– Это не смешно, - обиделся Кит. - Думаешь, ты подвергаешься опасности на поле боя? Побыл бы ты хоть минуту на моем месте, когда я встречаюсь от твоего имени с толпой твоих поклонниц, тогда бы понял, что такое настоящий риск.

– Вот почему я посылаю к ним тебя, брат мой. У меня не хватает смелости.

– Что? - Кристиан мастерски изобразил шок. - Страйдер Блэкмор - и боится? Вот уж не думал, что доживу до того дня, когда обыкновенная девица заставит тебя дрожать от страха.

– В тот день, когда вы, ваше величество, скинете с себя сутану и водрузите на голову корону, я скажу вам: вы смелый человек и можете сколько угодно насмехаться надо мной. А до тех пор добро пожаловать в ряды трусов.

В глазах Кристиана плясали веселые бесенята:

– Женщины кого угодно в труса превратят.

Кит открыл было рот, но, видимо, решил оставить свои идеи при себе и направился к выходу, прихватив щит.

– Если я не вернусь к ночи, похороните меня на моей родине.

Страйдер покачал головой, хотя…

Нет. Ни одна из его поклонниц не причинит Киту вреда.

Как только Кит ушел, Страйдер взял тазик, вымылся до пояса и вытерся насухо полотенцем.

– А я и не знал, что у тебя есть брат. Как же так вышло, ведь мы столько пережили вместе? - спросил Кристиан.

Страйдер накинул полотенце на плечи и пошел налить себе вина, стараясь не подать виду, что этот, казалось бы, невинный вопрос задел его за живое и отозвался болью в душе. Да, они с Кристианом действительно немало пережили вместе, но есть вещи, которыми Страйдер не делился ни с кем и никогда. И вовек не поделится.

– Мы братья по матери, росли порознь.

– А-а! - кивнул Кристиан, наблюдая за тем, как друг устраивается напротив него.

Вид у Страйдера усталый. В голубых глазах сквозит тревога, но ведь у него всегда тяжело на сердце. Его друг, как и он сам, вечно был не в меру серьезен.

Впрочем, по-другому и быть не могло - они слишком рано познакомились с темными сторонами жизни и беспредельной человеческой жестокостью.

Есть от чего стать пессимистами.

– Шотландца давно видел? - спросил Страйдер.

– Год назад, в сентябре.

– И как он?

Кристиан вздохнул, припомнив их товарища, который решил укрыться в Англии, не желая возвращаться к своей семье в Шотландию.

– Ничего нового. Сидит затворником, никуда носа не кажет. Еле-еле уговорил его встретиться со мной, когда проезжал мимо.

Страйдер нахмурился еще сильнее. Кристиан прекрасно знал, что он винит себя в том, что случилось с Шотландцем в плену.

– Ты ни в чем не виноват.

Кристиан имел в виду эпизод, когда один из их товарищей отважился на побег. Мальчишке было всего шестнадцать, и о его планах узнали прежде, чем он успел удрать.

Когда сарацины пришли к ним разбираться, Шотландец добровольно выступил вперед, прикрыв настоящего виновника, донимая, что парнишка не выдержит наказания и умрет.

Тюремщики мучили Шотландца ни много ни мало две недели. В камеру он вернулся без глаза и в ужасающих шрамах. Шотландец так и не смог до конца оправиться, и Страйдер по сей день страдал, что не взял вину на себя.

– Ты не можешь взвалить на свои плечи все горести мира, Страйдер. Есть вещи, которых просто-напросто не избежать.

Страйдер от души хлебнул вина, но промолчал. К чему пустые речи? Эти двое так давно знакомы, что Кристиан и без слов прекрасно понимал, что у друга на уме.

Задача их трудна, и неизвестно, сумеют ли они ее разрешить. Они столько времени провели в заточении, что другим и не снилось, и оба чувствовали ответственность за каждого члена своего Братства.

Их жизнь - это одиночество.

Да, они могли заполучить любую женщину, какую только пожелают, - девственницу или опытную даму, выбирай не хочу. Но что потом? Ни один из них не собирался вешать себе на шею жену, которая прежде всего потребует от него времени, а время у них и так на вес золота.

Кристиана ждало королевство, которое однажды может предъявить на него права, а Страйдер… Им заправляют демоны. И они не дадут ему покоя. Никогда.

