, то отходя к стене волнолома. И вдруг, сжавшись и враз распрямившись, он бросил свое тело длинным прыжком над клокочущим выгибом выхода.

Всего на долю секунды повис он над клыкастой пеной, но именно в эту долю секунды встречная волна сшибла его. Перекувыркнувшись, он отлетел чуть ли не в центр бухты.

Вторая попытка тоже не удалась.

Где-то далеко и уже едва слышно проверещал и затих вибрирующий призыв.

И когда после третьей попытки дельфина едва не бросило на валуны, мальчик отчаянно закричал:

- Стой, Свистун! Нельзя так! Нужно вдвоем!

У мальчика не было определенного плана, просто он видел, что дельфину не выбраться одному, просто он верил, что вдвоем легче, что вдвоем ничего не страшно.

Дельфин остановился и доверчиво повернулся к Юрке. И столько надежды было в этом повороте, столько веры в помощь, что отступать было нельзя.

Надо было что-то делать.

И тут Юрке на глаза попалась длинная дюралевая штанга. Ещё вчера эта штанга была флагштоком и одновременно маяком их "флибустьерской республики", а сегодня валялась на берегу, потому что вывезти ее не удалось: она не влезла в лодку ни вдоль, ни поперекзаклинивалась в проходе... Штанга заклинивалась...

Мальчик перекинул штангу наискось через изгиб коварной горловины, стараясь зажать оба дюралевых конца в щелях между валунами. Волны шарахались взад и вперед, норовя выбить мачту из рук. Но Юрка, пряча лицо от брызг, все-таки сумел попасть противоположным концом шеста в замшелую трещину рассевшегося камня. Штанга заклинилась наглухо, соединив по диагонали начало и конец короткого коридора.

Дельфин терпеливо поскрипывал за спиной, но ничего не понимал: техника была не по его части.

- Я пойду по проходу вброд, понимаешь? Он мелкий. Буду держаться за штангу, а ты держись за меня. Я буду твоим буксиром, понимаешь?

- Понимаю,-неуверенно сказал дельфин.-А если тебя собьет?

- Не собьет. У меня пятерка по физкультуре. Ты только держись за меня крепче. Вдвоем мы, брат, сквозь все на свете пройдем.

Юрка снял мокрую рубашку и, скрутив ее жгутом, крепко-накрепко завязал на животе. Получился надежный пояс.

Он влез в воду у самого начала хода, под прикрытием облупленной бетонной плитки. Здесь только покачивало, но впереди бесился настоящий водоворот,

Дельфин уцепился за пояс и, выгнувшись латинским "С", прижался крепко к мальчишескому телу. - Готов?

- Готов.

- Поехали.

Ухватившись поудобнее за дюралевый поручень, мальчик сделал первый шаг.

Водна сразу накрыла их с головой, водяные змеи сдавили, стараясь оторвать от поручня, переломить, оглушить, отбросить, разбить о камни. Босые ноги разъехались наскользком полированном монолите дна, дыхание перехватило, пальцы свело на дюрале мертвой хваткой, и не было сил перехватить штангу подальше.

Закусив губу до крови, мальчик заставил себя сделать еще один шаг. И еще один, и еще...

Тело делыфина, изогнутое вокруг худой Юркиной фигурки, стало напряженней стальной пружины. Плавно выгибаясь, дельфин помогал мальчику делать эти трудные, невероятно долгие шаги. Если бы не он, Юрку переломила бы, наверное, тугая сила водоворота.

Шаг. И еще шаг. Десять сантиметров. И еще десять. Сердце билоеь неровными толчками у самого горла.

Волна ударила в спину, стальная пружина распрямилась, Юрка взлетел в воздух и очутился на валуне.

Полуоглушенный, он тер глаза, отплевывался, кашлял и никак не мог опомниться.

И вдруг понял все радостно замершим сердцем.

Они. прошли! Дельфин теперь на свободе...

Море гремело, могуче и властно сотрясая сушу, горы вздрагивали от вечных ударов прибоя, и белая пена изменчивой пограничной полосой металась между двумя великими мирами жизни.

Двое из этих миров в последний раз взглянули в лицо друг друга, прежде чем разойтись по своим непохожим дорогам.

Дельфин сразу нашел своим локатором крошечную фигурку на далеком камне, и ощутил, что маленькому телу холодно, а сердцу одиноко.

Сородичи звали его за собой, и он уходил за ними все дальше, но прежде, чем горб моря, взбухая, закрыл резкие черты суши, дельфин взлетел на острый гребень волны и крикнул земле:

- До встречи! Я приду!

Мальчик не мог видеть так далеко, но он слышал далекий свист, понял его смысл и прошептал морю:

- До встречи.... Я жду...

Качалось море и качалась суша, а он все стоял, опустив руки, не вытирая мокрых щек.

Он плакал откровенно и светло, как плачут только в детстве.