— Огонь!

Иван прицелился по крайней левой фигуре. «Так-так-так-так-так!..» тихонько затрясся в руках автомат, отдача больно ударила в плечо. Справа раздавался негромкий шелест, больше похожий на шум нескольких одновременно работающих швейных машинок — десантники открыли огонь. «Надо поплотнее прижать оружие к плечу»-сообразил Иван. Сказывалось отсутствие тренировок по стрельбе. Несколько раз он ловил фигуру тиадара в прицел, попадал, врага отбрасывало назад, но он упрямо поднимался и снова бросался вперед. Наконец, подобно сломанному пластмассовому манекену, упал на землю и перестал шевелиться. Между тем, тиадары приблизились на расстояние, с которого их оружие стало представлять опасность для землян.

Фью! Фью! — пропели над головой пули. Левее ямы почву с тупым стуком прошила цепочка пуль, взметнув фонтанчики пыли. Краем глаза Иван увидел, как взорвалось осколками древесины спасенное им растение. «Меня обстреливают», — понял Иван, инстинктивно вжимаясь поглубже в яму. Переждав обстрел, осторожно приподнял голову, огляделся. Фигурки двух космодесантников на тактической карте перечеркнула зеленая полоса, сигнализируя о ранении. «Ничего» — подумал Иван. Главное ребята живы, а медицина поднимет их на ноги. Потом стало не до рассуждений. Тиадары паля на ходу из ручного оружия, что-то типа автоматов и, уменьшаясь в числе с каждым шагом, продолжили, как сумасшедшие, переть на позиции землян. Иван стрелял, как автомат, едва успевая менять магазины.

Когда тиадарам осталось до позиции землян метров сто, внезапно над ухом снова раздалось Фух-фух-фух. И через секунду опять Фух-фух! Огненные стрелы ракет вонзились в землю за десяток метров до линии тиадаров, встав стеной сплошных разрывов. Звук взрывов больно ударил по барабанным перепонкам. Когда стена пламени опала, только один тиадар, неуверенно поднялся с земли и, шатаясь словно пьяный, заковыляла туда, откуда он пришел.

— Взять живьем, вперед! — Раздался в наушниках азартный крик. Иван вскочил, почва, разрыхленная пулями, тотчас осыпалась под бронированным ботинком. Пошатнувшись, взмахнул руками. С трудом удержал равновесие и бросился вперед. Сзади разгоралось нестройное:

— Ура!

Бойцы пошли в атаку с древним русским боевым кличем, только кто-то, видимо фанат морской пехоты, заполошно заорал:

— Полундра.

Голоса хотя и звучали чуть приглушенно (сказывался неземной состав атмосферы), но не менее грозно, чем на материнской планете.

Впереди неслись автоматические охранники, за ними бежали бойцы. Никто не стрелял, надеясь взять тиадара в плен. Только от живого можно узнать тайну Высших на планете. Охота на врага, тем более, когда в этой роли разумное существо — что может быть азартнее?

Оставшийся в живых абориген упорно продолжал с черепашьей скоростью убегать назад. Пошатываясь на ходу, то ли от ранения, то ли от контузии, время от времени он оборачивался к людям и давал в их сторону неприцельную очередь, заставляя бойцов или залегать в первую попавшуюся ямку или мчаться зигзагами и лавировать. На что он надеялся, в соревновании по бегу с несколькими десятками здоровых землян-было непонятно. Погоня длилась недолго. Когда расстояние до солдата Высших уменьшилось до тридцати метров, тот остановился. Повернувшись в сторону землян, гордо выпрямился и крикнул на тиадарском:

— Вы никогда не узнаете тайну Лабиринта!

