- Фридрих! Сколько можно повторять, - опять брезгливо поморщился Айвен, - неужели всего богатства языка...

- Ладно-ладно, - хмыкнул Фридрих, - "мы авангард культуры", "писатель живет во имя читателей", "писатель - честь, ум и совесть нашей эпохи"...

- Ты напрасно иронизируешь, - раздраженно буркнул Айвен, - но хоть слова ты мог бы подбирать менее вульгарные.

"...клановость такой организации как Золотая манипула привела к тому, что легионеры культивируемую лексику возвели в ранг святыни, превратив официально используемый язык в мертвое наречие, почти не имеющее связи с живым языком.

Отступление от догматических норм неофициально стало считаться святотатством, а официально было объявлено несуществующим.

Но насилие над формой было еще не вершиной власти легионеров. Вслед за формой пришел черед содержанию. Контроль и всеобщая стандартизация... Власть над мыслью. Абсолютная власть Власть доведенная до абсурда... Власть абсурда..."

- Ублюдок! - прошептал Айвен побелевшими губами, глядя вслед удаляющемуся разболтанной походкой Фридриху. И совершенно не понятно было к кому относиться столь емкая характеристика, то ли к автору "Золотой манипулы", то ли к собрату... легионеру.

На следующий вечер в банкетном зале ресторана "Орфей" на дружеский фуршет собрались, накануне извещенные Айвеном, главы различных курируемых областей Аппарата Информационного Управления.

Двенадцать человек, по традиции носящих звание Главного Редактора, и семеро приглашенных из ближайших сподвижников, а так же некоторое количество дам, к Аппарату Информационного Управления отношение имевших весьма косвенное.

Айвен брезгливо морщась окинул холодным взглядом банкетный зал и фланирующую вдоль стола публику. Вот стоит мрачно уставившись в полупустой бокал писатель Глоссер - официальный апологет Языка. Любая опубликованная им фраза тот час тиражируется услужливыми подмастерьями - навязчиво вбивается в общественное сознание как Объективная Закономерность. Тем более, что рядом стоящий с ним желчно ухмыляющийся лысый мужчина - критик Зурих - зорко следит за неукоснительным соблюдением Объективной Закономерности, предавая анафеме всякого рискнувшего хотя бы лишь усомниться...

Рядом с Зурихом покачиваясь стоит уже слегка перебравший поэт Би-Би Орл, стремительно подливающий в лирический костер своей души рюмку за рюмкой. Злые языки, до которых еще не добрался Фридрих, пытаются посеять крамолу - намекая, что свое поэтическое вдохновение Би-Би Орл черпает из бочки, нанизывая слова в своих бессмертных строчках на призрачный стержень алкогольного помутнения, иногда ставя при этом в тупик даже самого Зуриха, в обязанности которого входит разъяснять для не посвященных ту глубину Истины, что сокрыта в игре Великих Ассоциаций.

Под стать поэту, рьяному почитателю Бахуса, редактор журнала "Новая Информация" Горм К. Гормик, кроме букета пороков присущих Би-Би Орлу, обладающий еще и фантастической тягой к противоположному (слава богу!!!) полу, в данную минуту решающий непосильную задачу выбора: между очередной рюмкой и очередной же юбкой.

Айвен зло прищурился, на память пришли строки...

"...убив Язык, легионеры спровоцировали возникновение непреодолимой пропасти между Словом и Делом. Насильственно внедряя стандарт мышления и функционирование согласно стандарта, они совершенно неожиданно для себя добились обратного - реализовав власть над поступками они утратили власть над чаяниями. Сформировав Законы Стандартного Мышления, подкрепленного канонизированным Словом, действия легионеров невольно послужили катализатором в формировании тайной субкультуры - Языка Подсознания, официально игнорируемого, а неофициально - жестоко преследуемого. Агрессивное игнорирование - так можно охарактеризовать политику Золотой манипулы по отношению к случайно порожденной мутации их собственного метода - метода Информационного Осеменения, опоэтизированного окостенелыми ортодоксами феномена..."

Айвен властно кивнул Фридриху, черной тенью скользившему по залу, Фридрих тут же изменил траекторию и приблизился к Айвену.

