Но, видно, не суждено было королевскому шуту окончить свои дни в этот момент. Шпага лжемонаха попала в пряжку, скользнула по полированной стали, сверкнула вбок, разорвала камзол, однако не тронула тела шута. В то же время Мовпен быстро перевернул шпагу в своей руке и ударил ее рукояткой, словно палицей, монаха по голове с такой силой, что тот рухнул на землю. Мовпен сейчас же наступил ногой на его шпагу и приставил свою к его горлу. Затем он оглянулся на короля: тот продолжал спать по-прежнему!

Тогда Мовпен принялся рассуждать:

"У этого субъекта могут быть соучастники, которые вдруг явятся к нему на помощь. А между тем король спит. Вероятно, его опоили чем-нибудь, и в случае, если к лжемонаху прибудет подкрепление, мне придется защищать и свою жизнь, и королевскую. Это может оказаться мне не под силу. Конечно, жестоко убивать лежачего и безоружного, но... раз нет иного выхода..."

И, не задумываясь долее, Мовпен нажал на шпагу, и та с глухим хряском вонзилась в горло лжемонаха. Тот вздрогнул, конвульсивно забился, однако сейчас же затих.

-Так-с, с этим покончено! - сказал Мовпен, убедившись, что открытые глаза лжемонаха окончательно погасли.

Затем он подошел к Жаку. Последний не был мертв, он еще дышал, хотя с большим трудом и прерывисто. Тогда королевский шут взял монашка, приподнял его и прислонил к стене. Жак на секунду открыл глаза, но сейчас же закрыл их снова. Его губы слабо прошептали:

-О, герцогиня... О, несравненная Анна!

-Вот как? - пробормотал Мовпен.- Да ведь это - целое откровение! Так вот откуда пришла вся беда? Ну, дружочек, тобой надо непременно заняться, чтобы выходить и потом узнать все подробности этой интриги!

Затем шут подошел к королю. Генрих III по-прежнему крепко спал. Мовпен окликнул его, затем осторожно дернул за руку, наконец с силой потряс за плечо, однако король не просыпался!

-Гм... вот так сон! - пробормотал шут.- Это наводит на размышления!

Он выдернул из королевских рук букет и понюхал его. Должно быть, запах цветов чем-нибудь поразил его, так как шут неодобрительно покачал головой и затем поднес букет к пламени свечи. Нежные лепестки свернулись, затрещали и вдруг вспыхнули, распространяя удушливый запах. Мовпен выбросил букет за окно и снова пробормотал:

-Так! Теперь все окончательно понятно! Этой штучкой усыпили короля...

Стон Жака заставил его оглянуться: глаза монашка были открыты и, видимо, молили о чем-то.

Мовпен взял со стола графин воды, налил полный стакан и поднес к бледным устам Жака, приговаривая:

-Пей, милый мой, я буду очень рад, если это поможет тебе! Я сам очень хотел бы, чтобы ты остался жить, но в данный момент не могу заниматься тобою, так как мне надо позаботиться о своем повелителе!

Оставив Жака, Мовпен снова подошел к королю и внимательно поглядел на него. Что делать с этим бесчувственным телом? Конечно, хорошо было бы дать ему подышать свежим воздухом, по как?

Мовпен подумал-подумал, потом решительно взвалил короля себе на спину и выскочил с ним в окно.

Но напрасно шут таскал на себе короля по всему саду: Генрих не приходил в себя. А ведь оставаться здесь с ним долее было опасно! Каждый момент могли прийти сообщники. Что делать тогда?

Но как спасти короля? Сам Мовпен еще мог перелезть через стену сада, но перетащить короля было ему не под силу. И он стал искать какого-нибудь выхода из сада. После продолжительных поисков ему удалось набрести на калитку, скрытую искусно расположенными кустами. Она была заперта, но это показалось шуту сравнительно пустяковым препятствием. Он бережно свалил короля на землю и принялся ковырять петли калитки своим кинжалом.

Вдруг по другую сторону стены послышался какой-то шум. Мовпен прекратил работу и замер в ожидании.

XXI

Шум, который слышал Мовпен, происходил от стука чьих-то сапог; видно, около стены сада бродили два-три человека. Чтобы узнать по голосу, кто это - друзья или враги, Мовпен приложил два пальца к губам и тихо свистнул. В ответ на это из-за ограды послышался знакомый голос, проворчавший:

-Тысяча бомб! Значит, там все-таки кто-то есть? Тогда Мовпен быстро вскарабкался на стену и тихо окликнул:

-Герцог Крильон! Какое счастье!

Действительно, это был герцог Крильон. Он видел, как король вышел из замка в сопровождении Мовпена и неизвестного пажа, и из скромности не стал следить за ним, а только заметил направление, куда они пошли. Когда же король вскоре не возвратился, верный своим принципам Крильон отправился на розыски. Указания нескольких горожан и двух солдат помогли герцогу ориентироваться; он поблагодарил горожан и взял с собою солдат. Вот каким образом он очутился около таинственного дома. Увидав Мовпена, он сейчас же спросил:

-Где король?

-Здесь.

-Жив и здоров?

-Да, но он с трудом избежал смертельной опасности. Его усыпили и хотели убить. Я вовремя ворвался, чтобы помешать этому. Теперь он спит. Я взвалил его на плечи и вытащил сюда, но не мог перетащить через ограду. Подробности мне некогда рассказывать; бога ради, перелезайте скорее сюда и помогите мне!

Крильон при помощи солдат поспешно перескочил в сад и первым делом кинулся к королю, чтобы выслушать его сердце и дыханье. Затем, обратившись к Мовпену, он спросил:

-Кто покушался на короля?

-Монашек, которого король приказал отодрать в Сен- Клу. С ним был еще другой, переодетый монахом.

-Вы убили обоих?

-Второго - да, а первого опасно ранил. Но дело сейчас не в этом; надо решить, как нам быть с королем. Ввиду того, что с уст монашка сорвалось имя герцогини Анны, можно с уверенностью сказать, что вдохновителями покушения были Гизы.

-Это я мог бы сказать и без того! - заметил Крильон.

-Значит, дом принадлежит им, и с минуты на минуту можно ждать, что они явятся сюда,- продолжал Мовпен.- Значит, короля надо скорее унести прочь отсюда!

-Нет, это было бы ошибкой! - возразил Крильон.- Вопервых, нельзя поднимать тревогу, которая непременно возникнет в замке, когда увидят короля в таком виде, а во-вторых, если люди герцога Гиза бросятся за нами в погоню,-то на открытом месте нам будет гораздо труднее отразить их. Поэтому короля надо перенести обратно в дом и там ждать, пока он проснется.