— Серая? Это ты?

Вот чёрт. Это еще одна причина, почему я старалась пройти через Лабиринт как можно скорее. Потому что, как только меня узнавали, — а это было довольно часто, — мои ночёвки превращались в посиделки у костра с моими почитателями. А что делать? Не говорить же им, что я не хочу ни с кем общаться. Возможно, меня бы даже поняли, но разве можно отнимать у людей надежду?

— Да, это Серая, лучший проводник Лазурного Курорта, — звонко поддержала Снимрик. Я раздражённо подумала, что по Курорту я обычно не вожу, только по Лабиринту, но полное название моей профессии звучало именно так. Так что я улыбнулась:

— Да, это я.

— Садись с нами, Серая!

— У тебя кончился отпуск?

— А правда, что ты не потеряла ни одного человека?

— Сколько раз ты ходила через Бесплатный Выход? — во всех голосах слышалась надежда и нетерпение.

— Всем тихо! — звонко скомандовала Снимрик. — Серая, ты к нам присоединишься? А твоя многочисленная группа, тоже?

Я села у костра. Всё-таки мне было приятно, хоть и очень странно.

— Да, можете их позвать. Мы еще не ужинали, но, возможно, скоро будет готово.

Через полчаса мы поели — еда была божественной, спасибо мастерству Драйяна и Лидии, — и собрались все вместе вокруг общего костра. Конечно, хватало групп, сидевших поодаль, но никого из нас это не волновало.

Улучив момент, я тихо спросила у бывшей клиентки:

— Как там следующие переходы до третьей, четвёртой? Без приключений?

Глаза Снимрик расфокусировались, но она моргнула и снова взглянула на меня обычным восхищенным:

— До четвёртой всё тихо. А вот четвёртую, как я слышала, лучше обойти… Я сама на ней не была, конечно, но слухи…

Да, слухи в Лабиринте нельзя игнорировать. Лучше перестраховаться.

Анкин, 3 сентября 3340 года

— Ты не боишься, что тебя могут узнать?

Я пытался отговорить Скита от того, чтобы он шёл к общему костру: Серая могла его узнать. Но он почему-то рвался туда.

— Что тебя там так заинтересовало?

Он отмалчивался. Странно, он никогда не отличался молчаливостью.

— Скит!

— Ну ладно. Мне понравилась девушка. Воооон та, сидит рядом с толстой парочкой. Хочу с ней познакомиться. Слышал, как звонко она поет? Какой у неё чистый, грудной голос? А как заливисто смеется… И есть у нее в глазах что-то такое, домашнее и печальное.

— А как же Синий?

— Ну, ты же сам говорил, что она пропала… Да мы с ней скорее были друзьями, чем чем-то большим. Ну, ты понимаешь, не было ощущения, что это моё. Понимаешь же?

Что за бред. И вообще, что значит «моё»?

— А эта девушка «твоё»? — я сдержал смех.

— Не знаю пока. Но вполне может быть. Сам на неё посмотри. Какая стать! Какой голос! А брови! И вообще, что ты из меня неверного мужа тут делаешь? Я с ней просто поговорю.

Женщина, на которую он показывал, была полноватой и с несколько простоватыми или даже грубоватыми чертами лица, хотя, при желании, её можно было назвать симпатичной. Она отчитывала какого-то мужчину, который вобрал в себя худшие качества своего пола: слабый, щуплый, он всё время пригибался, словно ожидая удара, а в глазах сквозила обречённость. Наверняка, это был тот самый нежилец. Странно, что он вообще дошёл до второй точки.

— Кажется, она замужем.

— Это тот неудачник? Что-то не видно там особой любви. Так что — не вопрос, подвинем, — Скит самонадеянно улыбнулся. — Попробовать-то мне ничего не мешает?

Я обречённо вздохнул.

— Ладно, иди… герой-любовничек. Только Серой на глаза не попадайся.

— Не вопрос!

Он захватил гитару и подошёл к женщине сзади, что-то прошептав. Она обернулась, и её лицо осветилось неприязнью — Скит сильно отличался от красавчика, которым был когда-то. Но Скит снова что-то проговорил и стал петь, перебирая струны гитары. Женщина заставила мужа подвинуться, освободив место для Скита, чем он незамедлительно воспользовался. Они тихонько пели восхитительным дуэтом, и вскоре прочие разговоры стихли. Песня лилась, и пела о доме, о семье и детях, и о том, что у каждого должно быть место, где он может быть счастливым — и быть собой.

