Лейтенант Эл Бреслер придерживался нескольких простых принципов, и один из них гласил: никогда ничего не принимай на веру, чтобы это, черт возьми, не было. Он не стал сразу читать записку, которую Гарри положил на стол, а принялся внимательно её оглядывать, вновь и вновь переворачивая своими огромными узловатыми руками. Его тяжелое лицо с квадратными челюстями насупилось в напряженном размышлении.

Гарри терпеливо ждал, развалившись в одном из удобных кресел, и пожевывал одну из сигар Бреслера, цена которым — доллар за четыре штуки. Через высокие окна кабинета видны были гирлянды огней на Ноб Хилл. Этот вид всегда приводил его в восхищение.

— Ты все выяснил насчет убитой? — голос Бреслера звучал наподобие басовой трубы со дна глубокого колодца.

— Нечего там выяснять. Все как на ладони.

— Тем не менее, поделись со мной.

Гарри вздохнул, вытащил сигару изо рта и стал докладывать, перебирая и разглаживая листы рапорта.

— Имя — Сандра Бейсон. Двадцати двух лет. Секретарь Вильсона, из конторы биржевых маклеров «Потс и Кадахью» в Сакраменто. В отпуске вместе с молодым человеком по фамилии Гаррисон. Чарльз Гаррисон.

— Угу, угу — прогудел Бреслер, давая понять, что понимает важность этого обстоятельства.

Гарри отрицательно покачал головой.

— Нет, Эл. Все ясно как день. Никаких проблем, никаких конфликтов. Просто пара молодых людей, влюбленных в друг друга. Он планировал жениться на ней, и масса народу танцевало бы на их помолвке.

Бреслер положил, наконец, найденный ультиматум и медленно разворачивал его толстыми пальцами.

— Я всегда выискиваю мотивы, Гарри.

— Мотивы? — фыркнул Гарри. — Ну конечно, она была главой мафии! Уймись, Христа ради!

У Бреслера на виске запульсировал нерв, но он ничего не сказал.

Гарри потянулся и положил руку на край стола.

— Ультиматум — единственная реальная версия, Эл. Раскрой глаза. Кем бы ни был этот…Скорпион, он не выбирал специально Сандру Бейсон. Труп понадобился, только чтобы открыть счет. Он швырнул это убийство нам в лицо, чтобы доказать, что не играет в бирюльки… Так, теперь что будем делать дальше?

Бреслер вложил листок в конверт и красными чернилами пометил: «Передать по принадлежности».

— Мы вытащим мэра с банкета. Он этому не слишком обрадуется.

— Очень мягко сказано.

— Точно. Только вот что, Гарри. Ему придется демонстрировать энергичность. Предоставь ему выполнять свой долг и попытайся в это время не слишком грубить и вести себя не столь вызывающе.

— Я не буду плевать на пол в его кабинете, если ты это имеешь в виду.

— Просто прояви немного уважения… И ты бы мог начать регулярно бриться. Выглядишь, как бродяга.

Гарри усмехнулся и поскреб щетину на подбородке.

— Ладно, ты знаешь как обстоят дела, Эл. Грязным Гарри меня называют не просто так.

Это был очень приятный офис, Гарри не мог не признать. Толстый, ворсистый ковер, на стенах великолепные эстампы, сами стены отделаны дубовыми панелями, дорогие светильники, пепельницы, вырезанные из натурального камня, аккуратно расставлены на ореховых столиках. Первоклассный салон, причем во всех мелочах, а ведь это помещение предназначено только для секретаря. В последний раз, когда он ожидал приема, секретарша восседала за элегантным канцелярским столом датского производства, и была единственной нотой дисгармонии в столь уютном месте: длинная, угловатая — строгий безупречный монумент бюрократической эффективности. Сегодня её не было на месте, и все равно явно ощущался холодок её незримого присутствия. В тот последний раз, когда он был здесь, компанию ему составлял Сэм Флеминг. Сэма не требовали на ковер пред светлы очи начальства, и все — таки он пришел.

Дьявольщина. Какой же нужен напарник и в чем суть партнерства? Ответь себе, Гарри…Трудно… Но Сэм был подходящим парнем.

