Я встал и посмотрел на Червя. Ростом он был сантиметров на пять выше меня, но вот в плечах шире на добрых двадцать. Я покачал головой и вспомнил добрый совет дяди Васи, который всегда неуклонно соблюдал. Дядя Вася был сторонником, как он это называл, "радикального выведения противника из строя".

- Если дерешься с каким-нибудь амбалом, или вооруженным черт-те чем хмырем, но не хочешь отправлять его к праотцам, то всегда делай так, чтобы ему просто нечем было сопротивляться, - так разъяснял нам этот свой постулат капитан. - Ты ему все ломай. Рукой лезет - руку ломай. Другой лезет - ломай другую. Ногой - ногу. Вот тут-то ему и наступит конец после двух-трех твоих грамотных приемов. С одной ногой он ни выстрелить не сможет, ни ударить. Только ускакать, - дядя Вася опрокидывал стакан и закусывал огурчиком, после чего демонстрировал нам разнообразные приемы ломанья рук, ног, а также шеи и позвоночника - последние, вероятно, на случай встречи с приверженцем какого-нибудь экзотического стиля "боевого хребта".

Червь угадал мои мысли. Вернее, почти угадал.

- Хочешь попробовать, да? Ну давай, - он сжал кулаки и принял боевую стойку.

Я оглянулся. Сзади было дерево. Спереди Червь - тяжелый как слон, явно тяжелее меня. В таких случаях, согласно опять-таки заветам дяди Васи, рыпаться не имело смысла. Необходимо было спровоцировать противника и использовать его же силу и массу против него.

Я сделал вид, что пытаюсь провести боковой правой. Громила с радостным видом ушел от него и попытался заехать мне снизу в челюсть. Я отклонился назад и, падая на спину, нанес ему удар двумя ногами прямо в живот.

Червь взвыл и ударил меня носком ботинка по ребрам. У меня перехватило дыхание, но в таких драках всегда приходится чем-либо жертвовать. Поскольку именно такого плебейского продолжения я и ожидал, то успел намертво захватить его ногу и перекатиться, не выпуская ее, на живот. Противник не удержал равновесия и полетел в том же направлении головой вперед.

Я выпустил зажатую ногу, резко вскочил и прыгнул ему на спину. С таким же успехом я мог прыгнуть на бетонную мостовую. Червь резко дернулся, и я, чтобы не упасть, был вынужден спрыгнуть обратно на траву, где и получил удар ногой по левому колену. Я вскрикнул и упал вперед-вбок, увидев при этом надвигающийся на меня откуда-то снизу ботинок сорок седьмого размера.

Больно ударив его головой, я тем не менее нашел в себе силы перекувырнуться и даже встать, опираясь в основном на здоровую правую конечность. Здоровяк тоже уже был на ногах.

- Ну что, хмырь?! - загоготал он. - Мало? Сейчас еще получишь!

Я ничего не ответил - ну о чем такой интеллектуал как я, может разговаривать с типом, который настолько примитивен, что даже более силен. Я только оглянулся.

То, что я увидел позади себя, мне очень понравилось. Настолько понравилось, что я все-таки решил нарушить свои правила и снизойти до разговора с представителем отряда простейших.

- Сундук ты с клопами, и шары бильярдные у тебя вместо яиц, - вежливо намекнул я Червю о его основных недостатках.

Он снова попытался ударить меня рукой, только на этот раз сбоку. Я перехватил ее и дернул на себя, одновременно падая на спину. Расчет оказался почти точным. Рука противника попала аккурат в промежуток между раздвоившимися стволами дерева, росшего позади меня. Сам я, правда, тоже немного треснулся головой об один из этих стволов, но все-таки смог, выпустив руку, тут же перехватить ее с другой стороны развилки и что было сил потянуть на себя.

Моя попытка свалить дерево с помощью этого рычага потерпела полный крах. Рычаг не выдержал нагрузки и сломался. Червь зарычал. Я выскользнул из-под него и, не вставая, несколько раз сильно ударил его правой ногой в лицо. Потом поднялся и на всякий случай еще раз прыгнул ему на спину. На этот раз почва под ногами оказалась твердой, и я облегченно вздохнул.

