Роджер Желязны

Мертвое и живое

1995, И. Гурова, перевод

Я расскажу вам о существе по имени Борк. Оно родилось в ядре умирающего солнца. Было выброшено в нынешний день из реки прошлого-будущего как плод загрязнения времени. Оно возникло из глины и алюминия, пластмассы и морской воды, дистиллированной в процессе эволюции. Оно вращалось, подвешенное на пуповине обстоятельств, а затем, отсеченное от нее собственной волей, обрело покой на отмелях мира, куда прибывают умирать. Оно было частью человека в некоем месте у моря вблизи курорта, который несколько вышел из моды с тех пор, как стал эвтаназийным центром.

Выберите из этого что угодно, и вы, возможно, не ошибетесь.

В этот день он прогуливался у воды, подцепляя длинной металлической вилкой то, что выбросила ночная буря: блестящий камешек, который вещие сестры возьмут для своей сувенирной мастерской, - цена обеда или коробочки полировочной пасты для гладкой его части; лиловые водоросли для солоноватой похлебки из даров моря в его вкусе; пряжку, пуговицу, красивую раковину; белую фишку из казино.

Дул крепкий ветер, прибой бурлил пеной. Небо было сплошной синевато-серой стеной без граффити птиц или воздушного транспорта. Он шел по белесому песку, жужжа и пощелкивая, а сзади тянулся след - зубчатые зигзаги и отпечатки одной подошвы. Почти рядом был мыс, где полярные птицы с раздвоенными хвостами отдыхали несколько дней во время перелетов. Они уже отправились дальше, но пляж был все еще усеян их пометом цвета ржавчины. И там он снова увидел девушку - в третий раз за три дня. В первые два раза она пыталась заговорить с ним, задержать его. Но он прошел мимо по многим причинам. Теперь она была не одна.

Она поднялась на ноги - песок рассказывал о стремительном бегстве и падении. На ней было то же красное платье, только порванное и испачканное. Ее черные волосы - коротко подстриженные и очень густые - растрепались настолько, насколько могли растрепаться. К ней приближался молодой человек из Центра- их разделяло шагов пятнадцать. Позади него по воздуху скользила завершательная машина - редкое зрелище! Величиной с полчеловеческого роста и парящая примерно на той же высоте, формой она напоминала кеглю. Ее передний шаровидный конец состоял из мелких граней и светился; три тонкие, как фольга, оборки, напоминавшие балетную пачку, поблескивали, поднимаясь и опускаясь в ритме, не связанном с ветром.

Услышав его шаги или заметив его краешком глаза, она отвернулась от своих преследователей, сказала "помогите!" и произнесла имя.

Он долго колебался, хотя для нее это не длилось и секунды, а потом оказался рядом с ней.

Человек и парящая машина остановились.

- В чем дело? - спросил он ровным, низким, чуть-чуть музыкальным голосом.

- Они хотят забрать меня, - ответила она.,

- Ну и?

- Я не хочу.

- А! Вы не готовы?

- Да, я не готова.

- Тогда все просто. Недоразумение. Он обернулся к человеку и машине.

- Тут какое-то недоразумение, - сказал он. - Она не готова.

- Тебя это не касается, Борк, - ответил человек. - Центр принял решение.

- Значит, его надо пересмотреть. Она говорит, что не готова.

- Иди займись своим делом, Борк.

Человек шагнул вперед. Машина последовала за ним.

Борк поднял руки - одну из мышц, другие из самого разного.

- Нет, - сказал он.

- Убирайся отсюда, - сказал человек. - Ты мешаешь.

Борк медленно двинулся на них. Огни в машине замигали, юбочки опустились. С шипением она упала на песок и осталась неподвижной. Человек остановился, попятился.

- Я должен суду сообщить...

- Уходи, - сказал Борк.

Тот кивнул, остановился, поднял машину, повepнулся и зашагал с ней по пляжу, не оглядываясь. Борк опустил руки.

- Ну вот, - сказал он девушке, - теперь у вас есть время.

И пошел дальше, осматривая ракушки и плавник. Она пошла за ним.

- Они вернутся, - сказала она.

- Конечно.

- Что же мне тогда делать?

- Может, тогда вы будете готовы. Она покачала головой и положила руку на его человеческую часть.

- Нет, - сказала она. - Не буду.

- Откуда вам знать сейчас?

- Я совершила большую ошибку, - ответила она. - Мне не надо было приезжать сюда.

Он остановился и посмотрел на нее.

- Прискорбно. Лучше всего вам обратиться к психологам в Центре. Они найдут способ убедить вас, что покой предпочтительнее тоски.

- Вас же они не убедили! - сказала она.

- Я особый случай. Тут нельзя проводить сравнений.

- Я не хочу умирать.

- Тогда они ничего не могут сделать с вами. Нужный психологический настрой - обязательное условие. Оно оговорено в контракте - пункт седьмой.

- Они же могут ошибиться. Или, по-вашему, они никогда не ошибаются? Их кремируют, как и всех остальных.

- Они крайне добросовестны. Со мной они обошлись честно.

- Только потому, что вы практически бессмертны. Машины в вашем присутствии замыкаются. Никакой человек не может к вам прикоснуться без вашего разрешения. И разве они не пытались кончить вас в состоянии неготовности?

- По недоразумению.

- Как со мной?

- Не думаю.

Он отвернулся и пошел дальше.

- Чарльз Элиот Боркман! - позвала она. Опять это имя!

Он снова остановился и начал чертить вилкой решетку на песке.

- Зачем вы это сказали? - спросил он.

- Но это же ваше имя!

- Нет, - сказал он. - Тот человек погиб в глубинах космоса, когда космолет прыгнул по неправильным координатам и оказался слишком близко от звезды в момент ее взрыва.

- Он был герой. Дал сгореть половине своего тела, пока готовил спасательный челнок для остальных. И он выжил.

- Скажем: какие-то его частицы. Не больше.

- Но это ведь было покушение, верно?

- Кто знает? Вчерашняя политика не стоит бумаги, потраченной на ее обещания и угрозы.

- Он же был не просто политиком, а государственным деятелем, гуманистом, одним из немногих, кого, когда он уходит со сцены, больше людей любят, чем ненавидят.

Он издал что-то вроде смешка.

- Вы очень любезны. Но если так, то последнее слово все-таки осталось за меньшинством. Лично я считаю, что в нем было много от бандита. Но мне приятно, что вы перешли на прошедшее время.

- Вас восстановили так умело, что вы можете просуществовать вечность, потому что вы заслуживали самого лучшего.