- Сказали, что слухом земля полнится, - замялся Механчук.

- Скверные слухи, Федя. Выходит, конспирация наша ни к черту не годится. - Николай Яковлевич поднялся, подошел к окну, задумался. - Видимо, придется брать ребят под свою опеку. Иначе пропадут, буйные головушки... Когда они хотят встретиться?

- Сегодня вечером.

- Хорошо, я пойду к ним...

Когда стемнело, Николай Яковлевич направился по указанному Федей адресу. Долго петлял по закоулкам, пробирался садами и огородами.

Наконец вышел в Известняковый переулок, нашел нужный дом, стоявший под старыми липами. Из окон пробивались полоски света, доносился неясный гул голосов. Николай Яковлевич поднялся на низенькое крылечко, нащупал ручку и толкнул дверь. Она со скрипом подалась в черную глубину сеней.

В хате было накурено.

Уныло бренчала гитара. Кто-то тихо и тоскливо пел про девушку в серенькой юбке, которая бросилась с утеса в море.

Прямо на полу двое парней играли в шашки. В углу за столом сидел и что-то быстро писал карандашом в ученической тетрадке худой длинноносый юноша. На Николая Яковлевича пытливо глянули его цепкие насмешливые глаза. "Видимо, он и есть Цапля, - подумал Нагибин, молча пробираясь к столу. Кто-то удивительно точно прилепил ему такую кличку".

В хате стало так тихо, что слышно было, как жужжат под потолком сонные мухи.

- Не ты будешь Цапля? - кашлянув в кулак, спросил длинноносого Николай Яковлевич.

- Вполне возможно, - иронически усмехнулся юноша. - Между прочим, у нас принято здороваться.

- Кхм... Добрый вечер. Будем знакомы. Смелый, - с запинкой назвался Николай Яковлевич и добродушно улыбнулся. - А ты Цапля, значит. Интересное, брат, у тебя имя...

- Если ты пришел сюда обсуждать достоинства моего имени, то...

- Ну?

- ...то хромай отсюда!

- Не очень приветливо, однако понятно.

Николай Яковлевич повернулся к молчаливым парням, которые с любопытством смотрели на него со всех сторон.

- А вы, значит, будете...

- А они - мои орлы, - с вызовом сказал Цапля.

- Орлы? Ишь ты, интересная петрушка получается, - в упор глянул на него Нагибин. - Нет, мой дорогой, не орлы они у тебя, а самые обыкновенные анархисты.

- Легче на поворотах, - мрачно посоветовал Андрей Рогуля. - Прошу взвешивать свои слова. Кстати, это не ты с полицейской повязкой по городу гуляешь? Ты, я узнал тебя. Как-то держал тебя на мушке, да...

- Где это было? - перебил его Николай Яковлевич, весь напрягаясь. Когда?

- Возле вокзала ровно неделю назад. Ты Феде Механчуку в тот день довольно ловко какой-то сверток передал. Федю я давно знаю - это и спасло тебя. А то бы...

- Та-ак... Веселенькое знакомство, - криво усмехнулся Николай Яковлевич и снова повернулся к настороженным юношам. - Вы хотели, чтобы я пришел. Я к вашим услугам. Начну с того, что меня поразила грубость Цапли. Насколько мне известно, Андрей... то есть Цапля, бывший студент педагогического института. Поэтому не нужно объяснять ему, что такое элементарная воспитанность. Нагибин расстегнул плащ и поискал глазами, где сесть.

Кто-то из парней поднялся, пододвинул ему табурет. Николай Яковлевич вытащил из кармана сигарету, прикурил от лампы и сел.

- Давайте, братцы, подумаем, как будем жить дальше, - обвел он всех долгим взглядом. - Мне кажется, вы не тем занимаетесь. Ну, подстрелите вы полицая, стащите ящик масла или шоколада. Так ведь для фашистов это сущая мелочь. Они в тысячу раз больше взяли только в нашем городе...

Николай Яковлевич умолк.

- А что же тогда нам делать? - хмуро обронил кто-то.

- Надо, ребята, добывать оружие, - сказал Нагибин. - Группа у вас уже есть, но, чтобы она стала по-настоящему боевой, не хватает самого простого дисциплины. Война - не игра. Война - это кровь и смерть...

Николай Яковлевич говорил тихо, с какой-то горечью в голосе. Когда кончил, стало слышно, как от порывов ветра шумят липы за окном. Юноши зашевелились, закашляли, начали перешептываться. Кто-то за спиной Нагибина громко потребовал:

- Говори, Цапля! А то зашился в угол, как тот крот под забор. Смелый правильно все тут сказал. За тобой слово.

