— Хорошо, — режиссер отвлёкся от пульта, над которым горело несколько экранов, — Снято. Давайте следующий кусок.

— Второго дубля не будет? — удивлённо переспросил его помощник.

— Нет, этот достаточно хорош…

Не веря в происходящее, Лариса села в кресло у стены, обхватила голову руками. Случилось небывалое. Первый же дубль — удачный. У неё! Невероятно.

То, что актриса она никудышная, Лариса поняла довольно быстро. Если эпизод удавалось снять после пятого или шестого дубля, день можно было считать лёгким. Порой, к ней закрадывалась мысль, что режиссера, при работе с ней, увлекает не столько съёмка, сколько процесс муштры. С другими её коллегами он так не обращался, но… каждый раз, когда она, кажется, готова была взорваться, её останавливала одна и та же мысль. Остальные актёры — профессионалы, она — нет, их козырь — мастерство, её — терпение и старание. То, что непрофессионала Франческо никто не гонял, она просто не видела.

«Коломбина странная сегодня, — заметил кто-то из съемочной группы, — Сколько я помню её: она передвигается только шагом и никогда и никого не пыталась укусить…».

Видя, что её никто не зовёт, Лариса встала и подошла к режиссеру: «Я ещё буду сниматься сегодня?» Мужчина мазанул по ней пустым взглядом: «Сегодня, нет. Можешь идти отдыхать». И Лариса пошла отдыхать. Она прогулялась по коридорам, перекусила в буфете и там же зависла в виртуальной библиотеке перед экраном компьютера. Здесь, просматривая последние новости, она и заснула, а, проснувшись, решила заглянуть в раздел исторической литературы.

Как многие «маленькие люди», недовольные своей серой жизнью, Лора быстро привыкла искать забвение в призрачном мире романтических фильмов. Пока дозы были невелики, — лекарство действовало, но при перелёте с Рары на Терцу, просматривая, по пять — восемь фильмов за день (больше ей было нечем заняться), она вдруг поняла, что её от этого развлечения тошнит. Тогда-то Герард Айер — человек, выступавший в роли то ли похитителя, то ли спасителя, предложил ей книги. Идея оказалась удачной. Чтение требовало больше времени, нежели пассивный просмотр что, в условиях отупляющего, вынужденного безделья, оказалось немалым преимуществом.

Тогда девушка остановила свой выбор на романтических историях в около историческом антураже. Прошло немного времени, и история начала интересовать её сама по себе. Главным образом в мелочах: сколько ливров в пистоле? Сколько су в ливре? Что такое шемизетка или рингравы? Чем протазан отличается от аркебузы? Ну, и так далее. Сейчас Лариса открывала любую историческую книгу не с начала, а с конца и только прочитав глоссарий, решала: стоит ли браться за текст или нет. Недавно же, она открыла для себя, что в некоторых словарях можно найти тоже, что и в ярких книжках, но при этом совсем не обязательно тратить время на чтение приключений, которые почти у всех авторов одинаковые. За чтением словаря её и застал Франческо.

«Привет. Как дела? Чем занимаешься? Да ты читаешь?! Словарь?! Делать тебе нечего. Закрывай программу и пошли. Хватит здесь киснуть…»

Франческо тараторил не давая Ларисе вставить слова. Параллельно, он выключил компьютер и почти выволок девушку из-за столика, подмигнул: «Пошли, пошли, счёт тебе пришлют на дом, не беспокойся».

Только за дверью кафе Лариса смогла задать вопрос:

— Франческо, что случилось?

— Почему что-то должно случиться? — юноша сделал вид, что удивлён. — Можно подумать: для того, чтобы поболтать со знакомой девушкой, должно непременно что-то случится.

— Куда мы едем? — спросила Лариса своего спутника в такси.

— К тебе. Представляешь, живём рядом, а, будто и не знакомы…

Ларисе его напор настолько не понравился, что она успела вклиниться в его болтовню:

— Почему ко мне?

— Ну, если не хочешь к тебе, пойдём ко мне…

— Зачем? — непрерывная болтовня действовала на нервы, или… Чувство возможной опасности никогда не обманывало её. Да и в самом деле, по какому поводу этот франт вдруг возжаждал близкого знакомства с ней?

— Понимаешь…

— Не понимаю, — оборвала спутника Лариса. — Я прекрасно отдыхала, ты же в наглую влез и потащил меня ко мне. Зачем?

— Я подумал, что ты скучаешь, и решил развлечь тебя. Но, если ты не хочешь посидеть в номере, можно поехать куда-нибудь. В кино, например, или в кафе…

— Именно в кафе я и сидела. И сидела я там, потому, что номер мне давным-давно опротивел.

— Я хотел сказать не в «кафе», а в ресторан. Ты давно в последний раз была в ресторане?

— Недавно. Неделю назад, на презентации…

— Лора, так то была работа! — Франческо почувствовал почву под ногами. Тратиться ради старательской подружки, он как-то не собирался, но не отступать же после первой неудачи. — Короче: я приглашаю тебя в ресторан. Никакие возражения не принимаются. Кстати, Жерар, как я слышал, в рестораны тебя водил, и достаточно часто?