Гарри усмехнулся своим воспоминаниям, но усмешка была горькой. Он тосковал по постоянному присутствию Сэма бок о бок с ним. По ненавязчивому и столь необходимому присутствию этого здоровенного парня. Они были партнерами пять лет и составляли недурную команду… и притом удачливую. Даже перестрелку, которая уложила Сэма в госпиталь на три недели, тоже можно считать удачной. Они выслеживали юнца, который, накачавшись наркотиками, громил винные лавки, пытаясь поддержать остроту ощущений с помощью «кольта» 45 калибра. В один ненастный полдень юнец перешел все границы и всадил пять пуль в хозяина лавки, который слишком медленно открывал кассу. Они вышли на него двумя днями позже, юнец кинулся на них, как бешенная собака, и открыл огонь. Одна из пуль угодила Сэму в грудь и вышла через левую лопатку. Пуля убила бы его, отклонись она хоть на десятую долю дюйма.

Удача.

Счастливцы — Сэм Флеминг и Грязный Гарри. Славная команда.

— Ты можешь войти. — Лейтенант Бреслер материализовался в проеме двери кабинета мэра.

— Да уж пора бы, — проворчал Гарри, неуклюже поднимаясь на ноги.

— Полегче, приятель, — прошипел Бреслер через сжатые зубы.

— Ладно, ладно, — продолжал ворчать Гарри, прошагав в кабинет мимо Бреслера, не предлагая лейтенанту пройти впереди. Бреслер остолбенел, на мгновение почувствовав себя швейцаром, затем последовал за Гарри.

Мэр встал из-за стола размером, ну может быть чуть меньше, чем аэродром для легких самолетов. Он был высоким представительным мужчиной, составившим состояние в недрах строительной промышленности. Ему пришлось расстаться с такого рода деятельностью, чтобы занять этот кабинет. Но немалая часть округа Сан Матео была его собственностью. Мэр носил костюмы стоимостью в триста долларов, и приблизительно в ту же сумму укладывалась покупка пары галстуков. Кожа его была гладкой, как шелк и одновременно загорелой, как у профессионала, играющего в гольф. Контраст между ним и Гарри Кэллагеном был разительным. Мэра окружала свита из шефа полиции и двух служащих мэрии. Все они холодно взирали на Гарри.

— Как я понял из разъяснений лейтенанта Бреслера, вы занимаетесь этим делом, — обратился мэр к Гарри. — Что вы сейчас предпринимаете?

Гарри мотнул головой в сторону приемной.

— Протираю штаны на заднице, ожидая приема.

— Черт бы тебя побрал, — прошипел Бреслер. — Ты же разговариваешь с мэром.

Мэр улыбнулся и примирительно произнес:

— Я прошу прощения за задержку, инспектор Кэллаген, но мне необходимо было обсудить некоторые вещи с шефом полиции. Это дело вызывает большое беспокойство… да, сильное беспокойство. Такие события могут спровоцировать панику по всему городу. Я хочу, чтобы этого типа остановили, но моя позиция тверда. Город Сан-Франциско не платит преступникам, чтобы они не совершали преступлений. Вместо этого мы платим полицейскому департаменту. Мне хотелось бы знать, что предпринимается сейчас, и что будет предпринято в следующие 36 часов. Достаточно ясно?

— Абсолютно. В настоящий момент можно сделать не так уж много. Дюжина специалистов всю ночь напролет работает в Бюро идентификации. Мы обрабатываем досье в наших картотеках на каждого вымогателя, помешанного на оружии, на каждого бродягу, помешанного на крышах, на подглядывающих, на расистских активистов. Начиная с рассвета в среду, пятьдесят сотрудников возьмут под наблюдение некоторые крыши — ключевые дома от Норт Бич до Рашен Хилл, и уделяем особое внимание домам вокруг церквей и черных кварталов. Будет обеспечена поддержка в виде барражирующих вертолетов. И кроме этого, около десяти машин направляются на свободное патрулирование.

Это явно произвело на мэра впечатление. Щуплый молодой человек из его свиты, прочищая горло, сдержанно прокашлялся:

— Мне просто хотелось узнать, мистер Кэллаген. Этот Скорпион… Вы учли возможность того, что он может руководствоваться астрологическими предсказаниями? Я имею в виду гороскопы, что печатают в газетах и журналах?

Гарри устало улыбнулся.

— Я думал об этом. Все, что я могу сказать по этому поводу — если он руководствуется предсказаниями, то у него черный юмор покруче самого дьявола.