- Можно поискать другие люки, - предложил Лоуренс. - Не все же они похожи один на другой.

- Искали, - ответил Тэйлор. - Как ни смешно, искали. Все ползали на коленях. Мы разделили эту зону на секторы и по-пластунски обшарили многие квадратные мили, пяля глаза вовсю. Чуть не ослепли - а тут еще солнце отражается в металле и наши рожи на нас глазеют, будто по зеркалу ползем.

- Если вдуматься хорошенько, - сказал Лоуренс, - то едва ли люки располагаются вплотную один к другому. Скажем, через каждые сто миль... а может быть, через каждую тысячу.

- Вы правы, - согласился Тэйлор. - Возможно, и через тысячу.

- Остается только одно, - сказал Лоуренс.

- Да, знаю, - ответил Тэйлор. - Однако к этому у меня душа не лежит. Здесь ведь сложная задача. Нечто, требующее особого решения. А если мы начнем взрывать - значит, провалились на первом же уравнении.

Лоуренс беспокойно заерзал.

- Я понимаю, - отозвался он. - Если с первого хода выявится их преимущество, то на втором и на третьем ходу у нас не останется никаких шансов.

- Однако нельзя же сидеть сложа руки, - сказал Тэйлор.

- Нельзя, - поддержал Лоуренс. - По-моему, никак нельзя.

- Надеюсь, хоть это поможет, - заключил Тэйлор.

Это помогло...

Взрыв оторвал крышку люка и швырнул ее в пространство. Она упала на расстоянии около мили и как причудливое, неровно вырезанное колесо покатилась по скользкой поверхности.

Примерно пол-акра поверхности отошло вверх и в сторону и повисло, искореженное, напоминая поблескивающий под солнцем вопросительный знак.

Десантную ракету, на которой не оставили даже дежурного, удерживало на металле слабое магнитное поле. При взрыве ракета отклеилась, как плохо смоченная марка, и на протяжении добрых двенадцати миль неуклюже исполняла танец конькобежцев.

Толщина металлической оболочки не превышала четырнадцати дюймов - по сути, папиросная бумага, если принять во внимание, что диаметр планеты не уступал земному.

Вниз, внутрь, наподобие винтовой лестницы, уходил металлический пандус, верхние десять футов которого были искорежены и разрушены взрывом.

Из отверстия не доносилось ничего - ни звука, ни света, ни запаха.

Семеро начали спускаться по пандусу - на разведку. Прочие остались ждать наверху, в лихорадочном волнении и гнетущей неизвестности.

Возьмите триллион детских наборов "Конструктор".

Дайте волю миллиарду детишек.

Предоставьте им неограниченное время, но лишите инструкций.

Если кое-кто из детишек рожден не людьми, а иными разумными существами, - это еще лучше.

Потом, располагая миллионом лет, определите, что произойдет.

Миллион лет, друзья, вовсе не такой уж долгий срок. Даже за миллион лет вам это не удастся.

Внизу, разумеется, были машины. Ничего иного и быть не могло.

Однако машины походили на игрушечные - как будто собрал их ребенок, переполненный ощущением богатства и всемогущества, в день, когда ему подарили настоящий дорогой "Конструктор".

Там были валы, бобины, эксцентрики и батареи сверкающих хрустальных кубиков, которые, возможно, выполняли роль электронных устройств, хотя никто не знал этого доподлинно.

Вся эта техника занимала многие кубические мили и под лучами светильников, вмонтированных в шлемы землян, блестела и переливалась наподобие новогодней елки, словно была отполирована всего за час до их прихода. Однако когда Лоуренс перегнулся через перила пандуса и провел рукой, затянутой в перчатку, по блестящей поверхности вала, пальцы его испачкались пылью - мелкой, точно мука, пылью.

Люди все спускались всемером по спиральному пандусу, пока у них не закружилась голова, и отовсюду, насколько удавалось разглядеть в частично рассеянной мгле, вдаль уходили машины.

Машины, тихие и неподвижные - и казалось (хотя никто не мог толком обосновать это впечатление), что машины бездействуют вот уже несчетные века.