— Достаточно, — вспомнив Жерара — Герарда, Лариса невольно улыбнулась. — Но это тоже была, как ты выразился, «работа». В рестораны Бродяга ходил исключительно ради встреч с потенциальными клиентами.

— Вот видишь, в ресторане отдыхать тебе ещё не случалось. Это упущение и его следует исправить. Таким образом, сейчас мы идём… — юноша коснулся её плеча. Лариса вздрогнула, попыталась отстраниться:

— В ресторан не ходят в рабочей одежде, — перебила она собеседника.

— Правильно! — радостно поддержал её Франческо. — Ты должна переодеться и мы идём к тебе в номер.

— Мы должны переодеться, — поправила его девушка. — Если ты настаиваешь на приглашении, встречаемся через сорок минут в фойе.

Ровно через сорок минут, секунда в секунду, в вечернем платье, Лариса села в кресло в абсолютно пустом фойе гостиницы. Идти с Франческо, куда бы то ни было, она не хотела. Пришла же девушка только потому, что, как обычно, попалась в старую как мир ловушку: сама назвала время встречи. Ещё через пять минут она поднялась из кресла и направилась к лифту, внутренне радуясь, что под благовидным предлогом, сможет вернуться в номер, но столкнулась с Франческо. Парень как раз выходил из лифта:

— О, синьорина Лариса, вы уже здесь!

За восклицанием крылись растерянность и … раздражение. Дорогая заколка в пышно взбитых волосах девушки и ещё более дорогое колье с силиконовыми алмазами в вырезе леопардовой раскраски платья, значили для Франческо одно: чашкой кофе и мороженным здесь обойтись не удастся. Сам юноша был одет куда как более небрежно. Конечно, роспись на его шёлковой блузе была, несомненно, ручной работы, но это не делало её менее аляповатой. Модные, укороченные, светлые брюки выглядели, так, будто юноша вырос из них, а туфли — наводили на мысль о растоптанных, клоунских штиблетах. В придачу ко всему, блузу украшал малиновый бант, напомнивший Ларисе банты на шеях у официантов в «Арго» — самом модном кабаке Терци.

— Ну, ты и вырядилась! Как на официальный приём! — не сдержав своё недовольство, Франческо попытался съязвить, но Лариса, к его удивлению, не огорчилась:

— Прекрасно, рада, что тебе не понравилось, — бросила она в ответ, одновременно стремясь обойти его и попасть в лифт. Поведение девушки оказалось доходчивее слов. Франческо сбавил гонор:

— Ты куда?

— В номер, переодеваться. Как я поняла, твоё предложение аннулируется.

— Нет, но…

— Тогда чем ты не доволен? Тем, что опоздал и заставил меня ждать?

— Извини… — невозможная ситуация! Кажется, впервые, у Франческо не получалось занять место обвинителя. Старательская подружка почему-то не желала оправдываться за чужой промах! — Я просто не ожидал, что ты придёшь точно минута в минуту. Девушки всегда опаздывают.

— Понятно.

— И выглядишь ты сногсшибательно.

— Ты тоже.

— Польщён. А теперь пошли? Где бы ты хотела посидеть?

Лариса задумалась на мгновение:

— Если честно, я думала, что мы пойдём в один из ресторанов при гостинице. И рядом и респектабельно.

Вариант оказался не самым худшим и Франческо немного приободрился:

— Согласен.

Лариса благожелательно рассматривала зал ресторана. Небольшой, светлый. И никаких новомодных декоров и модерновой отделки. Две трети от общего числа столиков располагались у стен, в светлых, уютных полу нишах. В центре зала — танцевальная площадка, за ней — лестница эстрады. По лестнице, в такт певучим голосам настоящих инструментов, бегут и переливаются мягкой пастелью волны цветомузыки. Посетителей много, но и свободные столики тоже есть. Франческо выбрал столик не в нише, а поближе к танцевальной площадке. Пусть так. Может быть, он хочет и потанцевать? Было бы неплохо…

— Салат из омаров, шампанское, меренги…

Лариса отвлеклась от созерцания:

— Мне шампанское не надо.

— Предпочитаешь более крепкие напитки? — в вопросе спутника прозвучала непонятная Лоре ирония. Девушка неопределённо пожала плечами, прикидывая, как бы уместнее обосновать отказ от спиртного, а Франческо не отставал:

— А что заказывал к салату из омаров твой дружок Жерар Босх?

— Жерар? — переспросила Лариса. — Какое-то светлое вино. Я не помню, какое именно. Я не пила.

— Чем же он угощал тебя?

— Коктейлями из «Трезвой дюжины».

— Да, Босх был скуповат к тебе.

— Ничуть. «Трезвая дюжина» на Терце была дороже любого вина. Спиртное гонят всюду. Оно — дешёвка. А «Трезвую дюжину» собирают со всех планет Ойкумены… — Лариса не ожидала, что её вежливые объяснения могут так задеть юношу. Спеша смягчить впечатление от своих слов, она добавила. — Так Жерар говорил…

Несколько мгновений юноша смотрел на неё чуть ли не с ненавистью:

— А что ещё говорил тебе контрабандист, мошенник и убийца Жерар Босх — Трамп?

Лариса растерялась, ответила неопределённо:

— Ну, многое, он очень умный и образованный… — она хотела добавить, что сама она не чета тому человеку, но не успела. Франческо перебил её: