Очень интересный вопрос… С учетом того, с чего вдруг мне вообще должно нравиться что-то чужое и не понятное?

Переминаясь с ноги на ногу из-за того, что отполированный пол был очень холодным и по залу свободно гулял сквозняк, я, осторожно подбирая слова, чтобы никого не обидеть или не спровоцировать, ответила:

- В гостях всегда хорошо, но дома лучше.

Старик ухватился за мои слова, словно я выдала чрезвычайную по глубине философскую мысль:

- Именно, дома лучше всего. Теперь ты, наконец, дома.

Жаль, я не в том положении, чтобы нахамить, хотя очень хотелось.

- Мы с вами наверно не совсем понимаем друг друга… Я имела ввиду свой дом.

Старик словно читал мои мысли, поэтому только усмехнулся:

- Все относительно. Это тебе сейчас кажется все чужим и не понятным, диким, может даже пугающим. И это совершенно нормально. Потом обязательно придет понимание, и ты все примешь, как данность. Сама. Добровольно.

- Да вы не напрягайтесь так, - пожав плечами, с долей сочувствия произнесла я, - звучит, несомненно, захватывающе, но никакого понимания или принятия мне не надо. А вас Вернером зовут, я правильно запомнила?

Мой спаситель и одновременно похититель, теперь я знаю это точно, при моем обращении тут же встрепенулся. Немного помолчав, видимо собирая остатки разумного по всему большом телу, он неприязненно отозвался:

- Для тебя лорд Вернер фон Орзельн.

Услышав подобную напыщенную речь, я не удержалась и хохотнула:

- О, немец, тогда все понятно, у вас уже неприязнь на генетическом уровне. А впрочем, какая мне разница? Да хоть само Величество королева Английская, хотя у той такта и воспитания намного больше, чем у тебя, какое бы ты имя себе при этом не выдумывал.

Подмигнув побагровевшему Вернеру, я обратилась к Великому Магистру, с удовольствием слушавшему стоя в сторонке нашу легкую перебранку:

- А мое имя вы уже откуда-то знаете. Немного нечестно получается, не находите? Вы многое знаете обо мне, в то время как я о вас вообще ничего.

- Хотите исправить ситуацию, Ярослава?

Старик с явным трудом произнес мое имя, хотя изначально на его речь я не обратила никакого внимания. Языкового барьера не существовало вообще. Если б не заминка на моем имени, я бы даже не обратила внимания на остальные странности…

- Так вы действительно иностранцы?

Старик с чопорным аристократом обменялись быстрыми, как молния, взглядами.

- Мы сейчас пройдем в библиотеку и там все обсудим, я кое-что покажу. Согласна?

Нет! Я согласна только на то, чтобы меня отпустили домой, а вот разговоры меня совсем не прельщают, особенно с незнакомыми людьми.

- Великий Магистр, - подал голос Вернер, - что вы у нее вообще что-то спрашиваете?? Сама суть ее существования, служить высоким идеалам нашего Ордена. Для этого нет смысла узнавать ее мнения.

Я смерила его долгим, ничего не выражающим взглядом, запоминая каждую складочку на одежде, решительно вздернутый подбородок, сжатые губы в бескровную нитку, прищуренные ярко-синие глаза, сильно выделяющиеся на этом гранитном, грубом лице. Не время мне с тобой ругаться, я же не знаю, что именно вам от меня надо, какой там бред родился в ваших головах. Да и инстинкт самосохранения у меня очень сильно развит, я же сама себе не враг… Но тебя, дорогой, я запомнила. И лучше тебе потом не поворачиваться ко мне спиной.

Наверное, что-то такое, но все-таки мелькнуло у меня в глазах и он сделал непроизвольный шаг назад. А Великий Магистр с улыбкой не лице, успокаивающе положил ему руку на плечо:

- Суть существования каждого из нас только Господу и известно. Комтур, вы хотите с этим поспорить?

- Нет.

Старик поощрительно кивнул ему, и, развернувшись, пошел вон из зала. Вернер едва не скрипел зубами, но сделал мне знак идти за ним следом, а он замкнет нашу группу.

