-Милая, открой глаза, поговори со мной, пожалуйста.

Глажу ее по плечу, боюсь прикасаться к голове, боюсь сделать ей еще больнее. Что же со мной будет, если она меня оставит? Снова буду один? Нет, я не смогу без нее. Поэтому гоню прочь страшные мысли и молюсь. Так как ни когда прежде еще не молился. Даже когда мама умерла я не был так напуган, как сейчас.

-Потерпи, родная. Скоро врачи приедут и все будет в порядке, ты только потерпи еще маленько. Хорошо?

Понимаю, что она меня не сможет услышать и, что уговариваю я больше себя, но не переставая твержу одно и тоже.

-Потерпи, скоро поедем в больницу. Все будет в порядке. Пожалуйста, милая. Ради меня, пожалуйста.

Чьи-то руки отодвинули меня в сторону. Вокруг мелькали люди в белой и синей форме, мне задавали вопросы, но я ничего не смог ответить, я не видел того кто стрелял.

Не спуская глаз с девушки, я сел в машину скорой, и мы поехали в больницу.

Все то время пока Ксюшу осматривали, я провел под дверью операционной.

Я ненавижу больницы! Слишком много плохих и страшных воспоминаний у меня с ними связано! Как тяжело переносить это бремя беспомощности, когда ты зависим от случая, умения врачей и злого рока.

-Молодой человек?

Поднимаю голову и концентрирую внимание на докторе, который вышел из операционной. Скользя вспотевшими руками по стене, поднимаюсь на онемевших ногах.

-Что с ней?

-Кем вы приходитесь пострадавшей и как прошли сюда?

Что? Прошел потому что денег дал охраннику. Только мы договаривались, что я подожду в коридоре. А кем прихожусь?

-Муж, гражданский.

Называться ее парнем не хочу. Она моя. А это больше, чем просто девушка.

-Понятно. С ней все в порядке, но она пока без сознания. Рану на голове зашили, а из-за потери крови она слаба. Часа через три пациентку переведут в палату. Поэтому прошу вас покинуть этот коридор.

-Правда? С ней правда будет все хорошо?

-Да, идите.

Доктор, снимая маску, вышел в большой коридор, а я остался стоять на месте. Перевел дыхание и сполз по стене. Провел устало по лицу и ощутил на руках свои слезы. Рассмеялся, голова кружилась от облегчения и я совсем разревелся. Всхлипывал кусая свои кулаки и все не мог остановиться, пока не пришел мой отец и не увел меня оттуда.

Мы сидели в больничном кафе и пили кофе. Ждали, когда пройдет время и Ксюшу переведут в палату. Больше молчали и заговорили только когда подъехали родители и дед Ксении.

-Максим, что случилось? Как она, где?

Ее мама старалась говорить спокойно, но получалось у нее из рук вон плохо. Как и у всех нас. Знаю, что ни кто из нас не сможет чувствовать себя спокойно пока мы не увидим ее и не услышим.

-Скоро должны перевести в отдельную палату. Доктор сказал, что ничего страшного и она вот-вот должна проснуться.

А пол часа спустя нам позвонили и сообщили, что мою девочку до утра оставят в реанимации.

Вновь страх сковал все мои внутренности, вновь к горлу подступили слезы, но только из-за ее родных и моего отца я не разревелся.

***

Кости ломило от неудобного пластикового стула, на котором я крутился всю ночь. Кровать в платной палате, в которую должны были перевести Ксению, мы отдали ее маме. Отец уехал в гостиницу, а Григорий Иванович с сыном заняли кушетки в коридоре около двери.

Через три часа ничего не изменилось. К девяти утра пришла санитарка и попросила освободить палату. Читай больше книг на Книгочей.нет Вымыла пол и вытерла пыль. По коридору туда –сюда сновали врачи и больные. Нам же ничего не сообщали.

-Максим, пойди сходи вниз, выпей кофе.

-Спасибо, не хочу.

Отец отходит в сторону и садится на кушетку. Мне сейчас кусок в горло не полезет, я и курить ни разу не выходил. Боялся, что пропущу, когда мою любимую переведут в палату.

