- Ну и чего вы хотите? - спеси у полковника явно поубавилось.

- Правда ли, что Украина собирается начать ядерную войну против России и потому отказалась уничтожить свои ядерные боезапасы, подлежащие сокращению согласно последнему договору? - поинтересовался я.

- Что за чушь? - возмутился он.

- Тогда правда ли, что сегодня ночью вы привезли эти боезапасы к нам?

- Нет, - отрезал он. - Мы привезли к вам устаревшие химические двигатели ракет и ничего более.

- Спасибо за интервью, - поблагодарил я его. - Ваше мнение также будет отражено в нашей газете.

Взяв Леночку за плечи, я вместе с ней выбрался из толпы, оставив полковника разбираться с "зелеными". Как только мы оказались на свободном месте, она гневно сбросила мои руки и развернулась ко мне лицом.

- Подонок! - выдохнула она.

- Порядочная сволочь, - согласился я с ней.

- Ты - подонок! - заявила она. - Как ты мог до такого опуститься?!

- До чего? - удивился я.

- Это же надо, а, совсем дошел до ручки. Насиловать несовершеннолетних девочек прямо в женском туалете!

- Чего?! - переспросил я.

- Читай, - Ерохина извлекла из сумочки газету и сунула ее мне в руки. Там было отчеркнуто следующее:

"...По показаниям одной из потерпевших, учащейся ПТУ-15, неизвестный мужчина ворвался в женский туалет и попытался ее изнасиловать. Ей удалось отбиться только с помощью подоспевших подруг, но перед этим насильник успел сломать ей руку. По мнению милиции, есть все основания предполагать, что и в данном случае преступником также является подозреваемый в зверском убийстве певца Платонова, его телохранителя, а также сотрудника милиции журналист Соколов, находившийся в состоянии наркотического опьянения..."

- Это кто же у нас таким крутым слогом излагает? - поинтересовался я.

- Это не мы, это "Городские новости", - сердито заявила Леночка. Это все правда?

- Господи, - я изумленно посмотрел на нее. - Неужели ты могла поверить всей этой чуши?

- Так правда, или нет?

- Нет, ты что, - я попытался погладить ее по голове, но это мое поползновение было твердо пресечено девушкой уже в зародыше.

- Не насиловал?

- Нет!

- Не ломал?

- Нет, - простонал я. - Сразу видно, что ты не знаешь как я всегда нежно и ласково обращаюсь с женщинами, как я их лелею и холю, как мои руки бережно и любовно...

- В туалете не был? - прервала она мои излияния.

- Был, - зачем-то признался я.

- Зачем?

- Долго рассказывать, - сморщил я лицо. - Считай, что пописать заходил.

- Лжец, - заявила Ерохина. - Все было!

- Может, я и убил? - едко поинтересовался я.

- Может, - она задумчиво посмотрела на меня и неожиданно фыркнула.

Я мысленно застонал. Мне очень хотелось услышать звуки из ее прелестного ротика, а не носика, ну, хотя бы те же стоны, когда я, своими...

- Ты ведь за юбку сам удавишься, - снова фыркнула она, - не то что другого пришьешь.

- За твою - да, - честно признался я. Мои слова почему-то не были восприняты как комплимент. Леночка молча повернулась и направилась к своей машине.

- Передай Поддубному, пусть ждет сегодня кассету с моим репортажем, крикнул я ей вслед. Она, ничего не сказав, кинула на асфальт газету. Я подошел и подобрал ее. Это был наш сегодняшний выпуск.

- И обязательно передай вечером привет своему другу Кериму-оглы. От меня персонально. Узнав, что ты вдобавок еще и мой хороший друг, он сразу начнет к тебе относиться на порядок лучше.

Ответа опять не последовало.

Присоединив вторую газету к "Новостям", я оглядел площадь. Полковник каким-то образом освободился от "экологов" и исчез. Сами же они, расположившись на травке, продолжили пикетирование. Я направился к телефонной будке и набрал домашний номер Валерки Потайчука. Искать его в такую рань в редакции было бессмысленно.

- Да, - сразу же отозвался он.

- Это я, - коротко сказал я. - Слушай внимательно. Ты знаешь домик по Дороховицкому и налево?

