Я взмолилась. Наверное, впервые в жизни. Просила, захлебываясь, перебивая саму себя, объясняя. Объясняя тому, кто сам испытал горечь безвозвратной потери, что так нельзя. Что это неправильно. Что все мы смертны и уйдем в свой час, но так — нельзя. Просила разума и сил спасти хотя бы тех, кто доживет до утра. Я не могла, не имела права просить у Лазара ничего — ведь на моих руках была кровь, а отнятие жизни не угодно ему. Пусть покарает меня за дерзость. Но сперва я сделаю все, чтобы спасти… хоть кого-то. А потом слова кончились, и я рыдала, опустившись на колени, обхватив себя руками, Раскачиваясь взад-вперед пыталась что-то лепетать. Тай присел рядом, мягко обнял, помог подняться. Отвел в келью, предназначенную для паломников — такие были при всех храмах. Молча зажег лучину, застелил плащом деревянное ложе, дождался, пока я затихну, бездумно глядя в пространство. Хмыкнул:

— Всякое я видел в жизни, но такой молитвы — не доводилось…

Я вопросительно посмотрела на него.

— «Послушай ты, старый хрыч, неужели тебе не жаль этих людей? Они ведь жить хотят — ты помнишь, как это — жить? Так какого рожна смотришь на все это? Неужели тебе все равно?»

— Я сказала не «все равно» — тупо поправила я.

— Ну да, — снова хмыкнул Тайрон. — Но дословно, с твоего позволения, повторять не буду.

Я не ответила. Тишина висела вокруг, обволакивая, точно липкая патока. Тихо, темно, неприятный холодок каменных стен. А за этими стенами гуляла смерть.

Я села, обхватив руками колени.

— Сколько их там?

— Не считал.

Негромко потрескивала лучина. Дрожащее пламя почти не давало света. Темнота и каменные стены давили, наваливались почти осязаемой тяжестью. Впрочем, дело было не в темноте.

— Мне страшно, Тай.

Хотелось закричать, грохнуть чем-нибудь об пол. Что угодно, лишь бы разбить эту жуткую тишину. Лишь бы не думать о том, что вокруг ходит черная смерть.

Тайрон придвинулся, молча обнял. Я перебралась к нему на колени, обхватив за шею, спрятав лицо у него на груди. Ладонь коснулась кожи, скользнула вдоль ворота.

Страх сидел внутри ледяным комом. Все что угодно — лишь бы забыть о нем.

Тайрон отстранился, заглянул в лицо. Я не отвела взгляд. Потянула вверх его рубаху.

Прижаться, раствориться, забыться, забыть… Забыть хоть на миг все, что творится в этой проклятой деревне. Ощутить, что рядом кто-то живой. Что я пока жива.

Тай освободился от рубахи одним быстрым движением. Следом на пол полетела моя. Сапоги глухо бухнули о камень. Прошуршала кожа штанов. Я сидела на коленях у Тайрона, вцепившись в его плечи так, словно на всей земле не было больше опоры. Кожа к коже, плоть к плоти, губы к губам. Страсть нахлынула, смывая разум, не оставив в мире ничего, кроме мужчины рядом…

— Теперь не страшно?

Я потерлась щекой о его плечо:

— С тобой — ничего не страшно.

Он улыбнулся, взъерошил мне волосы.

— Я люблю тебя.

Не спалось. Мысль все крутились вокруг умирающих — там, в деревне. Как спасти если не всех, то хотя бы большую часть? У меня с собой был изрядный запас трав — но одни травы не помогут, нужна магия. А сил на всех не хватит.

Я запалила лучину, зашла в келью жреца. Там были книги, надо посмотреть внимательнее, может, найду что-то интересное. У служащего Лазару должны быть труды по магии исцеления. Вдруг там будет решение. Может быть, я просто чего-то не знаю. Страница за страницей оставались позади. Ничего. Ничего такого, чего бы я уже не знала. Ну, если не считать болезней скота и способов их лечения — там, где я жила, этим занимались травники — мама не снисходила до таких вещей.

Тай неслышно возник сзади, поставил на стол горячую кружку.

— Что б я без тебя делала?

Он не ответил, заглянул через плечо, перелистнул несколько страниц.

— Здесь ты ничего не найдешь.

— Похоже на то, — неохотно признала я. Но книгу не отложила. Вдруг?

Тайрон склонился ниже, положив подбородок мне на плечо, обнял:

— Ты не можешь спасти весь мир. Никто этого не может.

Я кивнула, прижалась к его щеке. Знаю. Все знаю — но почему же так холодно от доводов разума? Упрямо долистала до конца — так и есть, ничего. В остальных книгах были рецепты травников, да летописи. Интересно — но потом. Сейчас пока не до того.

