- Вообще-то, мне нужна супруга Сидорова - Надежда Андреевна. Я из профсоюзного комитета консервного завода, - соврал Толстиков, чтобы не объяснять, какое отношение имеет погибший Александр Матвеевич к бывшему мужу слепой. - Там работает ее супруг, а Бурыгин - это двоюродный брат Сидоровой. Она очень долго его разыскивала. И вот он нашелся аж в самой Америке. У меня для нее письмо.

История об американском брате вполне удовлетворила всезнающую соседку Надежды Андреевны, и Сергей Павлович поспешил откланяться. Тепло попрощавшись, он поднялся на следующий этаж и позвонил в квартиру.

Открыли ему не сразу. Некоторое время из-за двери слышны были шорохи и шлепанье босых ног. Затем дверь чуть приотворилась и приятный женский голос спросил:

- Вам кого?

- Надежду Андреевну Сидорову, - ответил Толстиков и пояснил: - Я от вашего мужа, Александра Матвеевича.

Супруга Бурыгина оказалась немолодой женщиной со слоновьими ногами и большим студенистым телом, которое колыхалось от малейшего шевеления. Чтобы сильно не раскачивать телеса, она перемещалась по квартире медленно и степенно, отчего походка ее напоминала движение тяжелого боевого корабля.

Судя по всему, Сергей Павлович оторвал хозяйку от мытья пола - в прихожей стояло ведро с грязной водой и тряпкой.

Вытерев руки о фартук, слепая познакомилась с внешностью гостя. Она тщательно ощупала его лицо, и Толстиков покорно выдержал эту неприятную процедуру. Он лишь заметил про себя, что ее мясистые ладони - сырые и пахнут половой тряпкой.

Хозяйка пригласила Сергея Павловича в комнату, и он покорно последовал за ней. Про себя Толстиков отметил, что квартира у Сидоровых чистая и уютная, хотя и видно, что здесь проживает незрячая. На стенах висело много семейных фотографий с подписями чернилами и на брайле.

По дому хозяйка передвигалась уверенно, и только остановившийся взгляд напоминал о том, что она ничего не видит.

- Я к вам от мужа, - волнуясь, напомнил Сергей Павлович и торопливо добавил: - От вашего мужа.

Толстиков присел на краешек дивана, Надежда Андреевна расположилась напротив. Она смотрела прямо перед собой, чуть левее его головы, и ждала продолжения беседы.

- Говорите, говорите, - подбодрила она гостя.

- Он погиб, - с трудом выдавил из себя Сергей Павлович, и после этих первых, самых трудных слов ему стало немного легче.

- Погиб у меня на глазах. Понимаю, как вам больно. Примите мои искренние соболезнования.

- Погиб, - прошептала хозяйка, и глаза ее наполнились слезами.

- Взрыв на заводе, - пояснил Толстиков. - Александр Матвеевич успел продиктовать для вас прощальное письмо.

Оба немного помолчали. Сергей Павлович переживал за овдовевшую слепую женщину и ждал, когда ему будет позволено читать.

Хозяйка же привыкала к мысли о смерти мужа и пыталась справиться с душившими ее слезами. Наконец она попросила:

- Читайте.

Письмо произвело на вдову сильное впечатление. Она даже поднялась и, словно зрячая, взад-вперед заходила по комнате.

- Он не успел закончить, - сказал Толстиков. - Умер фактически у меня на руках.

- Да-да, - рассеянно произнесла Надежда Андреевна и подошла к книжному шкафу. Она отодвинула стекло, уверенно достала первый том "Библиотеки отечественной фантастики" и перелистала его.

Забрав оттуда деньги, Надежда Андреевна поставила книгу на место и потянулась за двенадцатым томом Чейза.

Пораженный тем, как слепая женщина хорошо знает расположение нужных книг, Сергей Павлович отложил письмо, которое все это время вертел в руках. Он раскрыл было рот, чтобы предложить помощь, но не успел.

- Я не слепая, - неожиданно призналась Надежда Андреевна. Она достала из книги пятьдесят долларов, сунула в карман засаленного халата и поставила книгу на место. В этот момент Толстиков вспомнил, что и сам он никакой не глухонемой, но в его обмане прослеживалась хоть какая-то логика. Здесь же он терялся в догадках. Зачем было жене Сидорова прикидываться слепой, он понять не мог.

- Да и не жена я Сидорову, - будто прочитав его мысли, сказала хозяйка.

- Простите, которому из них? - спросил Сергей Павлович.

- Обоим, - принимаясь за следующую книгу, ответила она. - И зовут меня не Надежда Андреевна, а Любовь Степановна Смурнова.

Это удивительное признание заинтересовало Толстикова, и, справившись с изумлением, он деликатно поинтересовался:

- А для чего нужен был... - Сергей Павлович поискал подходящее слово, но не нашел и бросил бесполезные поиски. - М-м... с позволения сказать, этот маскарад?

- Дело было так, - выпотрошив очередную книгу, начала Любовь Степановна. - Когда у Ивана Семеновича Сидорова ослепла жена Надежда Андреевна, он решил ее бросить. Мы в то время вместе работали на стройке сварщицами. Из-за этого она и потеряла зрение. Надя догадывалась о существовании любовницы Марии Игнатьевны. Знала она и о том, что ее муж собирается сплавить ее некоему Бурыгину - сослуживцу Ивана Семеновича. Надежда Андреевна случайно подслушала телефонный разговор мужа с Александром Матвеевичем. Но она не пожелала жить с незнакомым мужчиной, потому что у нее на примете давно был один безногий инвалид. Вот она мне и предложила выдать себя за слепую жену Ивана Семеновича и выйти замуж за Бурыгина. Он же никогда ее не видел.

- Значит, вы знали, что Александр Матвеевич - не Сидоров? - почему-то с горечью тихо проговорил Толстиков.

- Знала, - ответила Любовь Степановна. - Я в то время жила одна. Через брачное агентство подыскивала себе подходящего мужа. Но, как говорится, от добра добра не ищут, и я согласилась. А чтобы соседи Сидоровых меня не разоблачили, я хитро навела Александра Матвеевича на мысль обменять квартиру и уехать в другой район.

Любовь Степановна вытряхнула из второго тома Гоголя двести рублей, с шумом захлопнула книгу и вернулась на свое место.

- Дайте-ка мне письмо, - попросила она. Сергей Павлович протянул листок. Хозяйка быстро перечитала послание, глаза ее снова увлажнились, и она опустила голову на грудь.

- Жаль, - с грустью проговорила Любовь Степановна. - Жаль, что я так и не успела сказать Александру Матвеевичу, что эти восемь лет нашего супружества были самыми счастливыми годами в моей жизни. Как вы думаете, его похоронят за счет завода?