У «современного» человека есть более широкие возможности решать проблемы удовлетворения эмоциональных потребностей, и тем не менее он сохраняет в себе примитивную склонность «возводить в ритуальное искусство все, что кажется ему связанным с его потребностями». Он придает своим эмоциям некий священный характер, настолько идеализируя их, что на обсуждение этого вопроса в современной культуре наложено табу. В эмоциях видят что-то совершенно прекрасное, источник вдохновения, высших переживаний и так далее.

Художники, эстеты, идеалисты и многие другие личности, извлекающие выгоду из манипулирования людьми, являются бессознательными соучастниками в распространении всеобщего заблуждения, гласящего, что этот «сакральный талисман» должен оставаться неприкосновенным, что их «священную корову» нельзя убивать.

Им можно было бы сказать то, что в подобных обстоятельствах ответил бы дикарю любой разумный человек: «Если твой талисман, будучи поврежденным, может потерять свою силу,- какой же это талисман? Ты потеряешь веру, если твою корову зарежут на бифштексы, - это не делает тебе чести, но доказывает, что ты не мужчина, не женщина (в возвышенном человеческом смысле), а всего лишь невежественный дикарь, бог весть на что претендующий».

Небольшая группа выдающихся философов, широко известных мыслителей, как они сами себя называют, регулярно встречаются, чтобы пообщаться и «дать оценку» другим современным мыслителям. Свои встречи под названием «заседания» они считают сугубо конфиденциальным и важным мероприятием. Эти собрания проходят в старинном лондонском клубе.

Однажды в полдень, по их приглашению, я пришел к ним на чай. Собравшиеся беседовали на самые общие темы, как вдруг один из них - весьма выдающаяся личность (человек, имеющий репутацию высочайшего мыслителя современности) - внушительно откашлялся и посмотрел в мою сторону.

Все остальные сразу напряглись, замолчали и подались вперед в своих креслах, из чего легко можно было догадаться, что сейчас произойдет нечто важное.

«Скажите мне,- произнес мудрец,- какая книга более всего стимулирует работоспособность вашего интеллекта?»

Я ответил: «Для этой цели я предпочел бы какой-нибудь военный материал, возможно, историю военного похода, в котором принимал участие сам автор».

«Нас не так-то легко высмеять!» - заметил спрашивавший. Больше ко мне никто не обращался, из чего я заключил, что допустил вопиющую оплошность.

Обычно в этом кругу человека оценивают трижды, прежде чем вынести о нем окончательное суждение.

Люди часто беспокойно передергиваются, когда им сообщают, что духовная техника представляет ценность только в течение ограниченного времени и для достижения конкретных результатов.

Такая реакция обязана своим существованием инфантильному желанию «чего-то постоянного», которое проявляется в людях настолько туманно, что в этой части самих себя они не способны провести грань между тем, чему требуется быть постоянным, и тем, что не только не может, но и не должно быть таковым, дабы не стать для человека препятствием, когда у него исчезнет нужда в соответствующей духовной практике.

Разумеется, именно на этом примитивном желании мнимого постоянства и играют продавцы рецептов вечных истин.

Но вместо подобных инфантильных идей человек способен приноровиться к другим понятиям. Духовная практика или рабочая гипотеза умирает, когда о ней начинают думать как о законе или неизменном принципе. Вечное яблоко, которое нельзя съесть, не очень-то годится для питания, какой бы восторг эта диковинка ни вызывала.

Если вы почувствовали любовь, радость, волнение, интерес, концентрацию внимания, досаду или безразличие в результате того, что сели на гвоздь или услышали пение птички, то знайте: все перечисленные и иные чувства содержат в себе негативные составляющие, элемент самоупоения и некоторые конструктивные функции.

Такого рода информация поступает благодаря высшему знанию, панорамному видению, назовите это как угодно.

Увеличивая интенсивность своих переживаний, без того, чтобы тренироваться в восприятии всего спектра, на который раскладывается чувство, вы никогда не добьетесь поставленной цели.

Только работая соответствующим образом (тренируя восприятие), вы сможете отделить «поклонение», «понимание», «любовь» от примесей.

Люди уделяют слишком много внимания реальным и воображаемым аспектам славы, размышляя о ее положительном и отрицательном влиянии на человеческий характер.

Но помимо самих людей, снискавших себе славу, определенные опасности подстерегают как их сторонников, так и противников.

На каждого человека, развращенного собственной известностью, приходятся тысячи пострадавших в его поддержку или в ходе протеста против него.

И ищущий себе славы, и тот, кто не пытается избегать ее, виновен в страданиях тысяч людей в той же степени, в какой он жаждал прославиться.

Анонимность работы великих людей нашей традиции продиктована знанием этих фактов.

Реальная любовь, реальное знание, реальное действие опираются на реальную основу.

Прославление человека легко разрушает эту основу.

Настоящий человек становится выдающимся по мере того, как увеличивается его скрытый вклад в дело общего благоденствия людей.

Тот же принцип верен и в отношении популярности доктрин, догм и общественных институтов.

Помните, важны не человек и не средства, а работа!

Мышление в каком-либо другом ключе тоже приносит результаты, но на более низком уровне.

Работа осуществляется лишь при наличии подлинной рабочей ситуации, присутствующей только в реальных школах.

Если человек просто думает, что «работает» или «готовится к работе», он занимается самообманом.