— Пойдем спать?

Я кивнула, изогнулась, разминая уставшую спину. Подняла свою дорожную сумку — совершенно забыла о ней, занявшись больным жрецом. Замерла на миг — а если?

Признаться, «родник» я давно выучила наизусть. Там не было ничего про чуму. Но почему-то внутри сидело ощущение, что именно в этой книге я найду ответ. Я перебирала листы пергамента с описанием ран, и возможными проблемами беременности. Не то… все не то.

— Здесь нет ничего про людские хвори, — заметил Тай.

— Зато есть про… Ну вот же оно! — я рассмеялась, протягивая эльфу нужный лист. Тот пробежал его глазами, недоуменно посмотрел на меня.

— При чем здесь мор среди животных?

— Вода, Тай! Ваши целители зачаровывали родники, чтобы остановить мор — не будешь же бегать по лесу за каждым зверем? Надо только подумать… какое заклинание лучше сгодится.

Взять не воду, а травяной сбор — травы меняют магию, что-то усиливают, что-то ослабляют — это всегда приходится учитывать, сочетая колдовство с отварами. Значит построить заклинание, убивающее заразу наложить на очищающий кровь сбор. С одного раза, правда, так никого не вылечить — придется поить несколько раз… и все равно самые тяжелые уйдут, но… Еще поправки на то, что вода будет не проточная, а после огня… Я выдернула лист пергамента из кипы на столе, стала лихорадочно покрывать его закорючками и стрелками — в подробных записях нужды не было, но чиркая пером, легче сосредоточиться. Да, вот оно, решение.

Тайрон внимательно слушал.

— Должно сработать. — Сказал он, наконец.

Я снова рассмеялась, повиснув у него на шее.

— Сработает! Обязательно.

Тай должен бы рассмеяться вместе со мной, закружить… вместо этого он бережно снял мои руки с плеч, посмотрел — долго, пристально, так, что под этим испытывающим взглядом стало неуютно.

— Думаешь, где-то просчет?

Он помедлил.

— Нет, логически все верно. Но… Уверена, что справишься?

Сил, конечно, сожрет немало, но ничего страшного. Если все пойдет, как задумано… бывало и хуже.

— Я не о силе. Поделюсь, если что, да не так уж много и надо. Но тебя хватит на то, чтобы удержать все ветви заклинания?

А вот это — да. Вопрос. По логической структуре заклятье получилось еще то… придется параллельно творить несколько линий, причем так, чтобы они шли синхронно, а потом свести все воедино.

Я закрыла глаза, потянулась к магии — так менестрель беззвучно касается пальцами струн, обдумывая новую мелодию.

— Должно получиться.

Тай кивнул.

Утром я вскочила едва ли не с заходом солнца. Нашла в храме здоровенный котел — тот выглядел не новым, но и не походил на вещь, которой пользуются постоянно Интересно, сколько народа жило здесь в хорошие времена? Перебрала свои запасы трав, отбирая нужное. Тай помог натаскать воды — пришлось идти к реке, в колодце посреди деревни плавало уродливо вздувшееся тело. Разожгла огонь под котлом. В последний раз призадумалась, мысленно перебирая все, что предстоит сделать. Слега познабливало — от волнения, наверное. Положила первую вязанку душицы в закипающую воду и начала заклинание.

Что-то было не так. Словно открылась бездна, в которую ухнули все силы. Это заклинание было сложным в построении, но вовсе не требующее немереной силы — и тем не менее, уже через пару минут мне пришлось схватиться за руку Тайрона. Его сила заструилась сквозь меня… все в ту же бездну, словно вода сквозь решето. Что происходит??? Надо собраться и дочитать до конца, иначе сорвавшееся заклинание все разнесет напрочь. Но где я просчиталась? Не отвлекаться, работать… Я попыталась сделать очередной вздох, и застыла, оборвав фразу на полуслове. Грудь пронзила такая боль, с которой едва ли могла сравниться приснопамятная стрела. А в следующий миг Тайрон швырнул меня на пол, рухнув сверху. Кажется, он что-то крикнул — все потонуло в грохоте шарахнувшего котла. Над нами пронеслось что-то похожее на огненный ураган, и стало тихо. Тай медленно поднял голову, кажется, собрался что-то сказать… и вдруг уставился на меня так, словно видел впервые. Впрочем, мне было не до того — я отчаянно пыталась протащить воздух сквозь кинжальную боль в груди. Кружилась голова — то ли от недостатка воздуха, то ли от сорвавшегося заклинания.