Виталий Просперо

ДЕКАТРИМЕРОН

История Третья. ЕХИДНА.

История Четвертая. ЦЕРБЕР.

История Шестая. ЦИРЦЕЯ.

История Восьмая. САЛАМАНДРЫ.

История Девятая. ГОРГОНЫ.

История Третья. ЕХИДНА.

(рассказ беременной блондинки)

Дайна была очень скромной девушкой. Скромной, робкой и необщительной, не смотря на свою яркую внешность. А она была не просто красива, а очень красива: высокая натуральная блондинка с необыкновенными завораживающими глазами. Но при всем при этом у нее не было ни друзей, ни подруг.

Не то чтобы она была такая надменная и гордая, что никого к себе не подпускала и отклоняла все попытки знакомства с ней противоположного пола, вовсе нет. Это было невероятно, но таких попыток было совсем немного. По какой-то непонятной причине парни предпочитали ей других, менее красивых и совсем некрасивых девушек. Возможно, что-то было в Дайне такое, что отпугивало от нее мужчин. Достаточно было ей взглянуть своим необычным неземным взглядом в глаза начинающему кавалеру, как он неожиданно чего-то пугался, скисал и пытался поскорее улизнуть. Даже между собой парни никогда не обсуждали Дайну, ее имя в подобных разговорах было как бы табу, но не по договоренности, а совершенно подсознательно у каждого из них в отдельности.

Впрочем, все же несколько парней было в ее жизни. Что-то неуловимое тянуло их к Дайне. Была даже близость. Но всех их по какой-то причине преследовал злой рок. Один сошел с ума, второй бесследно исчез, третий покончил с собой, четвертый попал в автомобильную аварию так, что нечего было хоронить, обезображенный труп пятого нашли в лесу, считали, что это поработал маньяк.

Так что Дайна была абсолютно одинока. Она сама не понимала, почему парни избегают ее, у нее сформировался комплекс неполноценности, поэтому она была очень замкнутой и необщительной.

И тут появился он. Это был новичок в студенческой группе, робкий юноша, среднего роста, среднего телосложения с темными короткими волосами. Когда он в первый раз вошел в аудиторию, первым, что он увидел, были глаза Дайны. Она сидела одна, ей было тоскливо и скучно, так подумал он. Он сразу подошел к ней и сел рядом.

- Можно? - тихим голосом спросил он.

- Да, конечно. Меня зовут Дайна.

- А меня - Александр, можно просто Экки.

- Экки? - переспросила Дайна и улыбнулась.

Так начался их роман. Экки был очень нерешительным, прошло достаточно много времени прежде, чем он попытался хоть как-то выразить свои чувства, а о свидании он пока боялся даже заикнуться. Поэтому первой пошла в наступление сама Дайна. Она пригласила его на свидание. Экки был на седьмом небе. Вечером они встретились в заброшенном городском парке.

- Сядем на скамейку? - предложил Экки.

- Мы будем делать ЭТО на скамейке? - улыбнулась Дайна.

- Что делать? - спросил Экки и тут же осекся, поняв, что сказал глупость.

- Пойдем! - скомандовала Дайна и потянула его за руку.

- Куда?

- Здесь есть один дом, где никто не живет. Там нам никто не помешает.

- Этот дом совсем ничей?

- Считай, что он - мой!

Вскоре они были у этого загадочного дома. Это было небольшое старое двухэтажное здание в колониальном стиле, впрочем довольно крепкое, не похожее на развалюху. Дайна провела Экки вовнутрь. Здесь были обшарпанные стены, какие-то старые вещи, немного мебели. Дайна потащила Экки за руку вниз за собой по подвальной лестнице.

- Иди за мной! - скомандовала она.

- В подвал?

- Ты боишься? Кого? Меня или крыс?

- Ничего я не боюсь!

