-Да? – Это Роман. Слушаю его и думаю, что еще я бы не поверил, но за нами вот уже минут десять как едет машина Тоши.

-Придурок, урод.- Вижу как из открытого окна высовывается его рука с пистолетом.

Он что, совсем рехнулся? Единственное, что успеваю сделать это протянуть больную руку назад и дернуть девушку за воротник пальто, как от пули заднее стекло рассыпается по салону. Перетаскиваю напуганную девчонку вперед и все мое внимание на дороге. Лечу по встречной ,чудом уворачиваясь от сигналящих машин. Одно дело ,если бы я был один и совсем другое рисковать еще чьей-то жизнью. Сворачиваю и направляю машину к железнодорожным путям. Черт, как назло едет поезд. Смог бы остановиться, я бы это сделал, но где гарантия, что эти уроды не тронут ее? Решив за нас обоих, жму на газ и, сшибая шлагбаум, переезжаю пути. Успеваю. Все, еще немного и можно остановиться. Ненадолго, но перевести дыхание времени хватит. Осторожно приподнимаю  девушку и пересаживаю к себе на колени.

-Тихо, тихо. Прости меня, прости. – Глажу ее по спине, вдыхаю запах ее волос и не хочу выпускать из рук. Когда она немного успокаивается и смотрит мне в глаза ,не сдерживаюсь и провожу рукой по ее щеке. Такая нежная, такая красивая, если бы смог сделал бы все чтобы не отпускать ее никогда. – Не думал я, что наше знакомство будет таким. Прости.

Ее глаза ,не мигая смотрят в мои, губы припухли от крика и слез, мне бы ее успокоить и отвезти в безопасное место, любое, только как можно дальше от меня, а я, как последний эгоист, оправдывая себя тем, что тоже заслуживаю чего-то большего, подаюсь вперед и целую ее. Не даю ей возможности отвернуться ,крепко держа двумя руками голову. И лишь когда она затихла и стала отвечать, пропускаю пальцы через ее волосы и наслаждаюсь моим украденным поцелуем. Впервые не хочу никуда отпускать от себя девушку, впервые хочу попробовать что-то по настоящему.

Настоящей оказалась реальность, которая не оставляя нам выбора, разрушила прекрасный момент. Мой телефон разорвал тишину, а девчонка имени которой я пока еще так и не узнал, пересела обратно на соседнее сиденье.

-Говори. – Это Антон, человек который объявил мне войну и который ответит за свое.

-Максик, ты понимаешь, что влип? Я ведь теперь не остановлюсь пока не уничтожу тебя.

Тоша отключается, а я завожу двигатель и выезжаю на дорогу.

-В навигаторе вбит мой адрес.

Просто киваю и еду.

Ксюша.

Наступило еще одно солнечное утро и бьющие сквозь не плотно закрытые шторы солнечные лучики проникли в мою комнату, принеся с собой надежду на мое скорое выздоровление.

Я уже четвертый день отлеживаюсь в кровати с жуткой головной болью. Это продолжается с того самого вечера, как мы познакомились с Когтевым, и я вернулась домой. Максим заявил, что вернет мою машину только после того, как полностью ее восстановит.

Судя по молчанию моих родственников, она пока еще не готова.

Я же из-за головной боли практически не встаю с постели и ничего не могу есть. И это причина, по которой так сильно переживают мои близкие. Даже родители чаще стали бывать дома и стараются как можно больше времени проводить со мной.

Жаль только, что мне понадобилось заболеть, чтобы они обратили свое драгоценное внимание на дочь.

Мой телефон удачно разрядился, компьютер я не включаю, и у меня пока нет настроения возвращаться в большой мир.

Конечно хочется поговорить с Лерой, узнать как ее дела и ,наконец, выяснить причину, в связи с которой она не смогла в тот вечер уехать домой на такси.

А еще меня останавливает страх перед ее вопросами о Когтеве. Вдруг, она спросит как мы доехали до дома, что я ей скажу? Врать у меня никогда не получалось, да и не было на то веских причин.

Замечаю, что дверь в мою комнату открывается и на пороге появляется дедушка.

-Милая, ты как себя чувствуешь?

