Тут дядя Агигульф, который неподалеку уздечку плел, голову поднял и, обратясь к Тарасмунду, спросил, не тот ли это Арнульф, что Снутрсу приемным сыном приходится? И про Рикимера: не тот ли Рикимер, у которого шрам через все лицо? И что если это те самые, то он, Агигульф, их хорошо знает. Столько у него, Агигульфа, с ними вместе прожито-выпито!..

Тарасмунд же подтвердил: да, те самые. И Агигульфа они поминали и чают с ним свидеться, ибо по осени действительно поход намечается.

Тут дедушка Рагнарис изловчился и Агигульфа палкой достал. Велел Тарасмунду про Ульфа рассказывать.

Тарасмунд сказал, что Теодобад и дружинники гепида высоко оценили. Тогда Тарасмунд предложил Теодобаду: Багмса в обмен на Ульфа отдать.

Теодобад не сразу дал ответ. Дождался, пока ему пива принесут, Тарасмунду велел поднести, сам выпил, только после этого заговорил. Раб, сказал он, у Тарасмунда отменный. И род Рагнариса он, Теодобад, очень чтит. И обменял бы он Ульфа на этого Багмса, будь Ульф один. Но всю семью ульфову за одного гепида отдать - собственная дружина его, Теодобада, на смех поднимет.

И еще пива велел принести. И всю дружину велел обнести. И все выпили. Обтерев же усы, Теодобад речь свою продолжил.

Велик и почетен род Рагнариса. И Аларих, отец теодобадов, Рагнариса чтил, слушал его совета. И он, Теодобад, в том с отцом своим согласен. И об Ульфе сказал: мало знавал воинов, с Ульфом сравнимых. Он же, Теодобад, не какой-нибудь ромейских торгаш. И потому перед дружиной своей заявляет теперь, что свободен Ульф с семьей.

И повелел, чтобы Ульфа привели.

Ульф на брата своего Тарасмунда и глядеть не захотел. Сказал, что долги свои сам отдавать привык, а братними руками золу своих поступков разгребать не хочет. Ибо вдвоем с Теодобадом они судьбу пытали и получили ответ. И по этому ответу все пусть и будет.

Теодобад же разъярился и сказал Ульфу: что тебе сказано, то и делай.

Дружина же, на все это глядя, хохотала.

Тут дядя Ульф еще злее стал и сказал, что ежели брат сравнял его в цене с тупым гепидом, то незачем ему, Ульфу, такой брат. А ежели он, Тарасмунд, приехал на его, ульфовы, несчастья любоваться, то пусть любуется.

И в пол уставился своим единственным глазом.

Тут отец мой Тарасмунд, потеряв самообладание, вскочил и на Ульфа кричать стал. А что кричал - того не помнит.

Тут все кричать стали - у каждого свое мнение нашлось. Теодобад же грохнул кулаком по столу и так заревел, что все голоса прочие своим ревом перекрыл: слово было сказано, и Ульф больше не раб. "Пошел вон, Ульф!"

Ульф и ушел.

Дедушка Рагнарис спросил, куда ушел Ульф. Тарасмунд же ответил, что Ульфа не нашел.

Высидев положенное на пиру (ибо не мог Тарасмунд, не оскорбив Теодобада, сразу же вскочить и следом за братом бежать), Тарасмунд отправился искать Ульфа и его семью, но не нашел. Видать, сильно не хотел Ульф, чтобы его нашли.

У ворот же бурга сказали, что Ульф с семейством прочь подались.

Тарасмунд на коне бросился Ульфа по степи искать, но и в степи Ульфа не нашел. Под утро только возвратился в бург, дождался, пока ворота откроются и забрал Багмса. Поблагодарил Теодобада за гостеприимство, спросил насчет похода.

Тут дядя Агигульф спросил, на кого поход. Тарасмунд ответил, что не решено пока, в какую сторону идти, но поход непременно будет. Дружина к рексу подступает с жалобами: одежда пообносилась, вещи поистрепались, давно обновы не было, пьют из горстей, чтобы в чаше отражения своего не видеть, ибо убоги стали, точно скамары распоследние. Так что непременно по осени поход будет. Ибо Теодобад - муж честный, и голос воинов слышен для него.

С тем и покинул отец мой Тарасмунд Теодобада. И Багмс с ним ушел.

Тут дедушка Рагнарис спросил: гепид где?

Тарасмунд коротко ответил, что отпустил, мол, гепида на все четыре стороны.

Дедушка Рагнарис на ноги поднялся, долго, тяжким взором глядел на моего отца. Потом молвил, как обрубил: "Дурак!" Повернулся и прочь пошел, палкой стуча.

НАШЕ СЕЛО

Наше село большое. В нашем селе четырнадцать дворов.

В нашем селе живут дедушка Рагнарис и вся наша семья; Хродомер и его семья (наша семья больше хродомеровой, но хродомерова старше). Хродомер первым пришел на эту землю и сел здесь.

Кроме того, здесь живет Агигульф, отец Фрумо. Отец Агигульфа пришел сюда за Хродомером. Сейчас отец Агигульфа уже умер. Раньше же агигульфова семья жила в бурге. Но у них с Аларихом, отцом Теодобада, вышла ссора, вот они и ушли. Отец Агигульфа был у Алариха один из лучших дружинников, но нрав имел строптивый. Сейчас этот Агигульф наш родич, потому что мой брат Ахма женат на его дочери, кривой Фрумо.

Много зим назад в нашем селе был один мудрый человек (аланы его потом зарезали). Агигульф его приветил. Агигульф верит в Бога Единого. И еще он верит, что накормив чужого человека, кормит тем самым Бога Единого. Агигульф часто опечален тем, что в нашем селе редко бывают незнакомые люди и ему не удается накормить Бога Единого так, как хотелось бы.

(Наш дядя Агигульф советует этому Агигульфу кормить Бога Единого так, как предки наши делали: убить быка, устроить пир. Но тот Агигульф только печалится и говорит, что Бога Единого так не накормишь.)

Тот мудрый человек предсказал Агигульфу, что от потомства агигульфова родится муж, который превзойдет и отца агигульфова, и Алариха, и Теодобада. Случилось это в те годы, когда наш дядя Агигульф был таким же, как я теперь. И теперь Агигульф-сосед все посматривает на дочь свою Фрумо - не брюхата ли.

Наш дядя Агигульф, выпив пива, говорил, что в такой сосуд, как кривая Фрумо, великого мужа вложить, - тут не Ахма-дурачок нужен, а самое малое Тор-молотобоец. И то сомнительно.

Еще в нашем селе живут молодые воины - Валамир, Гизарна и Теодагаст. Эти одной ногой только на земле стоят, а другой ногой - в стремени, в ожидании теодобадова зова.

У Валамира и Гизарны всю родню чума выкосила. Спаслись же они только тем, что в походе были в то время, как у нас чума была. У Гизарны остался только родительский дом, а рабов он потом привел, чтобы было, кому на хозяйстве работать.

У Валамира чума обошла двух старых рабов, которые его самого еще ребенком помнят.