Иван как мог ускорился, но не успел. Абориген, ощерив пасть, поднес к прозрачному шлему оружие. Дуло расцвело огненным цветком, разнося прозрачный пластик шлема, а вместе с ним и голову безумца в клочья. Труп упал назад, заливая почву ярко светившейся в инфракрасных лучах жидкостью. Когда тяжело дышащие земляне подбежали, тело еще содрогалось в предсмертных конвульсиях, но спасать там уже было некого. Иван подбежал один из первых. По профессиональной привычке космонавта, он вначале оглядел окрестности. У ног тиадара, в паре метров от тела самоубийцы, лежал предмет, больше всего напоминавший охотничий рог. Видимо тиадар выбросил его на бегу, чтобы рог не достался людям, сообразил Иван. Машинально наклонившись, он поднял его с земли и начал вертеть, осматривая. В оправе из серебристого материал, украшенный по всему корпусу причудливой геометрической резьбой, он лежал в руке очень удобно. Материал, из которого его изготовили, пожелтел от времени, его густо покрыли многочисленные, но мелкие трещины, из-за чего вещица казалась весьма древней. Что это, что за чушь?! На каких животных собирался промышлять с охотничьим рогом тиадар? Тут их пока вообще нет! Или собрался охотиться на людей? Странный, нелогичный выбор. И что означают его предсмертные слова? Что за лабиринт, тайну которого мы никогда не узнаем? Здесь земная логика буксовала, и, спрятав в карман артефакт, Иван присоединился к десантникам, молча разглядывавшим тело так неудачно загнанного врага.

Один из бойцов с вытянутым худощавым лицом (Иван его пару раз как-то видел), повернулся и спросил:

— Что он сказал?

— Да что-то, про какой-то лабиринт, непонятное что-то! Пошли назад, — махнул рукой десантникам Иван, первым направляясь обратно на позицию. По пути бойцы останавливались у мертвых тел, беспорядочно валявшихся по всей долине, начиная с позиций землян. Их осторожно переворачивали, выискивая признаки жизни. Пленник нужен был позарез, чтобы узнать, как тиадары сумели попасть на планету, обманув расположенные на орбите спутники! Но все тщетно. Слишком большой калибр использовали в автоматах земляне. Ранения оружие наносило просто чудовищные, встретиться конечность, оторвет ее, попадет в тело, кулак свободно пройдет в раневой канал[9]. Нескольких тиадаров, судя по характеру ранений, достреляли их товарищи или они покончили счеты с жизнью самостоятельно.

Вездеходы включили фары, залившие стоянку ослепительным светом. У разбитых прямым попаданием останков автоматического охранника стоял на коленях Генри. Зачем-то засунув руку в входное отверстие, величиной с кулак, осмотрел выходное, сантиметров сорок в диаметре, досадливо махнул рукой и поднялся с земли. Робот ремонту не подлежит, только в переплавку. Двоих десантников, бледных после ранения, но передвигающихся самостоятельно, водители, осторожно поддерживая за плечи, вели в дальний вездеход. Возвращающихся подчиненных уже ждал, нетерпеливо переминаясь, Генри. Когда радостно галдящие десантники подошли, он пересчитал их, на лице его расплылась довольная улыбка; Генри гаркнул во весь голос:

— Молодцы, расшвыряли Высших классно. Все по коням, последний вездеход не занимать, он идет в госпиталь.

Пока бойцы, один за другим, ныряли в шлюзы и устраивались по машинам, командир поторапливал их «добрыми» словами, говоря, что движутся они как беременные тараканы и другими «приятными» эпитетами. Но десантники не обижались. Что поделаешь, таковы традиции взаимоотношений в их среде. Дождавшись, когда все разместятся, а автоматические охранники загрузятся в грузовые отделения, Генри последний нырнул в люк. Двигатели тихо засвистели, командирская машина помчалась по разбитой дороге, за ней остальные.

Через десяток минут вдали показались тусклые огни аварийного освещения поселка Колония. Иван придвинулся к иллюминатору, жадно и с долей страха разглядывая открывшуюся картину. Поселок разительно изменился. Исчезли накрывавшие поселение титанические, ярко освещенные изнутри множеством огней, лампадки куполов. Лишь несколько неярких огоньков аварийного освещения, укрепленные на вершине куполов, отмечали место, на котором земляне построили первый поселок на Аресе. Тусклый свет фонарей не добивал до поверхности и, понять, что твориться на земле, не представлялось возможным. Внутренности куполов тонули в чернильном мраке. Иван молча смотрел, в глазах его плескался с трудом контролируемый гнев. Колонна обогнула поселок, не заезжая туда, проскочив между куполом и лежавшем рядом замерзшим озером. Лучи фар на несколько секунд высветили отсвечивающий голубым лед, а машины помчались дальше. Замерзший водоем, единственный на планете, образовался из влаги, просачивающейся из-под толщи льда и тут же замерзавший, считался единственным на планете.