Китаец шел очень долго, прошел центральные улицы, миновал театральный проезд, спустился к приморскому бульвару и пошел по одной из боковых аллей…

Мистер Джонсон следовал за ним, стараясь держаться темных углов.

Китаец остановился на углу, стоял несколько минут, затем медленно повернулся и пошел обратно…

Мистер Джонсон, спрятавшись под воротами, пропустил его мимо себя, затем снова последовал за китайцем…

Около трех часов он блуждал за китайцем по городу… Затем китаец, решительно повернув, пошел обратно и в три часа утра взбешенный Джонсон увидел, как китаец медленно входил во двор, где находился гараж… Он вошел в помещение, где жил и через две минуты Джонсон мог убедиться в том, что китаец мирно разделся и лег спать…

Джонсон ушел, извергая проклятия… Если бы он мог заглянуть в комнату шофера — он бы увидел, как скуластое, шафранно-желтое лицо Ли-Ванга сморщилось в улыбке: китаец смеялся довольным смехом человека, которому удалось провести кого-то… Затем его лицо снова стало серьезным…

У леди Эдит произошел любопытный разговор с полковником Маршаном на одном обеде в итальянской миссии.

Маршан сидел рядом с леди Эдит, она очень долго расспрашивала полковника о его прежней службе, Маршан долго предавался воспоминаниям. Ему действительно было что вспомнить: Сирия, Константинополь, затем Россия, затем Аргоны, Париж, затем снова Россия.

Когда в боковом салоне все общество расположилось за кофе — леди Эдит продолжала свой разговор с Маршаном…

Маршан припоминал свою поездку в царский Петербург во время посещения президентом Пуанкаре Царского Села…

— Вы были в свите президента?.. — спросила леди Эдит.

Лисья улыбка скользнула по лицу Маршана… Он ответил:

— Я был направлен с особыми заданиями в распоряжение нашего посла месье Палеолога…

— Я была знакома с ним, я встречалась с ним в Париже, — сказала леди Эдит…

Полковник Маршан улыбнулся еще раз:

— Славный малый, немного только театральный, любит позы, не правда ли, миледи?..

Леди Эдит согласилась с этим…

Полковник Маршан сказал, припоминая:

— Это было 22 июля 14 года… Президент прибыл в Кронштадт на броненосце «Франция» и был встречен императором Николаем на яхте «Александрия»…

— Это было импозантно? — спросила леди Эдит… — Мне рассказывала мисс Бьюкенен об этом…

— Да, конечно, — ответил Маршан.

После паузы он сказал:

— После обеда в Петергофе, это был замечательный обед, миледи, обед на котором присутствовали все великие князья, все министры, все императорское общество Петербурга: поток, фантастический поток сверкающих мундиров, алмазов, бриллиантов, обнаженных женских плеч, рубинов, сапфиров, топазов, поток света и огня… И среди всего этого блеска выделялся черный фрак месье Пуанкаре с голубой орденской лентой через всю грудь…

— Это были решающие дни, — сказала леди Эдит…

— Да… Я присутствовал при совещании Пуанкаре с императором на корме «Александрии»… Здесь была решена война, миледи…

Леди Эдит задумалась… Затем она спросила:

— Президент пробыл три дня?..

— Да… И мне пришлось все эти три дня сильно поработать… Ибо, кроме жандармского корпуса и охранного отделения, по требованию месье Палеолога президента охраняли и мы, агенты секретного отдела французского штаба… И я припоминаю…

Полковник Маршан увлекся воспоминаниями:

— Это был замечательный случай, миледи… Когда президент поехал присутствовать на обеде, данном в честь французской делегации, я стоял у входа в здание городской думы… Мимо меня прошли Сазонов, господин Вивиани…

— Социалист? — спросила леди Эдит с пренебрежением.

Полковник Маршан улыбнулся:

— Очень милый господин… Из социалистов, которые ничуть не вредили военному сближению императора и президента: наоборот, способствовали ему… Я пропустил их всех; в ту минуту, когда президент проезжал на автомобиле, сопровождаемый эскортом императорского конвоя, — я обращаю внимание, миледи, на человека, который стоит в трех шагах от меня… Этот человек, в скромном костюме, в фуражке инженера, обращает мое внимание на себя… Я говорю стоящему возле меня сержанту в штатском:

— Обратить внимание…

— Заговорщик? — жадно спросила леди Эдит.