И вот они уже в подвале. Здесь было полутемно. Дайна подвела Экки к стене и приказала ему: "Раздевайся!" И он послушно повиновался ей. Затем Дайна взяла его руку в свою, подняла ее и на запястье Экки что-то щелкнуло. Сначала он ничего не понял, пока Дайна быстренько не защелкнула его вторую руку. Затем она включила свет. Экки был прикован к стене двумя наручниками, как раб, а Дайна стояла рядом и в глазах ее был какой-то демонический огонь и страсть. Она скинула с себя серый плащ и оказалась одетой в обтягивающий костюм из зеленовато-черной кожи с рисунком в виде чешуек. У пояса у нее был кнут, она выхватила его и хлестнула Экки по обнаженному телу. Он застонал, но промолчал, он не знал, что ему следует кричать или говорить. "Что ты делаешь?!" или "Ты сошла с ума!" было както глупо. Между тем последовали второй, третий, четвертый удар, оставляя красные полосы на коже юноши. Но кроме боли в нем зарождалось еще какое-то неизведанное чувство, заставляющее его беспрекословно подчиняться этим прекрасным и жутким глазам Дайны и ее воле. После еще нескольких ударов Дайна неожиданно отшвырнула от себя кнут и бросилась к Экки, впилась губами в его губы, страстно обняла, вонзив свои острые ногти в его кожу, начала целовать на его теле следы недавних пыток. Затем она освободила его от наручников и потащила за руку в другой угол, где лежал матрас, швырнула Экки туда и набросилась сверху, обнимая, целуя и покусывая его тело. А Экки ... Экки стонал, стонал не от боли, а от наслаждения, которое ни разу в жизни еще не испытывал. И вот настал момент когда их тела соприкоснулись и слились воедино. А когда все закончилось, Дайна встала, одела свой плащ и, не сказав ни слова, ушла, оставив Экки лежать на матрасе в полубессознательном состоянии. Некоторое время он просто лежал, глядя на луну в окошке под потолком, потом сел, поглаживая ноющие раны, затем встал и медленно оделся, выключил свет и ушел домой.

А на следующий день снова сидел рядом с Дайной, слушая лекцию. Профессор рассказывал о средневековых бестиариях, описаниях обычных, экзотических или фантастических существ, в которых верили тогда. Он поведал про феникса, возрождающегося из собственного пепла, про единорога, которого ловят , используя в качестве приманки невинность прекрасной девушки, про каладриуса, исцеляющего от болезней, про аспида, которого можно очаровать пением, и он, зная об этом, прижимает ухо к земле, про саламандру, живущую в огне, про василиска, царя змей, рождающегося из яйца, снесенного черным петухом, про сирен и драконов. Все его рассказы сопровождались слайдами, высвеченными на экране. Когда Экки впервые с начала лекции осмелился взглянуть в лицо Дайны, профессор говорил о Ехидне.

- Не стоит путать ее с современной ехидной, безобидным милым зверьком, австралийской родственницей утконоса. А также не следует путать ее с древнегреческой Эхидной, матерью Химеры, Сфинкса, Гидры и Цербера. Средневековая ехидна ни имеет ничего общего ни с той, ни с другой, кроме названия. Это нечто совсем другое. Примечательной особенностью этого существа является то, что самка во время совокупления отгрызает голову самцу. А затем ее детеныши рождаются, выгрызая живот своей матери. Иногда тоже самое свойство в средние века приписывали гадюкам, поскольку это живородящие змеи. Скорее всего, под ехидной тогда и подразумевали гадюк, хотя здесь она изображена с ушками и лапками, но такова была манера изображения животных в то время. Вот, например, изображения кита ...

Экки не слушал лекцию. Он смотрел в глаза Дайны. А она смотрела немного в сторону и молчала, едва заметно и загадочно улыбаясь.

- Я чувствую, какое зло исходит от тебя, - прошептал Экки, отвернувшись, - Но я не могу противостоять той силе, которая влечет меня к тебе, как кролика в пасть удава.

- Ты придешь сегодня на прежнее место? - спросила его Дайна, наконец-то нарушив молчание и внимательно заглядывая в его лицо с какимто вызовом.

- Да, - тихо ответил Экки.

И он пришел. И все повторилось, все было как вчера. Только на это раз он сам подставил свои запястья для наручников.

Так шли дни, так проходили ночи, но вот однажды утром перед занятиями Экки встретил оживленную и обеспокоенную толпу своих сокурсников.

- Что случилось? - спросил он.