- Ну? - одними губами произнес Айвен.

- Пока ничего, - покачал головой Фридрих.

- Кто эти семеро?

- Ты же знаешь - около каждого Главного Редактора вечно вьются всевозможные фавориты и прилипалы. - Фридрих достал сигарету, но закуривать не стал, а принялся яростно ее разминать. - Народец, конечно, разношерстный, но в основном это упрощенные копии своих патронов. Часть из них далеко не так проста, как кажется, и со временем, возможно, благополучно подсидит своего обожаемого сюзерена... Если конечно мы это позволим.

- Насколько стабильна эта... группа? - Айвен поморщился, рыться в этом грязном белье не было никакого желания.

- Численность этих... Допущенных более менее стабильна, - Фридрих ухмыльнулся и наконец закурил. - Попасть в число Допущенных достаточно трудно, а уйти - еще труднее. В настоящий момент группа Допущенных насчитывает что-то около восемнадцати человек, - Фридрих хмыкнул, - по полтора Допущенного на каждого Главного Редактора.

- Я при себе никого не держу! - раздраженно буркнул Айвен. Е_с_л_и_, _к_о_н_е_ч_н_о_, _н_е _с_ч_и_т_а_т_ь _т_е_б_я_!

- Я в курсе. Но обычно... Только Би-Би Орл не имеет на данный момент сателлитов - у него с годами вырисовалась ярко выраженная мания преследования.

- На что ты намекаешь? - зло прищурился Айвен. - Ты хочешь сказать, что у меня тоже...

- Я ни на что не намекаю, - поспешно сказал Фридрих. - Я прекрасно понимаю, что то бремя, которое ты на себе тащишь, не позволяет размениваться на всякие мелочи.

Айвен подозрительно покосился на Фридриха, но на его бледном лице лежала печать абсолютной невозмутимости.

- Ладно, - буркнул Айвен, - составь мне список лиц примкнувших к группе Допущенных за последние три-четыре месяца.

- Ты думаешь, что кто-то из них...

- Ну, не из нас же?! - раздраженно рявкнул Айвен.

- Кто знает, - осторожно хмыкнул Фридрих, но под взглядом посветлевших от еле сдерживаемой ярости желтых глаз Айвена, съежился и поспешно пробормотал:

- Нет, я конечно понимаю... Это просто не мыслимо, что бы кто-нибудь из Творцов мог опуститься до уровня Непосвященных... Но может кто-то из Главных Редакторов решил стать самым главным...

Айвен молча уставился на узкий лоб Фридриха, недостаток ширины, которого компенсировался огромными залысинами.

"Похоже, что ты дорогой, вплотную приблизился к логическому концу своей сногсшибательной карьеры. Стареешь, брат. И потихоньку начинаешь забываться..."

Фридрих откровенно занервничал, словно случайно подслушал мысли Айвена:

- Мне кажется...

...при всей внешней строгой упорядоченности, легион не представляет из себя монолитной структуры. Интеллектуальная деятельность, положенная в основу - семантические конструкции, диктующие обязательное стандартизированное мироощущение, несмотря на все старания легионеров, оказались, в слишком большой части, базирующимися на эмоциях, позволяющих амбивалентно трактовать основные догмы легиона, по крайней мере, Изнутри. В результате, возникла саморазрушающаяся система ценностей, навязываемых во Вне и, одновременно, медленно подтачиваемых Изнутри. Абстрактные конструкции Языка - жестко зафиксированное подмножество выкристаллизовавшееся Слово, в конечном итоге получилось чересчур лабильным, плохо контролируемым и преступно неограниченным.

В результате любое мероприятие легионеров, направленное на дальнейшую узурпацию контроля над мышлением, одновременно провоцирует, как возрастание внешнего ассоциативного демпинга, так и накопления внутренней энтропии..."

- А если тебе вдобавок еще и начало что-то мерещиться... - зло усмехнулся Айвен.

- Я подготовлю список! - поспешно сказал Фридрих, покорно склоняя голову.

Айвен почти удовлетворенно улыбнулся и, потеряв интерес к происходящему, направился в соседний зал, где были расположены отдельные кабинеты.