«Верни мне моё оружие, Госпожа!» — слова просьбы вырвались сами. Он ведь так не хотел вновь браться за страшный меч, но пальцы уже сомкнулись на такой привычной и надёжной рукояти.

Син стремительно бросился навстречу врагам. Чем дальше от союзников он перехватит упырей, тем меньше шансов, что какая-то из тварей прорвётся к строю живых.

Кто-то из бойцов пытался его перехватить, ещё несколько собирались двинуться следом, поддерживая атаку, но были остановлены кратким приказом Фурими. Принц лучше всех понимал ситуацию.

— Тот самый меч! — в возгласе кого-то из аристократов детский восторг боролся с разочарованием. Ничего удивительного. Лёгкий тонкий клинок выглядит далеко не так эффектно, как массивные изукрашенные мечи дворян. Да и выглядело тонкое лезвие не лучшим образом, покрытое несмываемыми чёрно-красными пятнами и полосами.

Сам бой занял совсем немного времени. Упырям далеко до вампиров. Они бездумно кидаются на врага, не заботясь о тактике, мешают друг другу, и нисколько не заботясь о защите. Основная опасность здесь — чудовищная сила этих бестолковых созданий. Первый же удар сломает несколько костей, а если упадёшь — уже не поднимешься. Этот подвид нежити неуклюж, но не медлителен.

Проклятый меч укладывал врагов с первого удара. Правда, приходилось следить, чтобы обрушившиеся тела не мешали передвижению. Так что мертвецы оказались равномерно распределены от леса и почти до самого костра.

Уже через пару минут последний мертвец упокоился, и не выспавшийся жрец вогнал страшное лезвие в землю по гарду в очередной бесполезной попытке очистить старую кровь.

Солдаты немедленно взялись за свертывание лагеря, хотя до утра было ещё далеко. Никому не хотелось продолжать сон рядом с мертвецами. Похоронить всех было невозможно, тем более, что многие были на поздних стадиях разложения. Хоронили только своих — двоих часовых и троих выпитых вампиром во сне.

Когда Син потребовал, чтобы головы отделили от тел и хоронили отдельно, едва не возник бунт. Да и после вмешательства Фурими ветераны ругались и вздыхали, не слишком-то веря тому, что их сослуживцы способны выбраться из могил и придти в гости.

Затем возник другой скандал. Син твёрдо сказал, что дальше с ним отправятся только те, кто согласится на первое посвящение. Печать смерти даёт живым немало преимуществ перед мёртвыми. Во всяком случае, магия неупокоенных будет не так эффективна, да и погибшие не смогут обратиться против живых. А если учесть, что это ни к чему не обязывает…

Если робкий приятель Фурими, решительно отказавшись от посвящения, засобирался обратно, то зелёный жрец желал продолжать путь со всеми, «оставаясь чистым перед силами Жизни».

Препирательства постепенно перерастали в религиозный диспут, в которых Син никогда не был силён. Храм Дарительницы и Собирательницы не нуждался в проповедях. Остальные вмешиваться не спешили, Даже если кто-то не был согласен с зелёным, вслух об этом говорить не спешил. Жрец Смерти сделает своё дело и уйдёт, а им жить в королевстве, где зелёные подчинили или изгнали все другие верования.

— Ладно, нежить с вами, — Син махнул рукой. — Пусть едет как желает, но если мы наскочим на целую армию нежити, я призову Милосерднейшую, чтобы упокоить этих несчастных… а заодно упокоятся и самые умные жрецы, не защищённые печатью Госпожи. И будем считать это самоубийством, поскольку от защиты он отказался сам. У нас нет времени препираться. Кто знает, сколько людей гибнет каждый час, раз этот некромант настолько силён!

Молодой жрец пришёл в ярость, но его блистательная обличительная речь никого уже не заинтересовала. Бойцы знали цену времени. И цену жизни тоже. Син быстро провёл ритуал, даровав малую печать всем пожелавшим. И не стал заострять внимание на том, что помимо робкого аристократа, ещё пара бойцов не стали участвовать. У людей есть право на выбор. Если они хотят поскорее попасть в царство его богини — это их собственное желание.

Теперь отряд двигался в полной готовности, что не мешало четвёрке непосвящённых во главе с зелёным держаться поодаль от «осквернённых». Что, в целом, было только к лучшему. Во всяком случае, Сина больше никто не раздражал ненавидящими взглядами и богословскими рассуждениями.

