На знание повсюду постепенно начинают смотреть не как на просто самоценность или средство создания широкого и гуманного мировоззрения в целом, а как просто на составную часть технического мастерства. Это часть все увеличивающейся интеграции общества, которая была вызвана научно-техническим прогрессом и военной необходимостью. Экономика и политика стали более взаимозависимы, чем прежде, и поэтому существует больше рычагов социального Давления, заставляющих человека жить так, как считают разумным его соседи. Образовательным учреждениям, кроме тех, которые доступны только очень богатым или (как в Англии) которые стали неуязвимы в силу многовекового существования, не позволено тратить Деньги так, как им хочется, но они обязаны убедить Государство в том, что они преследуют полезную цель посредством передачи мастерства и внедрения лояльности. Это неотъемлемая часть того же движения, которое привело к обязательной военной службе, бойскаутам организации политических партий и распространению политических страстей прессой. Мы более чем когда-либо осведомлены о жизни наших сограждан, более обеспокоены тем, если мы добродетельны, чтобы делать им добро, и еще более тем, чтобы заставить их делать добро нам. Мы осуждаем кого-либо, лениво наслаждающегося жизнью, каким бы утонченным не было его наслаждение. Мы считаем, что все должны делать что-то, чтобы помочь великому делу (каким бы оно ни было), тем более, если много "плохих" людей работают против него, и должны быть остановлены. У нас нет свободы ума, чтобы приобретать любые знания, кроме тех, которые помогут нам в битве за что-нибудь, что мы считаем важным.

Можно многое сказать об узкоутилитарном взгляде на образование. Недостаточно времени изучить все, прежде чем начать зарабатывать на жизнь, и, несомненно, "полезное" знание очень полезно. На этом построен современный мир. Без этого у нас бы не было ни автомобилей, ни железных дорог, ни аэропланов; следует добавить, что у нас не было бы современной рекламы или современной пропаганды. Современное знание способствовало огромному улучшению здоровья людей и в то же время открытию того, как истреблять большие города с помощью отравляющего газа. Все отличающее наш мир от прежних времен имеет свой источник в "полезном" знании. Ни одно общество до сих пор не имело их в достаточном количестве, и, несомненно, образование должно продолжать обеспечивать их развитие.

Нужно также добавить, что большая часть традиционного культурного образования была неразумной. Мальчики проводили многие годы, осваивая латинскую и греческую грамматику, чтобы в результате, не имея ни способности, ни желания (кроме как в небольшом числе случаев), читать греческих или латинских авторов. Современные языки и история предпочтительнее латинского и греческого языков со всех точек зрения. Они не просто более полезны, но и дают возможность приобщиться к культуре в гораздо меньшие сроки. Для итальянца XV в. практически все, что нужно было прочесть, кроме того, что было написано на его собственном языке, было написано на греческом языке или латыни. Эти языки были необходимым ключом к культуре. Но с тех пор на различных современных языках создана огромная литература, и развитие цивилизации было таким стремительным, что знание античности стало не столь полезно в понимании наших проблем, как знание современных наций и их сравнительно недавней истории. Традиционная учительская точка зрения, которая была превосходной во времена Возрождения, становилась постепенно чрезмерно ограниченной из-за того, что она игнорировала произошедшие в мире с XV в. изменения. И не только история и современные языки, но также и наука, должным образом преподаваемые, вносят вклад в культуру. Именно по этой причине можно заявить, что образование должно иметь другие цели, чем простая прямая выгода, без сохранения традиционных учебных курсов. Практичность и культура, когда они понимаются широко, представляются несовместимыми в гораздо меньшей степени, чем кажутся фанатичным защитникам и того и другого.

Тем не менее, помимо случаев, в которых культура напрямую связана с выгодой, овладение знаниями имеет различного рода непрямую выгоду, даже если не имеет практического применения. Я думаю, некоторые из худших черт современного мира могли бы быть устранены за счет большей поддержки таких знаний и менее жесткой ориентацией на простую профессиональную компетентность.

Когда сознательная деятельность целиком сконцентрирована на какой-то одной определенной цели, конечным результатом для большинства людей будет дисбаланс, сопровождаемый какой-либо формой нервного расстройства. Люди, контролировавшие немецкую политику во время войны 1914-1918 гг., делали ошибки (например, что касается похода подводных лодок, который привел Америку на сторону союзников), которые любой человек со свежим подходом к предмету мог распознать как неразумные, но о которых они не могли судить здраво по причине умственного перенапряжения и отсутствия отдыха. Такого же рода вещи можно увидеть везде, где группы людей пытаются достичь целей, поставленных на основании спонтанных импульсов, но требующих для своего достижения длительного напряжения сил. Японские империалисты, русские коммунисты и немецкие нацисты - все действуют на основании своего рода возбужденного фанатизма, который исходит из существования исключительно в вымышленном мире определенных задач, которые необходимо выполнить. Когда задачи настолько важны и настолько реализуемы, как полагают фанатики, результат может быть великолепным; но в большинстве случаев ограниченность их мировоззрения приводила в движение некие могущественные противодействующие силы или представляла эти силы как порождение дьявола, заслуживающее наказания. Взрослым, так же как и детям, необходима игра, т. е. им необходимы периоды деятельности, не имеющие никакой цели, кроме сиюминутного наслаждения. Но если игра выполняет эти свои функции, то становится возможным найти удовольствие и интерес в вопросах, не связанных с работой.

Развлечения современного городского населения имеют склонность быть все более и более пассивными и коллективными и состоять из неактивного наблюдения за искусными действиями других. Несомненно, такие развлечения гораздо лучше, чем их отсутствие, но они не настолько хороши, как те, которые были бы у населения, обладающего благодаря образованию, широким кругом интеллектуальных интересов, не связанных с работой. Лучшая экономическая организация, позволяющая человечеству получать выгоду от производительности машин, должна привести к очень большому увеличению времени для досуга, а продолжительный досуг не может быть утомительным только для тех, у кто есть значительные интеллектуальные занятия и интересы. Чтобы праздное население было счастливо, оно должно быть образованно и оно должно быть обучено так, чтобы понимать как умственное удовольствие, так и непосредственную пользу технических знаний.