- Но нет у русских!

- Поручите вашему Петренко. У него хорошо подвешен язык.

- Но украинский...

- Посмотрите дела сидящих в тюрьмах. Надо найти подходящего субъекта...

В кабинет начальника русского отдела приводят из тюрьмы чернявого человека с бегающим взглядом, спрашивают у него, хорошо ли он знает русский язык.

- Произнеси что-либо по-русски. Самое типичное выражение.

- Перестройка!

- Это из наших газет... А самое... еще до большевиков, подлинное?

- Самое?.. А пошел ты на х..!

...Жорес Савицкий обнаружил, что в папках, лежавших горкой на его столе, кто-то рылся. Кликнул отца: - Папа, что тебе надо в моих бумагах?

Отец нервно: - Кто трогает твои бумаги?!

Жорес с нарастающим напряжением в голосе:

- Кроме тебя, некому... Хотелось бы знать, что тебе надо в моих бумагах?

Отец: - За письма взялся. Искал чистый листок...

Жорес зло:

- Ты что, по-прежнему служишь генералу Лисогубу

Отец: - Боже упаси! Я уже пять лет на пенсии...

Жорес с нескрываемой настороженностью:

- Лисогуб теперь жжет не человеческие души, а бензин?

Отец: - Откуда мне знать, чем занято ныне мое бывшее московское начальство? Кто они и кто я?! -И с подчеркнутым гневом: - Что ты ко мне пристал?! Мать пыль стирала, наверное, и сдвинула...

Жорес, громко:

- Мама, пожалуйста, загляни сюда. На минутку... Ты здесь убирала?

Отец подмигивает жене, матери Жореса. (Жорес, вглядывающийся в лицо матери, подмигивание отца не заметил.)

Мать тревожно: - Уже и убраться нельзя?..

...Федор Иванович и Леня-Доктор едут к американцу. Из окна их машины удочка торчит, вроде на рыбалку собрались. Захватили для охраны самых верных людей - Николу-Пылесоса и Исаака-Цаплю. Костя-Афганец с "узи" не расставался, Леня и его взял: день праздничный. Чтоб без сучка, без задоринки...

Леня вытащил из кармана записку, показал Федору Ивановичу.

- Привезли от Гали. Святая душа. Старики у нее, девочки не от меня, так она: "Как могу повесить на твою шею такой груз?.."

Федор Иванович сказал прочувствованно: - Совестливее русской бабы. Ленчик, ничего на свете нет.

...Живет американец в широченной многоэтажной вилле с колоннами и огромным лесным участком. Сосна мачтовая. Пихта. Цветники перед виллой горой. Увидел Федор Иванович, успокоился: трехэтажные хоромы Лени в Америке вовсе и не выделяются. Без опаски живут люди.

Гостей ждали. Проводили на бесшумном лифте куда-то наверх, где стояли, вроде как на Лубянке, "накачанные" охранники-коридорные.

Показали хозяину исторического "Золотого Христа", поведал Федор Иванович его бурную историю... Запросил у американца по-божески, восемьсот тысяч долларов. Поторговались, естественно. Триста тысяч скостили. Ударили по рукам.

...На другой день доставили чемодан с деньгами на снятую квартиру. Охрана в машине осталась. "Культурненько", - отметил Федор Иванович с удовлетворением. Вынул из докторского саквояжа "Золотого Иисуса". На светлых прзрачных глазах Федора слезы выступили. Голос дрожит. С чем расстается!..

- Вы,-говорит американцу,- отныне, единственный обладатель уникальной вещи. Царям ровня... Уезжает к себе взволнованный покупатель.

...Вечером Леонид завернул машину к Захарке, чтобы поблгодарить и расплатиться с художниками.

Леонид и Федор Иванович спустились в бейсмент. и мастерскую где раньше чеканили какие-то позолоченные безделушки Никаких безделушек нет. Главное производство сменило профиль... Три "Золотых Иисуса" с сияющим нимбом стоят рядком, как оловянные солдатики

Федор Иванович схватился за голову. - А что я отвез американцу?!

- Замечательную копию! - молодецки отрапортовал Захарка. -Не извольте беспокоиться. Из бериллиевой бронзы сделана, с позолотой. Золото высшей пробы. Комар носа не подточит...

Никак не может понять Леонид, почему Федор Иванович расстроился.