— Его схватили и оказалось, что с ним была бомба… Этот человек должен был ее бросить — неизвестно в кого, в царя или в президента. Таким образом, я спас жизнь месье Пуанкаре…

— Его расстреляли? — спросила леди Эдит…

С сожалением полковник Маршан сказал:

— Нет! Ему удалось скрыться. Как сейчас вижу перед собой его фигуру… Как раз в этот момент…

Полковник Маршан остановился, ясно припомнив этот момент… Затем, внезапно ослепленный почти так же, как леди Эдит накануне, он сказал:

— Это был красивый и сильный человек… Его лицо… Вы знаете, миледи, его лицо страшно напоминало лицо мистера Казарина, нашего общего знакомого.

Глаза Маршана и глаза леди Эдит встретились… После паузы полковник Маршан сказал тихо:

— Эти русские лица очень походят друг на друга…

— Да, конечно, — рассеянно сказала леди Эдит…

Она снова задумалась… Полковник Маршан был несколько смущен неожиданным воспоминанием… Он сказал:

— Лишнее, конечно, доводить об этом до сведения Казарина, леди Эдит…

— Конечно, — коротко ответила леди… Но в этот момент она уже не сомневалась; она твердо знала, что означала связь, неуловимая связь Ли-Ванга и Казарина… Она твердо знала, что означало это странное выражение лица Казарина, которое она как-то уловила…

Леди Эдит могла восхищаться мужеством и силой и выдержкой… С этой стороны она не могла не отдать должного Казарину… Но леди Эдит была также дочерью лорда Холл стена…

Она продумала очень тщательно все происшедшее… Затем решила, что завтра, перед отъездом из Одессы в Константинополь, она скажет несколько слов полковнику Гавварду… Она скажет их уже на палубе миноносца, на котором леди Эдит должна была уехать.

И глаза леди Эдит, зеленоватые глаза, зажглись торжеством: необычное приключение, материал для рассказов в Лондоне, был у нее готов, леди Эдит подумала, что не все знатные британки могли похвастать подобными приключениями…

Секретное совещание Маршана и Гавварда длилось недолго… Без слов они понимали друг друга… Предписания высшего командования были получены и Гаввардом и Маршаном…

Теперь некогда было заниматься шпионажем друг за другом и посылать сведения о противнике в секретные отделы. Теперь надо было с достоинством эвакуироваться, ибо игра была все равно проиграна…

Полковник Маршан сообщил Гавварду:

— По сведениям моих осведомителей, сэр, шофер леди Холлстен, кажется, он китаец? — этот шофер играет какую — то странную роль здесь… Я рекомендую вам обратить должное внимание…

Полковник Гаввард остановил его движением руки:

— Я знаю, сэр… Сейчас нам будет сделан доклад…

По приказанию Гавварда в комнате появился мистер Джонсон.

Его изумрудный галстук ослепил Маршана… Невольная улыбка скользнула по губам полковника французского штаба, но он ничего не сказал…

Полковник Гаввард сухо приказал мистеру Джонсону начать доклад.

— Слушаю, сэр…

Мистер Джонсон откашлялся, у него был торжественный вид…

— Джентльмены, по сведениям Скотленд-Ярда, в частности, по моим сведениям — в декабре прошлого года неизвестными лицами были куплены паспорта, несколько десятков паспортов, оставшихся после умерших, украденных и так далее… Уважаемые джентльмены, путем тяжелой работы и долгих изысканий…

— Короче, — проворчал Гаввард…

Маршан смотрел на Джонсона с неопределенной улыбкой…

— Джентльмены, эти паспорта были куплены организацией, поставившей своей целью низвержение владычества капиталистов в колониях Великобритании и Франции.

— Продолжайте, — сказал Маршан, кивнув головой…

— В этой организации находятся индусы, китайцы, малайцы, русские, к сожалению, британцы, французы: она насчитывает много людей, обладает большими средствами…