— Что-то случилось? — встревоженно спросила она, заглядывая мне в лицо.

Я покачал головой, через силу улыбнулся:

— Все хорошо — просто умаялся за день. Давай завтра, ладно?

Она кивнула, погладила меня по щеке. От этого такого знакомого жеста захотелось завыть.

— Тогда ложись. Спать пора. — Ида стянула платье.

Я разделся, устроился рядом. Она доверчиво ткнулась носом мне в плечо.

Ни страха, ни брезгливости. Только почему-то больно.

Долго прислушивался к ее мерному дыханию. Странно, про нежить говорили, что они не дышат — или это лишь ненужная память тела? Впрочем, какая мне разница — теперь?

Я осторожно пошевелился — она не отреагировала.

Заточенный осиновый кол вошел в плоть неожиданно легко — словно клинок из хорошей стали. Тело конвульсивно дернулось и замерло. Как просто.

Говорят, утром она рассыплется в пепел. Но я этого уже не увижу.

Я бережно коснулся ее лица:

— Подожди меня еще чуть-чуть, ладно? Я сейчас…

И поднял с пола нож.