Решение, которое принимает полковник Диволл, движимый ответственностью за родную планету, продиктовано высшим гуманистическим законом Вселенной: все разумные существа равны. Мы не знаем, каково политическое и социальное устройство Земли будущего в рассказе Силверберга, но если житель ее ведет себя подобно полковнику Диволлу и убежден, что впредь все земляне будут следовать тому же закону, то это более чем убедительно говорит о взглядах самого автора.
Звучащая в рассказе «Рукою владыки» тема терпимости про- ходит через все творчество Силверберга. Мирное сосуществование, основанное на признании равноправия друг друга, — вот что считает писатель залогом сохранения мира. Эта важная гуманистическая мысль в наши дни приобретает особое значение. Призыв Силверберга проявлять терпимость, уважение ко всем формам разумной жизни во Вселенной делает книги прогрессивного американского фантаста нашим союзником в борьбе за мирное будущее Земли.
Лучшие рассказы Силверберга объединяются одной темой, центральной в творчестве писателя: человек, его социальное, нравственное бытие в широчайшем диапазоне веков и световых лет. Движение души человека, его переживания, взлеты и падения — вот что интересует Силверберга. Это не означает, что произведения писателя лишены социального моделирования, что Силверберг не создает модели будущего общественного устройства Земли. Напротив, он неоднократно обращался к вопросу о возможных формах политической и экономической жизни земной цивилизации через сто, пятьсот, тысячу лет (например, в романе «Мир внутри»), И все же не политическое устройство будущего, не его техническое развитие занимает писателя, а судьба человека.
Силверберг неоднократно возвращается к мысли о том, что люди пусты как скорлупа без исторической памяти, без культуры. В этой связи примечательно отношение Силверберга к религии. Признавая ее значение в истории развития цивилизации, писатель выступает против абсолютизации этого значения, отрицает претензии церкви на универсальность своей роли в нравственном развитии человечества («Добрые вести из Ватикана»). Писатель не приемлет антигуманности любой системы верований, превращения ее в результате фетишизации обрядности в социальный институт («Папа и шимпанзе»). Религия для него — часть культуры, накопленного веками духовного богатства (не случайно в некоторых рассказах Силверберг отталкивается от библейской притчи, как, например, в поэтической новелле «…на Вавилон»).
Именно культура как носительница нравственных начал, по мнению писателя, дает человеку чувство протяженности его бытия во времени и пространстве, позволяет понять, что он звено в бесконечной цепи поколений, связанное с прошлым и будущим. Забвение же этических норм, как считает Силверберг, может привести лишь к одному — человек выпадает из этой цепи и становится добычей ветров времени…
Но если человечество расселится по всей Галактике, останутся ли люди людьми, утратив связь с тысячелетней культурой и историей прародины? И на основании чего можно будет отнести человека в таком случае к биологическому виду homo sapiens, если его физический облик изменится в зависимости от особенностей иной среды обитания, а с помощью генной инженерии будет создан новый тип людей, идеально подходящих для жизни на планетах, где земляне не могли бы существовать?
Так, у героя в рассказе «Слабак» не было другого выхода: он был вынужден отправиться на Сандовал IX — ведь на планете оказалась его жена. Чтобы вызволить ее, Уэбб Фосс должен был, как в сказке, пройти поистине огонь и медные трубы (лишь воды не было в пустыне, которую пересекал герой). Десять миль до поселения, где находилась жена Фосса, местному жителю были бы приятной двухчасовой прогулкой, для него же они — сохранение и отстаивание своего достоинства. Потому не случайно в мире Уэбба Фосса столь разительно несоответствие между прогрессом техническим и нравственным. Такая общественная модель необходима писателю, чтобы подчеркнуть свое отрицание расизма, любого унижения человека.
Писатель не предлагает никаких рецептов радикального изменения мира, в котором живут его герои и который так похож на его собственный. Но в силах художника бороться со злом своим оружием, призывая людей к моральному совершенствованию. Оно, по мнению писателя, должно начаться с терпимости, способности и желания понять другого, подняться выше предубеждений, складывавшихся в течение длительного времени («В ожидании катастрофы»).
Сегодня Роберт Силверберг занимает достойное место в американской фантастике. Как и Айзек Азимов, Рэй Брэдбери, Генри Каттнер, Клиффорд Саймак, Роберт Шекли, он верит в конечную победу добра, всего лучшего в человеке. Творчество писателя еще раз убеждает, насколько удивителен жанр фантастики: в какие бы галактические дали ни уносила она нас, все равно возвращает на Землю, к земным делам и заботам. Впрочем, иначе и быть не может — ведь, по словам одного из героев Аркадия и Бориса Стругацких, «самое главное всегда остается на Земле».