- Да пойми ты, Ленчик, - повторяет Федор Иванович в машине, мчащейся по Бродвею. - Мечтал отдать "Золотого Христа" в надежные руки. Чтоб не под кроватью валялся или в несгораемом шкафу. А чтоб вот здесь, на Бродвее, стоял в театрике каком или музее, в стекле под пломбой. Чтоб люди видели... Два века назад сотворен. История народов... Ни-ни, русаки сразу не спохватятся. А спохватятся, громыки, и наши и ихние, будут еще сто лет переписываться. А теперь что выходит? Нужно начинать все по новой. Мне копию, оригинал в музеи... Я же твердил тебе, твердил: не в зелененьких дело, для-ради души...

.. .Снова нью-йоркский ресторан "Samovar", который полюбился и Федору Ивановичу. Хозяин свой -горский еврей. Услужливый. Отдельный кабинет - по первому требованию. Подслушки нет. Проверили.

На столе целая стопа папок, привезенных Леонидом. Федор Иванович раскрывает верхнюю.

- Це дило, ребятки, потруднее, чем афера "передвижников" Наши, московские, образовали фирму. Совместно с немцами и банкиром из Сан-Франциско. Фирма "джойнт-венчер", подбитая ветром. Почище, чем наша. Когда еще в России был, все выяснил, ребятки вывезли с сибирского алюминиевого два парохода с металлом. Фирмачи товар здесь выгрузили, загнали компании "Дуглас'' и... исчезли. С концами. Ни товара, ни фирмы.

- Леня, зови клиентов!

Трое русаков интеллигентного вида, похоже, бывшие студенты, заросшие по моде до ушей, вошли нарочито смело, с усмешечкой . Мол, плевать мы на вас хотели...

Федор Иванович раскрыл папочку, представил "бизнесменам" все юридически оформленные документы. Письмо директора сибирского комбината в Вашингтон начальнику ФБР, которое Федор Иванович обещал лично передать.

- Первая заповедь вам известна? - спросил: тихим домашним тоном.

- Известна! "Колхозный хлеб-в закрома Родины!"--нагловато-весело ответил один из заросших модников.

- В закрома и ссыпете, - не повышая тона, продолжал Федор Иванович...Не темните, ребятки.По докумкентам вот она, сумма. Принести, положить на этот стол, все! Даю три дня.

Русаки не объявились ни через три дня, ни через пять

...Ресторан в Мексике, в курортном городке Канкун. Официантки "топлесс", - пышные груди наружу. Трое заросших до ушей студентов гуляют, танцуют с мексиканками, 0дин из них вышел на воздух подышать, а обратно не вернулся. Встревоженные компаньоны забегали, наткнулись на его тело, валявшееся неподалеку, в сточной канаве

Снова нью-йоркский ресторан "Samovar" Оставшиеся в живых компаньоны примчали к Федору Ивановичу, запыхавшись Просили извинить за задержку.

- Итак, продали за 75 "лимонов", - продолжал Федор Иванович таким тоном, словно ребятки покурили за дверью, и тут же вернулись. - Сколько подрядились перевести в Красноярск,, директору комбината?.. 15 "лимонов". Дешево взяли товар, хвалю. Расплатились с сибиряками, останется сколько?.. Половину на стол. Хотите жить - усвойте заповедь... Знаете ее?.. То-то! На остатнюю сумму, ребятки, гуляйте, нам чужого не надо.

Стали знакомиться с очередной папкой, за дверью началось нечто вроде пьяного скандала. Вначале не обратили внимания Федор лишь заметил вскользь:

- Леня, нужно поставить вторую дверь, с тамбуром, как во всех ихних горкомах-обкомах.

Скандал разрастался, и вдруг послышалось громко, с вызовом

- Кавказ подо мною, один в вышине...-И визгом: - __Эффенди, к ноге! Тугоух, что ли? Сюда! Быстро! На полусогнутых!

Леонид поднялся взглянуть, что там происходит. Человек осторожный, ушлый, присел чуть поодаль, за соседний столик

В центре; зала, под главной люстрой co стеклянными позванивающими от дуновений подвесками, расположился парень лет тридцати. "Наш", русак. Лицо круглое, напряженно-красное, но не злое. Глазки прищуренные, кабаньи. Подбородка у скандалиста почти нет, и он старается его выпятить. Чтоб торчал воинственно, как у Муссолини.. Явно представляется парень.

Со всех углов зала воззрилась на него встревоженная прислуга. Даже повар в высоченном картинном колпаке выглянул.