Да уж, герой-любовник…

Серая, 4 сентября 3340 года

Проснулись рано — я лелеяла мечту пройти сегодня как можно больше. Конечно, дорога до третьей точки длинная, быстрым шагом часа два-три, а с девочкой — может, и четыре… Но переход с третьей до пятой должен занять не больше пяти часов, а то и меньше. Так что если поторопимся…

Мы подошли к одному из самых живописных мест Лабиринта — к барельефам, и я с удовольствием услышала восхищенные возгласы клиентов. Кажется, эти барельефы были здесь задолго до основания Лабиринта, но откуда именно они появились — никто не знал. Зато, к моему сожалению, с нами был человек, который знал о них всё остальное. Крей. Я застонала, услышав разглагольствования нашего историка, но ему просто не терпелось поведать нам всё, что только можно.

— Надо же, эти барельефы известны во всём мире! Мы их изучали еще на втором курсе.

— Здесь мы видим рождение Эрихтония. Это сын древнегреческих богов Гефеста и Геи, воспитанник Афины, царь Афин, — Крей ловко принял на себя роль экскурсовода. Он рассказывал нам про древний мир, не забывая указывать, что большая часть из этого — легенды, не имеющие под собой оснований.

Мы подошли к центральной стене: там были изображён Минотавр. С одной стороны от него была изображена вереница беззащитных юных дев с печальными взглядами, с другой — юношей с мечами наперевес. И правее — барельеф с мужчиной, приставившим клинок к горлу чудовища.

— Минотавр… По легенде, плод запретной любви жены царя Миноса и быка. Чтобы его спрятать, был построен Кносский Лабиринт. Афины были обязаны каждый год присылать семь девушек на съедению чудовищу. По крайней мере, так говорят легенды.

Крей довольно хмыкнул: кажется, ему удалось привлечь внимание спутников. Он продолжил с долей самодовольства:

— Но на самом деле были найдены неопровержимые свидетельства того, что никаких девушек на остров Крит для пищи Минотавра не приходило. Были созданы слухи, что девушек уводят — но ни одного женского скелета не было обнаружено в лабиринте. Слухи распускались, чтобы афинские юноши, желающие спасти девушек, сами приходили в Кносский Лабиринт. Сестра Тезея пропала, и он готов был отправиться за ней. Ариадна, его возлюбленная и сестра Минотавра, знала правду, но не стала ему ничего говорить, хотя дала ему клубок ниток, чтобы он смог найти дорогу обратно. Он убил чудовище и с тех пор слухи перестали распространять.

Если честно, я впервые слышала такую трактовку и была безгранично удивлена ею. А ведь ловко! Не это ли провернули наши Правители, устроив Курорт? Только приманка другая — а так всё то же самое. Но Крей еще не закончил:

— По другой версии, Тавр был учителем Миноса, грубым и диким человеком. Он устраивал состязания, победителю доставались афинские мальчики — дань из Афин, до сражения находившиеся в Кносском лабиринте… Тавр обычно побеждал, и обходился с ними очень жестоко. Тезей, афинский царь, одержал победу над Тавром, что освободило Афины от уплаты дани.

Крей задумчиво почесал кончик носа, и продолжил рассказ:

— Что из этого правда — неизвестно. Наверное, она где-то посередине. Кстати, мы находимся где-то в сотне километров от места, где, по преданию, был Кносский лабиринт.

Теперь я перестала сомневаться. Скорее всего, именно информация о Лабиринте была тем, что подтолкнуло Правителей к созданию этого жуткого места.

Я окончательно поняла, что не хочу быть проводником. Не хочу, не могу. Ужасное место, ну неужели нельзя было придумать ничего другого! Только… если я уйду отсюда, то куда пойду? Правда в том, что я ничего, по сути, не умела, работать на низших обслуживающих должностях категорически не желала, а на Марс — мне уже дважды отказывали… И я, к сожалению, не Высший, чтобы иметь право не работать.