Мой любимый дед пришел проверить самочувствие внучки, уже третий раз за последние два часа. И сколько бы я ни уговаривала его не переживать так сильно, сколько бы не говорила, что со мной все в порядке и ему не стоит волноваться,  его не убедить.

Похоже, мои слова никак не сочетаются с черными синяками под глазами, а еще и бледное лицо больше напоминает маску.

-Все нормально. Мне лучше. Правда.

Дед проходит к окну и полностью открывает шторы, а я прячусь под одеялом. Меня окружает спасительная темнота, которой, к сожалению, не дают долго наслаждаться.

Приподняв уголок одеяла, дед, нахмурив брови,  погрозил мне указательным пальцем.

-Хватит болеть. Давай выздоравливай. К тебе кавалер уже второй день подряд приходит, а ты все как барышня кисейная с мигренью в опочивальне прячешься.

-Что?

Сбрасываю одеяло и на трясущихся от слабости руках приподнимаюсь, подложив удобнее подушку под спину, сажусь, привалившись к спинке кровати.

Дедушка тоже садится, но только в кресло за моим столом и начинает перебирать рисунки, разбросанные по всей его поверхности.

Вчера вечером было всего несколько минут, когда я смогла встать и взять карандаш.

Сама еще не зная, что хочу нарисовать, я стала делать наброски.

И мои не четкие линии на чистом листе уверенно переходили в картины не давнего вечера.

Я знаю, что вот сейчас дедушка рассматривает несущуюся в ночном городе по встречной  полосе машину, на следующем листке нарисован пистолет и летящая пуля, разбивающая в дребезги стекло, дальше идущий на большой скорости поезд и машина сбивающая шлагбаум и пересекающая железнодорожные пути.

 А вот он смотрит на плачущую девушку, сжавшуюся в комок на переднем сиденье автомобиля, и как молодой парень со сжатыми руками на руле смотрит вперед.

Вот только мой последний рисунок так и остался не законченным. Просто я не смогла нарисовать себя на коленях у Максима.

Карандаш постоянно дрожал в моей руке, а в груди все сжималось при воспоминании о нем и нашем поцелуе.

Дед положил рисунки на стол и серьезно посмотрел на меня. Знаю, что он может мне сказать, только пока я ничего ему не могу на это ответить.

-Я знаю, что поступила глупо, но меня попросили о помощи и я не могла отказать, правда.

Медленно кивнув головой, мой мудрый дедушка, ничего не сказав, встал и направился к двери. Остановившись, он обернулся и сказал.

-Я скажу ему, чтобы пришел завтра. Будешь обедать?

Киваю и стараюсь улыбнуться, хоть и аппетита совсем нет.

-Вот и умничка.

Потом он уходит, закрыв плотно дверь, а я ,откинув голову назад, просто смотрю в потолок.

О чем мне говорить с Максимом, если он снова придет? А ведь он наверняка уже знает, что я не могу слышать. Как он к этому отнесся? Что думает обо мне?

Да и то, что Максим приходил несколько раз еще ничего не значит.

Может, это просто визит вежливости?

Нет, нужно подниматься и приводить себя в порядок. Головными болями меня не удивишь, после аварии они бывают несколько раз в год, что ,в основном, связано с переживаниями. Вот и в этот раз все случилось из-за того, что я сильно  нервничала.

Я кое-как приняла душ, оделась и поплелась вниз. На кухне, когда я вошла, все обернулись ко мне. Первой заговорила моя мама, она поднялась и, обнимая меня за плечи, помогла сесть за стол. В нашей семье все знали язык жестов, но я настояла на обычном общении. Если ,конечно, можно так выразиться в моем случае.

-Тебе лучше, или нужно съездить к доктору?

-Нет, мам, мне уже лучше. Спасибо.

-Может быть, нам всей семьей полететь на море? Сейчас ,конечно, осень, но свежий морской воздух пойдет тебе на пользу.

Я была тронута заботой родителей и их желанием помочь мне. То, как они сейчас себя вели, говорило о том, что они действительно меня любят, а не пытаются в очередной раз откупиться подарками и не придумывают оправдания своей вечной занятости.