Я стоял у большого окна, когда раскрылись двери лифта и медсестры выкатили каталку. С трудом узнал в бледном осуновшимся лице родные черты. Она казалась такой худой и хрупкой под белой простыней. Побежал помогая открывать и придерживать двери, когда Ксюшу ввозили в палату. Сам, на руках, переложил на кровать и плотнее укутал в одеяло.

Не обращал внимание на медиков и сидел рядом держа ее ладошку в руках. Какая же она сейчас беззащитная. Как же хочется ее обнять и прижать к себе, что бы передать свои силы. И, если бы это только было возможно.

-Молодой человек? Молодой человек?

Чужой голос врывается в мое сознание и я поворачиваюсь на него.

-Да?

-Вы просили сообщать, если о вашей жене будут спрашивать те, имен которых нет в вашем списке.

Да, я действительно вписывал имена и фамилии родственников.

-Кто спрашивает?

-Молодой, лет двадцать пять, светлые волосы.

Если бы пришел Ромка, то в первую очередь позвонил мне.

-Не знаю о ком вы говорите. И спасибо, что сообщили.

-Не за что. Выздоравливайте.

Она уходит. Есть догадки, кто это мог приходить. Я не исключаю того, что это он мог стрелять в Ксюшу.

Достаю телефон и набираю сообщение отцу. Сейчас он с отцом Ксении обсуждают в полиции детали нападения.

«Приходил молодой человек, интересовался здоровьем Ксении. Проверь на алиби Белова.»

Отправляю и чувствую, как мои пальцы сжимают.

На родном лице дрогнули черные ресницы, лоб чуть наморщился и с бледных потрескавшихся губ слетел стон.

Левая рука моей девочки очень медленно приподнялась над кроватью и тяжело опустилась на марлевую повязку скрывающую шов.

-Тих-тих-тихо. Все хорошо, на надо трогать.

-Макс…Ма…

Я слушал шепот, не больше. Но как же я был этому рад.

-Я здесь, все нормально. Молчи пока, отдыхай.

-Голова болит, очень сильно.

-Понимаю. Подожди я вызову врача.

Тянусь к кнопке вызова и нажимаю.

-Болит, болит.

-Чшш, сейчас все пройдет.

В палату вбежала медсестра и принялась мерить давление. Подкатила ближе капельницу и вышла.

Вернулась с доктором и стала готовить уколы.

-Ну, как наша больная?

Врач достал из кармана фонарик и приоткрывая веки Ксюши стал проверять зрачки.

-Здесь норма, а как у нас с тем, что бы проснуться?

-Она только говорила, что голова сильно болит.

-Да? Ну, в такой ситуации у любого голова заболит. Ладно, я прописал обезболивающее, и глюкозку. Будут изменения - зовите.

И доктор отошел от кровати.

-А изменения у нас есть.

У двери стояла женщина-врач и держала в руках карту с историей болезни.

-Обезболивающее придется поменять или совсем отменить, как и повторный снимок головы.

-Почему?

Обеспокоенный ее словами я встал со стула и переводил взгляд с одного врача на другого.

-Девушка беременна. Срок не большой, но рисковать не будем. То, что она не потеряла ребенка, учитывая и эмоциональный стресс и наркоз и сильную боль - это уже чудо. Вам и вашему малышу очень повезло. Поздравляю.

-Спасибо.

-Вы знали, что ваша девушка беременна?

Только мотаю головой.

-Я так и думала. Еще раз мои поздравления и, Константин Игнатьевич, нас ждут в операционной. А вы, если что, ни каких стрессов и постельный режим. Хотя бы неделю. Это я про постельный режим, а стресс исключить категорически.

Они уходят оставляя меня в более чем шоковом состоянии. Ребенок? Наш? Мой? Кругами бегаю по палате переваривая новость столь неожиданную для меня. Нет, я мечтал о наших детях, но вот так скоро? Хотя какая разница когда? И пусть так получилось, что мы станем родителями в двадцать с небольшим, зато когда будут внуки мы будем еще молодые.

Ай-ай. О чем только думаю?

-Ксюш, милая, открой глаза, поговори со мной, а то я рискую сойти с ума.

Сажусь на пол рядом с кроватью и целую ее руку. Она меня не слышит и не может ответить, но я не перестаю говорить.

-Я соскучился по тебе, милая. Не виделся с тобой целую вечность. Прилетел, как только смог, а тут такое. Прости, что не смог уберечь тебя и нашего малыша.