- О-о-о, - протянул он. Да, но...

- Дуй туда с фотоаппаратом. Извести ментовку, но так, чтобы приехать чуть раньше и успеть все щелкнуть.

- Меня там не пришьют? - поинтересовался он.

- Не думаю, - ответил я.

- Про боеголовки слышал? - задал он вопрос. - Сегодня будет экстренный дневной выпуск.

- Все слышал. Думаю, боеголовкам в нем все-таки придется потесниться, - я повесил трубку.

К пикету "зеленых" уже подъехала милицейская машина. Я не торопясь прошагал к "своей" иномарке и сел в нее. Милиционеры, занятые разговорами с пикетчиками, не обратили на меня ни малейшего внимания.

Как я ни старался, догнать Леночку мне так и не удалось. Ехать же с превышением скорости я не хотел, из опасения быть остановленным автоинспекцией. Перед выездом на главную улицу города - проспект Победы навстречу мне попался несущийся на всех парах "Москвич" Потайчука.

Через пять минут после этого я уже переезжал по мосту на западный берег, а еще через пять - заворачивал во двор светкиного дома. Машину я подогнал прямо под ее балкон и сразу же выскочил и забрался на крышу кабины. Краем глаза при этом я успел заметить метнувшуюся в подъезд фигуру.

Зацепившись руками за прутья решетки балкона второго этажа, я подтянулся и взобрался туда. Когда-то несколько раз я уже преодолевал этот путь, только в обратном направлении. В том, что Светлана в прошлом году приняла статус разведенки, была ведь и моя заслуга. Но не только моя, конечно.

Следующий пролет я преодолел тем же способом, только встав уже на перила. Балконная дверь как и утром, когда меня увозили, была открыта. Я ворвался в комнату и сразу же увидел Костю. Он рылся в шкафчике рядом с кроватью, стоя ко мне боком, но, услышав шум, повернулся.

В этот момент затрезвонили у входной двери. Не раздумывая, я одним прыжком преодолел отделявшее меня от бандита расстояние и с ходу ударил его правой ногой в грудь. Он пошатнулся и потянулся рукой под куртку - за пистолетом. Я тут же врезал ему снизу в челюсть левой рукой. Он повалился на край кровати, но тут же скатился с нее на пол. Я прыгнул ему на живот. Пока он хватал ртом воздух, я успел схватить его за волосы, перевернуть и несколько раз ударить лицом об пол. Костя затих.

Сразу же после этого я помчался в коридор и, рывком открыв дверь, ударил стоявшего за ней левой ногой в пах. "Химик" выронил свой дурацкий пистолет и присел на корточки, схватившись за больное место руками.

- Нет реакции, сопляк, не хватайся за пушку, - пробурчал я и за воротник втащил его в квартиру.

Подобрав пистолет и захлопнув дверь, я втолкнул малолетнего правонарушителя в комнату, поставил на колени и обработал его голову левой ногой. Я искренне надеялся, что после этой тонко проведенной мною воспитательной работы, учителя из спецшколы для умственно отсталых из чувства жалости будут до конца жизни ставить мальчику только высший балл.

После этого я поискал глазами Светку. Она сидела на кровати, вжавшись в угол и подтянув колени к подбородку. Глаза ее были полны слез. Я подсел к ней и, крепко обняв, прижал ее голову к своей груди. Она всхлипывала.

- Ну успокойся, все уже кончилось, - я пригладил ее волосы. - Все, больше сюда никто не придет, это я тебе обещаю.

- Сволочь, - сквозь слезы прошептала молодая женщина. - Он меня... она зарыдала.

- За это он еще заплатит по отдельному счету, - я тоже прошептал это.

Светлана успокоилась через полчаса. Относительно, конечно. Успокоиться после такого очень сложно. Однако, узнав, что мне требуется ее помощь, она все-таки постаралась взять себя в руки.

Из ее рассказа я узнал, что приехавшего в восемь Петю ей пришлось отослать под предлогом того, что она заболела. Костя все это время вел себя отвратительно и постоянно пугал ее рассказами о том, что с ней сделает его хозяин, после того, как то же самое проделает со мной, и что его, Костины, действия покажутся ей тогда просто райским наслаждением.