- Оскорбить гостя в присутствии короля! - с пафосом произнес король.

- Я сам гость, - скромно заметил я.

- Молчать!

- Велите позвать палача, ваше величество, - масляные глазки графа Василиска улыбнулись мне.

- Папочка, - принцесса обняла короля за плечи, - ведь он - мой Защитник.

- Это все и портит, золотко мое! Его голова давно бы обозревала окрестности замка с вершины пики!

- Прости его, папочка, ведь это мой человек! - не голос, а чистый мед.

Король улыбнулся и чмокнул принцессу в щечку:

- Иди спать, солнышко мое. Я сам как-нибудь разберусь с этим делом.

Его колючие глаза вновь уставились на меня. Я нервно переминался с ноги на ногу.

- Ваши прогнозы?! - король ткнул пальцем в грудь Звездочету.

- Я..., - замялся Звездочет, - не... знаю, но..., может быть так, ...что...

- Не мямлите - я внимательно слушаю.

- Странно, но звезды... я не нашел ошибки, ...они располагаю в его пользу, - Звездочет кивнул на меня.

Я облегченно вздохнул.

- Хорошо, - кивнул король. - Ваши прогнозы?! - он ткнул в рыцаря Оутли-Шумахера.

Тот виновато развел руками.

- Не знаю, ваше величество, как там звезды, но барон Ворлок с ним шутить не будет, надо обладать счастливой звездой. Я бы так сказал: быть Баловнем судьбы! - Оутли смущенно улыбнулся и отошел в сторону.

- Хорошо, что будем делать? - настаивал Василиск.

- Да отстаньте вы со своим палачом, еще успеете! - отмахнулся король.

- Отпустите меня домой, - скромно попросил я.

- Домой хочешь?! - усмехнулся король.

- Хочу.

- Да какой из тебя Защитник?! - согласился король кивая головой, его корона съехала на уши, принцесса поспешила поправить.

- Какой есть.

- Может все-таки позвать палача? - елейным голосом снова предложил Василиск.

Король вздохнул:

- Тогда вы, Василиск, будете завтра утром сражаться с бароном?

Василиск поспешил спрятаться за спину тучного маршала. Король повернулся к рыцарю Оутли-Шумахеру.

- Что будет, то будет! - объявил он свое королевское решение.

Все, кроме меня, облегченно вздохнули.

- Капитан, возле дверей поставьте стражу! - распорядился король.

- Папа, а может попробовать вызвать еще одного? - спросила принцесса. Вдруг новый будет лучше?

Мне стало горько от такого черного недоверия, я попытался не сутулиться и расправил плечи. Король вопросительно посмотрел на Звездочета, тот только развел руками.

- Ваше величество, это просто невозможно! - Звездочет посмотрел на меня. - Он именно тот, которого послали вам небеса, другого больше нет.

- Ладно-ладно! - король прервал Звездочета.

- Спасибочки, - я поклонился Звездочету - весь этот разговор стал меня раздражать и я, наконец, возмутился: - А не пошли бы вы все?! Завтра у меня тяжелый день, мне надо отдохнуть.

Мне было больно, я чувствовал себя преданным и покинутым. Никто не верил в мои возможности, как Защитника, ко мне относились, как к умершему сто лет назад дедушке. "Господи, - подумал я, - как они мне все надоели, эти короли и графы, даже принцессы, сегодняшний день был богат на события, разве не имею я право устать и остаться наедине с самим собой?! У меня еще есть последние сигареты".

А в комнате повисла недобрая тишина, такая тишина обычно бывает перед бурей, кто может позволить себе выставить короля из комнаты? Король (его лицо было малиновым, потом пунцовым, как спелый помидор) наконец, он спустил пар.

- Вот такой наглости... - прошипел он, не в силах продолжать, у него было туго со словарным запасом.

Я цинично улыбнулся, пробуя скопировать оскал бенгальского тигра:

- Спасибо всем за доверие, а теперь будет лучше, если вы все оставите меня в покое. Я хочу спать.

- Палач! - взвизгнул король.

- Позвать его? - вынырнул из-за спины Грюндика граф Василиск.

- Вы сумасшедший! - принцесса покрутила пальцем у виска. - Папочка, он, кажется, перегрелся сегодня на солнце и сам не знает, что говорит.

- Да это просто нервный срыв! - кинулся мне на помощь капитан.

- Я не знаю, - король с сомнением посмотрел на меня. - У него действительно завтра трудный день. Палач отрубит голову послезавтра! - решил король.

- Если будет что рубить, - добавил Грюндик.

- Пусть отдыхает, - король махнул в мою сторону рукой, - пойдем спать.

Принцесса прижалась к своему папочке в съехавшей на затылок короне, словно кубанке заправского казака, и увела его из комнаты, напоследок стрельнув в меня изумрудным пламенем своих глаз. Из коридора донесся голос короля:

- А стражу все-таки выставьте.

Вслед за королем быстро потянулись все остальные, остался только капитан. По-моему, мы с ним начали испытывать друг к другу дружеские чувства.

- Граф, вы в своем уме, говорить королю такое?

- Что?

- Король приходит и уходит всегда сам.

- А-а. Я смертник, мне можно все, - я достал сигарету и чиркнул спичкой по стене, в руках у меня появилось маленькое слабое пламя, я прикурил, с чувством превосходства заметив благоговейный взгляд капитана, у них еще не изобрели спички.

- Хочешь курить? - задал я провокационный вопрос.

- Дай - попробую, - неуверенно и боязливо согласился капитан.

- На - затянись, - я протянул ему свой бычок, - возьми дым в рот и скажи, втягивая в себя слова - "А-а-ах - мама идет!"

Рыцарь Оутли-Шумахер, наверняка, пожалел о столь опрометчивом поступке. Он сделал все так, как я ему сказал.

- Мама идет..., - он не договорил, его лицо стало зеленым, потом по нему поползли, как блуждающие огоньки на болоте, лиловые пятна, он стал трястись от кашля и, шатаясь, бросился вон из комнаты.

Сквозь кашель я разобрал слова - меня отправили... После этого случая он почему-то зауважал меня еще больше - наверное, ему казалось величайшим подвигом втягивать в себя это ядовитое зелье.

Вернулся он минут через десять с большим кувшином вина и двумя бокалами.

- Закуришь? - улыбаясь, поинтересовался я.

- Нет, нет! - поспешно отказался капитан, пятясь в сторону. - Давай лучше выпьем?

- Давай, - согласился я.

Мы расположились на огромной, как аэродром, кровати, за дверьми топотали два стражника.

После первого кувшина мы, теперь уже вместе, отправились в столовую за вторым. Там мы и остались, я великодушно разрешил присоединиться к нам и двум моим стражникам - беднягам, ходившим до этого вокруг да около и давящимся слюной, иначе они могли проглотить собственные кадыки. На четверых, как и положено, появился новый кувшин с вином, все-таки приятная вещь - малиновое вино.