- Что ж, вопрос ясен. Будем, мушкетеры, немчуру по-настоящему бить. Андрей Рогуля поднялся, обвел всех своими большими черными глазами. - А теперь вопрос Смелому. Кто будет нами командовать?

- Федя Механчук, - ответил Николай Яковлевич. - Заместителем у него будешь ты.

- Ответ исчерпывающий, Федю мы знаем, - Андрей Рогуля сел.

- Согласны! - раздалось со всех сторон. - Федя свой парень! Даешь Федю!

- Ша, братишки! Кончай авралить!

Все изумленно повернулись к дверям. У порога стоял Федя Механчук. Он неслышно зашел в комнату в тот самый момент, когда начался галдеж. Раздвигая парней, Федя вышел на середину и требовательно поднял руку. Вдруг нелепо закрутил головой и оглушительно чихнул. Все дружно засмеялись. Федя снова поднял руку, требуя внимания.

- Так вот, братишки. Прошу зарубить в памяти. О нашем сегодняшнем разговоре - никому ни звука. Чтоб завязали на морской узелок. Вы стали членами подпольной молодежной организации. Действовать будете только по моему приказу. - Федя рубанул рукой. - Железная дисциплина - вот к чему перво-наперво надо привыкнуть. Чтобы никаких самовольных авралов. - Федя сурово прищурился. - Вот вы здесь собрались, а вахтенного на улице не выставили. Я зашел, и никто меня на остановил, никто вас не предупредил. А если бы не я, а немцы или полицейские наскочили? Нет, братишки, это никуда не годится!

- Толя, выйди покарауль, - смущенно сказал Андрей Рогуля парню с гитарой. - Действительно, черт-те что!

- Почему я? - даже не пошевелился гитарист. - Разве никого другого нет?

- Сеньор, может тебе еще раз повторить? - подошел к нему Цапля. Черные глаза его полыхнули пожаром. - С ушами у тебя все в порядке?

Недовольно что-то буркнув, парень повесил гитару на гвоздь и нехотя поплелся к выходу. Андрей Рогуля сел на место.

- Вот какая еще петрушка, товарищи. Ваша группа в целях безопасности должна разделиться на пятерки. В каждую пятерку Федя и Андрей назначат командира. - Николай Яковлевич поднялся и прошелся вдоль стола. - Командиры будут держать связь с руководителями группы и от них получать задания. Я считаю, что...

- Мушкетеры, а этот Смелый не из тех ли, кто любит чужими руками жар загребать? - неожиданно мрачно перебил Нагибина Андрей Рогуля. - Если не из тех - пусть докажет. Не знаю, как вы, а я лично хочу знать, кому подчиняюсь. Поэтому предлагаю прогуляться со Смелым по городу и в честь первого знакомства отправить на тот свет по гитлеровцу. Вот и выясним, какой он смелый.

Все засмеялись, начали подмигивать, подталкивать друг друга локтями. Предложение Цапли пришлось по душе.

- А что? Проверка есть проверка!

- Пусть идут вдвоем!

- Правильно!

Федя Механчук нервно скомкал в руке кепку. Набычился, шагнул к столу.

- Ты, Цапля, брось свои штучки. Не салага ведь, - он выразительно постучал себя пальцем по лбу. - И компас у тебя исправный. Чего же с курса сворачиваешь? За одного-двух гансов черепок подставлять?

- Не так бурно, Феденька. Эмоции - вещь опасная. Нервы надо беречь, они еще пригодятся. - Андрей встал, подошел к Нагибину и иронически усмехнулся. - Так как, осмелитесь, товарищ Смелый?

Николай Яковлевич скользнул взглядом по напряженным лицам присутствующих. Все с нетерпением ожидали его ответа. "Однако, что же делать? Скверная петрушка получилась, - подумал он, теребя ус. - Принять их предложение, значит нарушить закон подполья. На какой же тогда ляд была нужна моя конспирация?! Но, если я не соглашусь, они посчитают меня болтуном и трусом. Ну что же, пусть считают. Совесть моя будет чиста - я подчиняюсь партийной дисциплине. Жаль, что они этого не понимают. Как же сделать, чтобы они поняли? Эти ребята ожидают от меня показного геройства, на которое я, подпольщик, не имею права. Они не знают, что моя жизнь мне не. принадлежит... И все же... если они не поверят мне... А я здесь представитель партии..."