Явгмот приходил в ярость всякий раз, когда проблемы внешнего мира вторгались в его рай. Решение большинства из них перепоручалось преданным и решительным подчиненным, таким, например, как Джикс. Большинства... Но эта требовала его личного вмешательства.

— Ты слышал, что я сказала? — спросила Ребекка.

— Работа над деактивированными зарядами закончена?

— Деактивированными зарядами?

Явгмот вздохнул. Ребекка заметила, как поднялась при этом грудная клетка оцепеневшего медика.

— Я говорю о снарядах, начиненных деактивированными силовыми камнями, — уставшим голосом отозвался невидимый Властитель.

— Нет. Но на магическом производстве разработали мины на основе кристаллов, очень высокой поражающей способности. Готовы несколько сотен штук.

— Речь не об этом. Деактивированные заряды обладают намного большей мощностью.

— Нет, — повторила архитектор, — эти еще не запущены в производство.

— Жаль... Ну что ж, тогда нам предстоит воевать в воздухе. Вызовите военно-воздушные силы Ньорона и Сеатона. Мы соединимся с ними над Фоеноном. Уничтожив авиацию интервентов, мы просто-напросто разбомбим их наземные части. Надеюсь, к тому времени деактивированные заряды будут готовы.

— Но механики могут не успеть, — предупредила Ребекка, — обстоятельства...

— Они будут готовы! — с нажимом проговорил Явгмот. — А ходом воздушного сражения я буду командовать лично.

— Я пойду с тобой. — Ребекка произнесла эти слова так, будто мысль принадлежала вовсе не ей, а Властителю Фирексии.

— Да, ты пойдешь со мной.

— Ну, вот мы и на месте. Погасить бортовые огни, — Явгмот рассматривал в иллюминатор линию горного хребта.

Воздушный крейсер первым погрузился во тьму. По мере того как приказ передавался по эскадре, в ночную черноту один за другим нырнули остальные суда. Лишь слабое оранжевое мерцание вырывалось из сопел работающих двигателей.

— Это Фоенон... вернее, то, что от него осталось...

Горный склон светился сотней пожаров. Столбы пламени вздымались над разрушенными домами, освещали проломы в крепостных стенах. Едкий дым поднимался к небу, сливаясь с ночью. Над разоренным городом надменно застыла воздушная эскадра союзников. Корабли зависли в воздухе с включенными бортовыми огнями. Хороший знак. Видимо, захватчики чувствовали себя в безопасности.

Явгмот улыбнулся. Скоро его быстрые и маневренные корабли бросятся в атаку на ничего не подозревающего врага и уничтожат его, отомстив за город.

— Фоенон, — прошептала Ребекка, всматриваясь в пылающие руины.

Некогда этот древний город-государство считался в Империи вторым по богатству и третьим по численности населения. Сейчас это была просто тлеющая головешка на склоне горы.

— По крайней мере, они сопротивлялись... По крайней мере, они не стали жертвами предательства, как жители Орлеазона.

— Сопротивлялись, — сосредоточенно бормотал Явгмот, — но все равно потерпели поражение...

Мимо иллюминатора бесшумно пронеслось звено истребителей, маленьких и юрких, похожих на стайку летучих мышей. А в кильватере флагманского крейсера, готовая к главной схватке, застыла объединенная воздушная эскадра Халциона, Ньорона и Сеатона: корабли-тараны и бомбардировщики.

— Что ты собираешься делать? Пошлешь истребители?

Явгмот покачал головой.

— Все примут участие в этой битве. — Он обернулся к офицеру связи. — Передайте всем: полный вперед на малой высоте, курс на вражеские корабли. Мы зайдем к ним снизу.

— На малой высоте? — переспросил связист.

— Именно. Я вспорю брюхо этим самоуверенным увальням. Передайте стрелкам, пусть наводят орудия вверх.

Офицер быстро застучал пальцами по кристаллам пульта.

— Выстроиться в боевом порядке. Таранам поднять корму и приготовиться к бою. Передайте бомбардировщикам сигнал к началу атаки. Цель — Фоенон.

Даже в темноте было видно, как от удивления широко распахнулись глаза Ребекки.

— Фоенон?

— В живых там никого не осталось. Только предатели и враги, которые сейчас грабят, насилуют и убивают.

— Если, как ты говоришь, они насилуют и убивают, значит, есть кого убивать...

— Вероятно, горожане сопротивлялись бы лучше, если бы знали, что я предприму. Возможно, для населения Ньорона и Сеатона это станет хорошим уроком.

На споры не оставалось времени. Казалось, темные силуэты гор отшатнулись от нырнувшей вниз армады. Боевые суда выстроились рядом с флагманским крейсером. Легкие истребители сновали между кораблями, бросая оранжевые отблески на их гладкие борта. Стволы лучевых пушек смотрели вверх, готовые рассечь чрева вражеских каравелл. Бомбардировщики скользнули в темноту, на миг исчезли из поля зрения, а затем появились над городом, озаренные всполохами пожаров.

Но их еще не заметили с кораблей союзников. Двадцать крейсеров, пятьдесят бомбардировщиков и сотня истребителей. Несмотря на внушительный вид, флот транов не имел современного оснащения. Суда могли засыпать город снарядами, могли вести ближний бой, но не обладали достаточной маневренностью. Большинство кораблей изначально строились как мореходные, а потому их деревянные корпуса ниже ватерлинии не имели ни пушек, ни даже иллюминаторов. Спокойная, слепая и беззащитная эскадра транов застыла над Фоеноном, словно гроздь перезрелого винограда.

— Начнем сбор урожая. — Ухватившись одной рукой за переборку, Явгмот поднял ладонь, чтобы дать сигнал к атаке. Офицер связи не отрываясь следил за его рукой, готовый передать приказ капитанам остальных судов.

Грозная флотилия пронеслась над перевалом. Двигатели загудели громче, из сопел вырвались оранжевые всполохи.

Наконец их заметили. Ближайший корабль союзников взвыл сигнальной сиреной, вдоль борта засветились огни, послышались крики, различимые даже в гуле ветра.

Но все это уже не имело никакого значения. Прежде чем траны успели навести орудия, фирексийская эскадра нырнула вниз.

— Огонь! — кричал Явгмот, яростно сверкая глазами. — Огонь!

Пушки выпустили первые золотисто-зеленые лучи, осветив темные палубы. Упругие столбы чистой энергии ударили в днища кораблей союзников, пробивая их восьмидюймовые доски, испепеляя дерево, разрезая суда, словно теплый нож масло. Из пробоин посыпались обгоревшие обломки и куски разорванных тел. Они падали на палубы фирексийских крейсеров, сквозь открытые люки проваливались в трюмы и машинные отделения.