С этим Лешинский был согласен, но платил лишь за натуральность, а суррогат чувств и эмоций был, по его мнению, еще хуже, чем соевый бекон или носки с полистеролом. В век технического прогресса все больше вещей заменялись искусственными, но не чувства же, не ощущения? Это было слишком. Хоть они, но должны оставаться естественными.

В то, что девчонку - студентку, действительно ничего не ведающую, привезут Расмусову - он не верил. Конечно, теоретически это возможно, но практически сопряжено с определенным и очень большим риском. А рисковать мадам явно не привыкла. Значит все на видео - подставные "утки". И заказ - театрализованное действие, где одну из ролей захотел сыграть Расмус. В накладе никто не останется, и это их дело. Но Леший тут пас. Ему нужно только настоящее.

Они быстро распрощались с Хелен, отказавшись остаться на костюмированный бал, и вышли на свежий воздух.

- Посидим где-нибудь?

- Пожалуй.

Леший закурил, останавливаясь перед приоткрытой перед ним дверцей в машину, окликнул друга, что пошел к своей:

- Постой.

Охранники замерли в ожидании, а мужчины сошлись посередине выезда с подземной автостоянки:

- Что?

- Ты всерьез?

Игорь прищурился на него и засмеялся:

- А, зацепило? Я говорил!

- Нет. Я про другое: ты всерьез веришь, что это будет натурально?

- Да! Потому что это будет по-настоящему. Хелен не предлагает варианты игры в игру, она предлагает полнокровную жизнь, натуральную. Ее фишка в том, что она /знает/, что нам надо.

Глаза мужчины блестели и было ясно, что он уверен в том, о чем говорит.

- Постой, хочешь сказать, что ее люди возьмут эту студентку и привезут вам?

- Да, - расплылся в улыбке Игорь. - Чему ты удивляешься?

- Ничему. И давно. Другое, что мне не ясно, что будет потом.

- Ничего. Это не наше дело. Это дело Хелен. Но проколов не было и спорю, не будет. Эх, старик, да она волшебница! - потрепал его по плечу. - Поехали, я тебе кое-что расскажу и ты сам поймешь, что это не театр, а жизнь, самая настоящая! И ты можешь исполнить самые свои смелые мечты. Только скажи.

- Хорошо, едем.

Дверцы машин синхронно схлопали и авто вырулили со стоянки.

В отдельном кабинете любимого ресторана Лешего, было как всегда приятно. Он развалился в кресле, пока сервировали стол, и поглядывал на Игоря, не мешая ему принять праздничную дозу марафета.

Разговорчивей будет.

Сам Алекс не любил порошок, считал его синтетикой опасной для здоровья, а вот травку уважал, но курил, когда душа просила. Сейчас она другое желала - понять, узнать. Если только Игорь прав, если только правда, что ж, Лешинский готов к значительным тратам.

- Рассказывай.

Расмус глянул на него и засмеялся, покачав пальцем:

- А тебя завело! Понимаю, понимаю, - развалился в кресле, шмыгая носом. Зажмурился, отдаваясь приятной истоме и, блаженно заулыбался. - Не веришь. Тоже понимаю. Знаешь, кто меня с Хелен свел? Хочешь, скажу? Только т-сс! Зибученко.

" А потом он точно так же под кайфом скажет кому-нибудь, что привел в тот притон меня", - подумал мужчина.

- Поздравляю. Но на меня не произвело впечатления.

- Неправда.

- Не хочешь, не верь. Тумана много и сомнений. Мутно слишком, можно серьезно испортить репутацию.

- Ай, - отмахнулся мужчина. - Не смеши. Легальное заведение, все схвачено, прихвачено, вход только для своих.

- Слабый аргумент.

- А что для тебя сильный?

Алекс подумал и широко улыбнулся:

- Принеси мне запись с пятничного спектакля.

- О-оо! - погрозил ему пальцем Игорь, не переставая улыбаться.

Подумал и кивнул. - Уговорил. Но чур, смотрим вместе и запись я тебе не оставлю.

- Идет.

- Всегда ты во всем сомневаешься.

- Осторожничаю. И хорошо бы понять, какой тебе навар с моей записи в клуб.

- Услуга, - развел руками.

- То есть?

- С одного жирного лосося - услуга, с двух - скидка плюс услуга.