— Почему ты считаешь, что этот некромант силён, мастер? — без особых церемоний начал разговор Фурими. — Ты ведь ещё с ним не встречался?

Син без особой охоты покосился на принца, но всё же решил просветить союзника. Сомнительно, что это пригодится обычному бойцу, но кто скажет, что может случиться у логова некроманта. Даже Госпожа не властна над судьбой.

— Мы встречались с его созданием. Только величайшие некроманты в силах создать вампира. — Син раздражённо отмахнулся от второго аристократа, тоже попытавшегося влезть с вопросом. — Для этого проводится некий ритуал над душой ещё живого человека, намертво сковывающий эту душу и тело. После этого жертва умерщвляется, но вскоре понимается уже кровожадной нежитью. Мертвец ощущает страшную жажду — мёртвое тело требует живой крови, а мёртвая душа — живых душ. Сила его огромна, а магическая мощь увеличивается с каждой поглощённой душой. Нам очень повезло, что этот вампир был достаточно молод, и хотя извёл немало людей, по-настоящему овладеть своими возможностями не успел.

Фурими явно хотелось спросить что-то ещё, принца раздражала неторопливая речь жреца, но он в очередной раз проявил удивительную для его возраста выдержку.

— Те несчастные, чью кровь и души высосал вампир, тоже не лежат спокойно. Они поднимаются, ведомые той же жаждой, но пока их души в плену, выполняют все приказы своего убийцы. Упыри глупы, но очень сильны. К счастью, в отличие от вампиров, они уязвимы для любого оружия, хотя так же нечувствительны к боли, как и любая другая нежить. Со временем они просто разлагаются и перестают представлять опасность. Насколько мне известно, вампиры их используют только для охраны своих дневных убежищ.

— Значит, вампиры действительно боятся солнца?

Син усмехнулся. Этот вопрос задали едва ли не хором. Для тех, кто впервые сталкивается с этими опасными тварями, их беззащитность перед обычным светом удивительна и неправдоподобна.

— Сам я не некромант и подробностей не знаю. Но, насколько мне известно, особая связь души и тела нежити — источник её особой силы, но и слабость тоже. Серебро, некоторые виды растений, специальные заклинания с лёгкостью разрушают эту связь. Как бы я не относился к нашему зеленорясому попутчику, кое в чём он прав. Свет солнца — тоже священная сила. Умей он запасать её, или владей какими-то священными реликвиями, в нашем походе был бы бесценным соратником. Но пока, всё что он продемонстрировал — ядовитый сорняк, опасный только для живых.

— Что-то ты лукавишь, жрец! — буркнул надоедливый аристократ, на сей раз опередив принца. Син слышал, как его звали по имени, но не счёл необходимым запоминать. — Как эти твои… упыри могут охранять вампиров днём, если нежить света боится? Опять чего-то недоговариваешь!

Правда, принц тут же одёрнул приятеля, напомнив, что боится солнца только нежить с душой, которой у упырей нет. А поскольку сделал это довольно грубо, хамовитый приятель немедленно принялся сыпать ответными оскорблениями. Судя по полному спокойствию солдат, словесные пикировки воинственных аристократов были явлением частым и от слов к делу не переходили. Многие ветераны даже посмеивались потихоньку, выслушивая живописные взаимные сравнения, где высокородные господа по внешности проигрывали упырям, по умственным способностям — разнообразным породам деревьев, а путь их лежал в самые непривлекательные части тела.

Но всё же Син почувствовал некоторое облегчение, когда ссора приятелей завершилась так же внезапно, как и началась. Они обоюдно послали друг друга к некроманту и тут же припомнили, что и так туда двигаются. После чего взялись обсуждать мечи и воинское искусство, периодически пытаясь втянуть в разговор и жреца.

Подъехал уже знакомый денщик и поинтересовался, какая ещё нежить может встретиться по пути. Разошедшиеся приятели тут же притихли. Сину оставалось только развести руками. Он неплохо познакомился с результатами деятельности некромантов, когда исполнял обязанности клинка храма. Скелеты и зомби, умертвия и призраки, личи, упыри, вампиры, баньши, костяные воины, мёртвые падальщики и многие другие виды пакости, которым и названия не придумали.