Кристиану оставалось только надеяться, что они не сведут его друга с ума, как когда-то отца Страйдера. Ни для кого не секрет, что Джеффри Блэкмор погиб от своей собственной руки. Но прежде пытался убить родного сына.

– Жаль, что тебя там не было, Ровена.

Ровена де Витри изобразила на лице вежливую улыбку, внимая пустой болтовне Элизабет, дамы из своей свиты, пока горничные сооружали им прически - скоро выходить к ужину. Обе сидели на деревянных стульях у раскрытого окна.

– Лорд Страйдер высунулся из палатки, когда мы направлялись к замку. Всего в трех футах от нас - и чуть ли не голышом! - Элизабет мечтательно закатила глаза и вздохнула.

Ровена еле сдержалась, взирая на подругу, которая вела себя хуже малолетней девчонки. Она нисколько не сомневалась - оставь она Элизабет в покое, та всю следующую неделю просидит у окошка, вздыхая по графу.

– Никогда не видела, чтобы мужчина был настолько хорошо сложен. Волосы черные, словно ночь, и мокрые, и с них капает прямо на плечи, и… - Элизабет снова вздохнула. - А грудь какая! Могу поспорить, что у него каждый мускул при вдохе играет, даже самый крохотный.

Ровена не смогла удержать на лице натянутую улыбку.

– Не сомневаюсь, что они так же мило играют, когда он втыкает в человека свой меч.

– Конечно, - согласилась с ней Элизабет и выпрямила спину, чтобы горничная смогла как следует уложить вокруг головы ее косы и закрепить их. - Все знают, что он самый свирепый рыцарь во всем христианском мире.

– Да, действительно, - прошептала Ровена, стиснув зубы. Рыцари! Как же она презирает их и все, что они собой олицетворяют. Битвы и смерть не прельщали ее, она не видела в них ничего великого и романтичного.

Неужели человек может гордиться тем, что сеет вокруг горе и душевную боль?

С тех пор как в одиннадцать лет Ровена получила весть о том, что ее отец пал на поле боя, она презирает войну и всех, кто держит в руках оружие. В отличие от своих подруг она далека от того, чтобы возносить до небес этих ангелов смерти. Напротив, она обходит их стороной.

Она мечтала о мужчине нежном и ласковом. Таком, чтобы был добр к другим и способен к состраданию, не опасаясь прослыть слабаком.

«Найди мужчину, который полюбит тебя, малышка. Такого, чтобы был достоин твоей верности. Не позволяй никому заполучить тебя только из-за твоих необъятных земель. Уж лучше я передам их Генриху, чем заставлю мою малышку страдать. Жизнь слишком коротка, и я хочу, чтобы ты радовалась каждому дню».

Эти слова отца до сих пор звучат у нее в сердце. Он был хорошим человеком, именно такого мужа она и желала.

К несчастью, ей до сих пор не встретился никто, кто хотя бы отдаленно напоминал его. Ее окружали одни охотники за землями и богатством.

Однажды, когда ей было пятнадцать, она явилась на званый ужин, нарядившись, как золотой самородок, чем вызвала среди приглашенных целую бурю. Однако ее дяде было не до смеха, и он тотчас же заставил племянницу переодеться.

И хотя она никогда не повторяла подобных экспериментов, в душе Ровена осталась прежней. Она ни за что не подпустит к себе мужчину, который смотрит на нее, а видит только золото. Она выйдет только за того, кто разглядит в ней личность.

– Как думаешь, лорд Страйдер может выбрать меня королевой всех сердец? - щебетала тем временем Элизабет. - Он наверняка выиграет турнир, и мне так хочется, чтобы он выбрал меня. - Элизабет залилась краской. - Я оставила ему свой платочек, когда он помог нам донести Джоанну до комнаты. Как ты думаешь, он сохранил его?

Ровена улыбнулась подруге со снисходительной нежностью. Элизабет питала страсть к варварам и не могла ничего с собой поделать. Ей, конечно, больно слышать подобные речи, но она слишком любит Элизабет, чтобы походя разрушить ее мечты. Если подруге нравится, когда ее перекидывают через плечо и волокут прочь, будто вещь, - а она действительно была от этого на седьмом небе, - Ровена желает ей счастья и всех варваров мира, с которыми она способна управиться.