Если бы у меня было время, то я несомненно занялся бы выпиской сертификата качества с гарантией того, что рука Червя уже никогда не будет сгибаться нормально. Но поскольку ни времени, ни чистых бланков у меня не оказалось, то пришлось ограничиться обыском сподвижника Гоши Длинного. В одном из его брючных карманов я обнаружил то, что искал - ключи от автомобиля. Уходя, я потрепал поверженного оппонента по щеке.

- Никогда больше не связывайся с трубопроводчиками. Не ходи дальше спецназовцев.

Он никак не отреагировал на мои слова - еще не пришел в себя. Или просто был занят важным разговором со Святым Петром.

У входа в парк стоял одинокий "жигуль". Вокруг не виднелось ни единой души. Видимо, шеф уже уехал на другой тачке. Я спокойно сел в машину и двинулся искать телефон-автомат. Левая нога, особенно колено, ругалась матом. Честное слово - я сам это слышал.

Иметь много знакомых женщин - одновременно и плохо, и хорошо. Хорошо - просто потому, что много. Плохо - потому, что появляется необходимость выбирать, к чему мы в нашей стране не очень-то привыкли.

Я стоял в телефонной будке, листал свою записную книжку и мучился. Всех замужних я отмел сразу. Ну представьте себе реакцию мужа, когда в час ночи в квартире раздается телефонный звонок с просьбой позвать жену, а через пятнадцать минут в нее вваливается потрепанный незнакомый тип, заявляющий, что ему негде ночевать, так как его разыскивает милиция за три убийства, которых он якобы не совершал, и за три случая нанесения тяжких телесных повреждений, в которых он вроде бы признается. Представили?

Живущие с родителями отпадали по той же причине. Оставались одиночки с собственной квартирой. А это кто? Правильно - как правило, разведенки.

Одну такую хорошо знакомую мне разведенку звали Светой, и она устраивала меня еще тем, что была актрисой местного драматического театра. Ее способности в этом плане, правда, интересовали меня очень мало, но зато у нее была хорошая возможность достать мне грим.

Я набрал номер. Трубку долго не брали. Я уже начал подозревать, что являюсь не единственным человеком в городе, имеющим много знакомых женщин и знающим, чем их можно занять в эту ночную пору, когда, наконец, услышал заспанный голос.

- Да.

- Здравствуй, Светочка, - жизнерадостно поприветствовал ее я. - Это твой любимый ночной котик Леша тебя беспокоит.

- Какой Леша? - сонно спросили на той стороне.

- Соколов, - терпеливо разъяснил я. - Из "Про нас".

- А-а-а, - сообразила наконец она. - Лешка, ты! Чего ты, рехнулся, в такое время звонить? У меня завтра с утра репетиция. Тебе чего, совсем невтерпеж?

- Да-да-да, - подтвердил я. - Мне абсолютно невтерпеж, совсем как тому парню, которому сегодня отхватили яйца.

- Чего? - удивилась Светлана.

- Я к тебе сейчас приеду и все расскажу, - пообещал я. - Я надеюсь, ты одна, а то моя левая нога сегодня очень устала и к тому же сильно боли-и-ит.

- Что-что? - не поняла она. - С каких это пор ты задействовал свою левую ногу в таких делах?

- Знаешь - это идея, - с энтузиазмом произнес я. - Пожалуй, тот парень смог бы перейти на нее после проведенной над ним операции. Правда, только если бы его не ухлопали, - я не дал ей времени удивиться еще раз, повесив трубку.

После этого я набрал рабочий телефон главного редактора. Трубку сразу же снял сам Поддубный.

- Добрый вечер, Андрей Васильевич, - поздоровался я. - Это вас Федосов беспокоит. - Я только что вернулся из командировки и мне сразу же дали сегодняшний номер. Это просто возмутительно! Где мои пол-полосы? Мне нужна была эта реклама именно сегодня! Что вы себе позволяете?

- Извините, Борис Петрович, - ответил Поддубный покаянным голосом. Я виноват. Мы обязательно все исправим в ближайшем же выпуске.

- Это возмутительно! - гневно заявил я и нажал на рычаг.

То, что Федосова звали Борисом Петровичем, явилось для меня откровением, так как этого персонажа я только что придумал. Следовательно, у главного были гости. Не исключено даже, что они прослушивали разговор. Значит, в ближайшее время мне необходимо было оказаться как можно дальше от этого автомата. Я влез в свое трофейное средство передвижения и, петляя по переулкам, отправился к Светке.