Одни и те же, снова и снова повторяющиеся детали - бессмысленный набор валов, бобин, эксцентриков и батарей из сверкающих хрустальных кубиков.

Наконец спуск закончился площадкой, которая тянулась во все стороны, насколько можно было охватить взглядом при скудном освещении; высоко вверху переплетались паутинообразные детали - они, очевидно, служили крышей, - а на металлическом полу была расставлена мебель (или то, что показалось им мебелью).

Люди стояли тесной кучкой; их светильники вызывающе пронизывали мглу, а сами они необычно притихли в темноте, безмолвии и тени иных веков, иных народов.

- Контора, - произнес, наконец, Дункан Гриффит.

- Или пункт управления, - сказал инженер-механик Тед Баклей.

- А может быть, жилье, - возразил Тэйлор.

- Не исключено, что здесь был ремонтный цех, - предположил математик Джек Скотт.

- Не приходит ли вам в голову, джентльмены, - спросил геолог Герберт Энсон, - что это может оказаться ни тем, ни другим, ни третьим? Возможно, то, что мы здесь видим, не связано ни с какими известными нам понятиями.

- Все, что остается делать, - ответил археолог Спенсер Кинг, - это по возможности лучше перевести все, что мы видим, на язык известных нам понятий. Вот я, например, предполагаю, что здесь находилась библиотека.

Лоуренс подумал словами басни: "Как-то раз семеро слепцов повстречали слона..."

Вслух он сказал:

- Давайте начнем с осмотра. Если мы не осмотрим это помещение, то никогда о нем ничего не узнаем.

Они осмотрели...

...И все равно ничего не узнали.

Взять, например, картотеку. Очень удобная вещь.

Выбираете какое-то определенное пространство, облекаете его сталью вот вам место хранения. Вставляете выдвижные ящички и кладете туда хорошенькие, чистенькие карточки, надписываете эти карточки и расставляете в алфавитном порядке. После этого, если вам нужна какая-то определенная бумажка, вы почти всегда ее находите.

Важны два фактора - пространство и нечто, в нем заключенное, - чтобы отличить от другого пространства, чтобы в любой момент можно было отыскать место, предназначенное вами для хранения информации.

Ящички и карточки, расставленные в алфавитном порядке, - это лишь усовершенствование. Они подразделяют пространство так, что вы можете мгновенно указать любой его сектор.

Таково преимущество картотеки над беспорядочным хранением всех нужных предметов в виде кучи, сваленной в углу комнаты.

Но попробуйте представить, что некто завел у себя картотеку без ящичков.

- Эге, - воскликнул Баклей, - а это штука легкая. Подсобите-ка мне кто-нибудь.

Скотт быстро выступил вперед; вдвоем они подняли с полу ящик и встряхнули его. Внутри что-то загремело.

Они снова поставили ящик на пол.

- Там внутри что-то есть, - взволнованно прошептал Баклей.

- Да, - согласился Кинг. - Это какое-то вместилище. Несомненно. И внутри что-то есть.

- Что-то гремящее, - уточнил Баклей.

- А мне кажется, - объявил Скотт, - что звук больше походил на шорох, чем на грохот.

- Не много же нам пользы от звука, - сказал Тэйлор, - если мы не можем добраться до содержимого. Если только и делать, что слушать, как вы, ребята, трясете эту штуку, выводов будет мало.

- Да ведь это легко, - пошутил Гриффит. - Она же четырехмерная. Произнесите волшебное слово, ткните рукой в любой уголок, - и вытянете то, что вам нужно.

Лоуренс покачал головой.

- Прекрати насмешки, Дунк. Тут дело серьезное. Кто-нибудь из нас представляет себе, как сделана эта штука?

- Не может того быть, чтобы ее сделали, - взвыл Баклей. - Ее просто-напросто не делали. Нельзя взять листовой металл и сделать из него куб без спаев или сварочных швов.

- Сравни с люком на поверхности, - напомнил Энсон. - Там тоже ничего не было видно, пока мы не взяли сильную лупу. Так или иначе, ящик открывается. Кто-то или что-то уже открывал его - когда положил туда то, что гремит, когда встряхиваешь.

- А он бы не клал, - добавил Скотт, - если бы не знал способа извлечь оттуда.