Скидка - плевать, - кинул в рот виноградину и мечтательно уставился в окно. - Услуга - другое. Есть заказы группы "А", их только очень узкому кругу оказывают. Я хочу, вот уже полгода хочу.

- Заплати.

- Нет, - покачал пальцем. - В том и дело - не берет, зараза.

Закрытый круг, закрытые для других услуги.

- Например.

- Только слушок шепотком в ухо. Все, - развел руками. - Понимаешь? Все-еео! Вот чего хочешь ты?

"Так я тебе и сказал".

- Пока не знаю.

- Не знаешь или мандражируешь, сомневаешься?

- Есть доля естественного опасения. Но в остальном, действительно не знаю. Мне многое неизвестно и непонятно, а пока дело обстоит так, я не знаю, что можно, чего нельзя. А раз нельзя чего-то, то к чему мне Хелен, если что мне нужно и захочется, я получу без посредника?

- Резонно. Но! Риск. С Хелен его нет. Она берет всю ответственность на себя. Плюс - хлопоты. Терпеть не могу хлопоты, лишние заботы. Да и к чему? Есть средства, есть желания, есть люди способные сложить все это и принести тебе на блюдечке.

- Допустим. Но если я захочу очень запретного? На меньшее-то смысла нет нацеливаться.

- Вот! - опять выставил в его сторону палец Расмусов. - О том и речь. Знаешь, почему Зибученко меня туда привел? Мы у него пировали, случай. Спьяну сортир пошел искать и потерялся. Зашел черт знает, куда и наткнулся на очень пикантную картинку - молодая девчонка сидела в подвале на цепи. Краем ее заметил - охранник выскочил. Имел он ее, понял? Один выскочил, двое продолжили. А следом Зибученко выскочил. Поговорили по душам, выяснили, кому что надо и я стал членом клуба. Никаких проблем.

- Контракт тоже через это прошел? - усмехнулся Лешинский, прекрасно сообразив, что к чему. Игорь засмеялся:

- Естественно. Он помог мне, я ему.

- А мне с чего?

- Ну, с тобой дело вести, таким образом, глупо, ты у нас не этот старый поц, ты у нас просто аллигатор какой-то. С тобой лучше дружить, - протянул.

- И дружишь.

- Дружу.

"А Хелен один из крючков, что усиливают "дружбу" и держат аллигатора на коротком поводке. Мечтай".

- Ясно. Ну, что? Перекусим?

- Давай!

Так прошел вечер - томно и "ниочемно".

Ночью, вернувшись домой, Леший позвал к себе Боксера - начальника своей охраны Виталия Андреева, бывшего боксера и полковника запаса.

- Знаешь, где я был сегодня? - спросил, покачиваясь в кресле.

- Да.

- Мне нужны данные по этому заведению и его хозяйке. И еще, в пятницу у нее и Расмусова встреча. Она кое-что обещала ему. Ты должен проследить, как выполняется обещание.

- Нужно что-то конкретное или общий фон?

- Система.

- Ясно.

- Не вспугни.

- Постараюсь.

Неделя прошла как всегда - скучно до зевоты, рутинно и размеренно.

Утром в пятницу, вместе с завтраком Лешинскому подали папочку с собранными документами. Он бегло просмотрел бумаги и уставился на

Боксера:

- Интересно. Проследи.

Мужчина согласно кивнул.

Ярослава Суздалева мучила голову зубрежкой, но извилины плавились на первых абзацах - было до странности жарко. В итоге она так ничего и не выучила. Потащилась в институт в надежде, что никто ее сегодня не спросит.

Жару она переносила очень плохо: давление падало, голова раскалывалась, мозг не соображал, тупея от всего разом. Лицо бледнело, потом краснело, перед глазами плыли мушки, нарушалась координация движений. Одолевала тошнота, лень и депрессия. В общем,

Ярослава становилась похожа на вареную косиножку у которой восемь лап запинались друг о друга. Поэтому одна мысль о выходе на улицу, в царство раскаленного бетона, превращала ее в ярую домоседку. В тот момент, когда ее подруги мечтали о Кипре, Мальдивах и Канарах, она грезила Ирландией, Исландией, и прозаической Чукоткой. В то время когда эти же подружки жарили свои мощи под солнцем, превращаясь в шоколадных очаровашек, Ярослава, спасаясь от солнца, мокла в ванне и сидела в любимой за один факт присутствия кондиционера, квартире.