Пройдя по хорошо освещенным и длинным коридорам, мы неторопливо вышли во внутренний двор. Меня вообще никто не трогал, словно специально давали время, чтобы я утолила свое природное любопытство и огляделась. Судя по всему, здесь был самый разгар дня, причем тепло и солнечно как поздней весной. Причин думать, что я не схожу с ума, а произошло что-то из ряда вон выходящее, прибавилось – дома то был поздний вечер.

Площадь внутреннего двора была совсем небольшой. Рядом располагался широкий лестничный пандус, ведущий на второй этаж с огромными арками, возле каждой из которых вытянувшись по струнке, стояли солдаты.

Взгляд притянулся к внушительной высоты стене с органично вписанными в нее грозного вида башнями. По всему периметру стены, по самому верху шла хорошо укрепленная галерея. Там, наверху, нет-нет да мелькали светлые одежды защитников.

- На заднем дворе у нас выбит колодец, - спокойно проговорил старик, - там берем воду прямо из подземного хранилища. Там же мастерские, кузница, есть даже своя мельницы. Хочешь посмотреть?

- Я не думаю, что в этом есть смысл… - так тихо проговорила я, чтобы никто не расслышал.

Через время, пропетляв по неприметным улочкам, мы буквально выпали к небольшому неприметному зданию. Старик приглашающе распахнул дверь и указал, чтобы я проходила внутрь. Справедливо рассудив, что хуже все равно быть не может, тем более какой вред мне могут причинить в библиотеке, я осторожно шагнула внутрь. Хотели бы, давно бы уже расправились со мной, и я ничего не смогла бы сделать.

С любопытством поведя носом, я замерла в восторге, не в силах утереть побежавшие слюни. Вот бывает, ты что-то очень сильно хочешь, из кожи вон лезешь, чтобы получить это. А потом вдруг происходит чудо и то, чего ты так страстно желала, вдруг оказывается у тебя в руках, когда ты уже отчаялась это получить.

Покружив на месте и стараясь взглядом охватить как можно больше, я едва в ладоши не хлопала от переполнявших меня чувств.

Старик следим за моими манипуляциями с нескрываемым интересом, а вот Вернер с сарказмом ляпнул:

- Будто бы и читать даже умеешь?

- А вы мне не тыкайте, я с вами без свидетелей под луной не гуляла, - с достоинством отрезала я, пресекая всячески попытки пообщаться со мной.

Заприметив рядом с собой на толстом переплете одной из книг, знакомый знак в виде посоха с двумя извивающимися змеями, я тут же выдернула приметный том с полки. Обложка – настоящее произведение искусства, вряд ли даже в Библиотеке имени Ленина есть что-то подобное, хотя я там частый гость!

- Интересуетесь искусством Асклепия? – напряженным голосом поинтересовался Великий Магистр и сел в одно из роскошных кресел, располагавшихся здесь же.

Открыв выбранную книгу, я с ужасом уставилась на вполне знакомые картинки распотрошённых тел с известными комментариями на латыни. Только вот само расположение этих тел меня очень сильно смущало. А еще больше напрягали непонятные знаки, какие-то странные точки и кружочки, которые для древнего медицинского трактата были бы совсем не в тему.

- Чувствуется вопрос с подвохом… - размеренно ответила я.

Открыв книгу наугад почти в самом конце, я с омерзением уставилась на особо отвратительное изображение. Живот кричащего человека был вспорот, а за его размотанные кишки держались жутко скалящиеся существа, которых у нас называют демонами и чертями. Зрелище было не для слабонервных.

Не желая больше любоваться этим приотвратным зрелищем, я убрала книгу на то самое место, где и взяла ее, а брать что-то другое уже расхотелось. А вот вымыть руки в щелочном мыльном растворе, я бы согласилась сейчас, не раздумывая.

- Что это за мерзость?

- Мерзость? – едва не сплюнул отчего-то опять разозлившийся Вернер, - твое же пособие, не узнала?

Не дожидаясь ответа на свой вопрос, он не спрашивая разрешения Великого Магистра, круто развернулся и буквально вылетел из библиотеки. Через секунду очень громко хлопнула входная дверь.

Будь он немного проще в общении, я бы с удовольствием ему помогла и раздобыла какой-нибудь рецептик для нервов получше…

Вспомнив не понятные формулы и знаки, от которых веяло каким-то ужасающим холодом и неконтролируемым страхом, меня передернуло: