- О нет! Конечно, нет! Какие могут быть разговоры.

А Филипп угрюмо покачал головой.

- М-да, вижу, у вас все схвачено, все учтено, и на мою долю ничего не осталось... Однако! Кое-что все же осталось. Я возьму под защиту горничную кузины Изабеллы. Когда граф де Пуатье узнает, что она покрывала свою госпожу, он наверняка вознамерится порешить ее.

Елена усмехнулась.

- И это учтено, кузен. С сегодняшнего утра девушка находится в моем услужении, и то, что она делает, исходит от меня. По сути, она выполняет мои приказания.

- Эх! - вздохнул Филипп. - Ладно, сдаюсь.

- И все-таки, - произнесла Бланка. - Почему Изабелла доверилась именно тебе? Почему не своей сестре?

- Ну, прежде всего потому, что Мария вчера много выпила, к тому же ночью у нее был Фернандо. Вот Изабелла и обратилась ко мне, ведь я известная авантюристка. - Елена звонко рассмеялась. - А кроме всего прочего, за мной был небольшой должок.

- Это насчет Гамильтона? - поинтересовался Филипп.

- Да, точно. И ты, небось, думаешь, что у меня с ним роман?

- Я уж и не знаю, что мне думать, - откровенно признался он.

- Скоро узнаешь. Скоро все узнают. Это будет еще один сюрприз... Елена встала с кровати и расправила платье. - Ладно, я побежала. Вижу, кузен, ты уже наелся и теперь поедаешь взглядом Бланку... Нет-нет, все в порядке. Не уверяйте меня, что мое присутствие вам не мешает. Не люблю лицемерия, повторяю, пусть даже из самых лучших побуждений. Я и так засиделась у вас, а мне надо еще разыскать брата. Боюсь, он снова надрался до чертиков и валяется где-то бесчувственный, как бревно. - Она удрученно вздохнула. - Бедный мой мальчик! Просто ума не приложу, что мне с ним делать. В последнее время он ведет себя так странно, что я... Ой! Я опять заболталась. Будь он неладен, мой длинный язык! Всего хорошего, друзья.

С этими словами Елена выбежала из спальни, но минуту спустя она вихрем ворвалась обратно и застала Филиппа и Бланку, стоявших возле кровати и целовавшихся.

- О господи! - пробормотала она в полном замешательстве. - Что на меня нашло?!.. Простите меня, друзья, ради бога простите. Я такая бестактная, я вовсе не скромная. Но я... Я это из лучших побу... Ох!.. Прости, кузен, прости, Бланка, но раз уж я вернулась... В общем, скажи мне, Филипп: ты вправду любишь Бланку? Только откровенно.

- Да, - ответил он, страстно глядя на Бланку. - Я ее ОЧЕНЬ люблю.

- И она ОЧЕНЬ любит тебя. Пожалуйста, не обижай ее, ОЧЕНЬ прошу... Ведь она просто ОБОЖАЕТ тебя.

- Не обижу, - пообещал ей Филипп. - Не волнуйся, Елена. Бланка сама не даст себя в обиду.

- Ты только не подумай ничего такого, кузен...

- Что ты, кузина! Уверяю тебя, я ничего такого не думаю. Сейчас я вообще не в состоянии о чем-либо думать.

Елена закатила глаза и протяжно застонала.

- Ах, да, да! Вот я недотепа! Ну, что же это со мной, в самом деле?! Простите... Простите...

Высоко задрав юбки, она стремглав вылетела из спальни, громко хлопнув за собой дверью.

- Елена замечательная девушка, - сказал Филипп, снова подумав о Рикарде. - Такая веселая, общительная, непосредственная. И очень душевная. У тебя хорошая подруга.

- О да, - согласилась Бланка. - Она прекрасная подруга. Я очень ее люблю.

- И она тебя ОЧЕНЬ любит. А как переживает за тебя, надо же! - Он пристально посмотрел ей в глаза. - Интересно, чем ты ее приворожила? Несмотря на ее пылкие заверения, мне все-таки кажется, что она безотчетно испытывает к тебе...

- Филипп! - воскликнула Бланка, чуть не задохнувшись от негодования. - Думай, что говоришь!

- Я говорю, что думаю, милочка, - кротко ответил Филипп. - Ты так прекрасна, что перед тобой не устоит никто - ни женщины, ни мужчины... Ну ладно, замнем это дело.

Он бережно опустил Бланку на кровать, сам прилег рядом с ней и нежно поцеловал ее в губы.

- Филипп, - прошептала она. - Боюсь... Боюсь, я сейчас не смогу...

- Я тоже не смогу, дорогая. - Он ухватил губами прядь ее волос и потянул к себе. - Так я еще никогда не уставал.

- Мы с тобой будто сдурели, Филипп.

- Да-а, здорово у нас получилось. Ты хочешь спать?

- Нет... То есть, не очень. Я уже немного выспалась, но... Понимаешь, мне больно...

- Понимаю, - сказал Филипп. - И кстати, мне тоже больно. Ты меня всего искусала.

- Ах, Филипп!.. - прошептала Бланка, прильнув к нему. - Я... Я совсем потеряла голову.

- И мы выделывали с тобой все, что я посоветовал тогда Габриелю, продолжал он. - Тебе не стыдно?

- Нет, Филипп, не стыдно. Ни капельки не стыдно.

- Правда? И почему?

- Потому, что я действительно люблю тебя. Елена не ошиблась, она поняла это раньше меня.

- А ты когда поняла?

- Лишь только сегодня. Там, в лесу, когда ты ласкал меня. Тогда я поняла, что давно люблю тебя. С самого начала, с первой нашей встречи. Боже, как я была глупа!.. Помнишь тот день, когда ты приехал в Толедо?

- Да, любимая, помню. Прекрасно помню - как будто это происходило вчера.

- Тогда я... Тогда у меня... тогда я...

- Тогда ты стала девушкой, - помог ей Филипп.

- Ну... Да. Первый раз. И я была страшно напугана. Но Альфонсо утешил меня. Он сказал, что теперь я уже взрослая девушка и могу выйти замуж. А когда я увидела тебя - ты был такой красивый! - я решила для себя: вот мой жених.

- Даже так?

- Да. Ты смотрел на меня, улыбался, украдкой строил мне глазки, и я подумала, что быть женщиной не так уж и плохо, если это позволит мне стать женой такого милого, такого очаровательного, такого... Я видела, с каким восхищением глядели на тебя все мои старшие подруги и даже взрослые дамы. Они просто умрут от зависти, думала я, когда мы с тобой поженимся... А потом... потом мне сказали, что, немного повзрослев, я стану королевой Италии...

- И ты перестала интересоваться мной как мужчиной?

- Не совсем так. Я заставила себя видеть в тебе только друга. И все же... Когда у тебя был роман с Норой, я сходила с ума от ревности. Тогда я часто менялась с ней платьями и... иногда я даже надевала ее белье. Теперь я понимаю, что мне очень хотелось оказаться на ее месте; в ее одежде я чувствовала себя как бы чуточку ею. Потому я и подстраивала все так, чтобы все думали, будто я встречаюсь с тобой. Зря Нора благодарила меня за такое самопожертвование - я это делала для себя, для своего удовольствия, хотя сама об этом не подозревала. И знаешь, мысль о том, что в меня украдкой тычут пальцами, что за моей спиной шушукаются про меня, была мне приятна. Я сгорала от стыда, но вместе с тем чувствовала себя на верху блаженства. А когда отец вызвал нас с Норой и Альфонсо к себе и грозно произнес, обращаясь ко мне: "Ах ты бесстыжая, развратная девчонка!" - я чуть не задохнулась от счастья...