Г л а в а в т о р а я
ЖИВ, НЕ УБИТ СОЛДАТ
ЖЕЛВАКИ НА ЩЕКАХ ИГРАЮТ
Царь Николай I доволен. Переломилось. Свершилось. Идут на помощь царю войска. Преображенцы идут, семёновцы, Павловский полк, лейб-гвардии конный, Измайловский, Егерский, Кавалергардский её величества полк.
Шепчут Николаю I советчики:
- Про пушки, ваше величество, не забыть бы, про пушки.
- Доставить пушки! - скомандовал царь.
- Не мешало б охрану к дворцу поставить.
- Самых надёжных веди к дворцу!
Осмелел Николай I, переехал поближе к Сенатской площади. Сам расставляет войска.
- Окружай их со всех сторон. Слева зайди и справа. Конных гони вперёд!
Шепчут советчики:
- Ваше величество, к мосту бы послать побольше. Отрезать тот берег Невы.
Командует царь:
- Преображенцы, ступай к мосту!
- Крюков канал занять бы.
- Живее шагай на Крюков!
- Прикрыть бы подход с Галерной.
- Заходи на Галерную!
В стройном марше идут войска. Раздаются команды ротных:
- Лево плечо вперёд!
- Право плечо вперёд!
- Эскадрон, развернись повзводно!
Крутится возле царя флигель-адъютант Дурново.
- Орлы, ваше величество.
- Орлы, Дурново, орлы, - соглашается царь. - Только как бы они, Дурново, и тебя и меня не клюнули.
Не унимается Дурново, Николаю щебечет льстиво:
- Преданны вам, государь, солдаты. За вас хоть в огонь, хоть в воду.
Грошовая это, конечно, лесть. А слушать царю приятно.
Вышли войска на Сенатскую площадь. Кольцом окружили восставших. Десять тысяч солдат у царя. У декабристов их меньше тысячи.
Торжествует царь Николай I. Желваки на щеках играют.
ГОЛОС ЛЬВИНЫЙ, ПИСК МЫШИНЫЙ
Торжествует царь Николай I, торжествует, да рано...
Не менее Московского прославлен лейб-гренадерский полк. Тоже в боях заслужен. Тоже бывал в Париже.
Не пошёл к царю на Сенатскую лейб-гренадерский полк, пошёл на Сенатскую - к декабристам. Первой в полку поднялась рота поручика Александра Сутгофа.
- Дружнее, ребята, дружнее! - поторапливал гренадеров Сутгоф.
Слышится голос ротного:
- Надеть шинели!
Предусмотрительным был поручик. Другие явились на площадь в одних мундирах.
- Взять боевые патроны!
Решительным был Сутгоф.
- Ротную кассу не оставляй!
Командиром он был хозяйственным.
Схватился командир лейб-гренадеров полковник Стюрлер:
- Где рота Сутгофа?
- Ушла на Сенатскую площадь.
Выбежал Стюрлер на улицу. Стал догонять солдат. Вскочил на извозчика:
- Живо, разиня, живо!
Голос у Стюрлера громкий, львиный:
- Рысью, болван, галопом!
Догнал он восставших.
- Стой!
Идут гренадеры.
- Стой!
Заедет полковник слева, заедет справа:
- Стой!
Идут солдаты. Чеканят шаг.
- Дети, - кричит полковник, - остановитесь!
Тычет он шпагой в спину извозчика:
- Быстрее давай, скотина. Стой! Трогай! Бери поперёк. Да стой же ты, леший, стой!
Снова кричит солдатам.
Идут гренадеры. Чеканят шаг.
Обессилел несчастный Стюрлер. Измучил коня извозчик. Понимает полковник - не остановить ему роту Сутгофа, приказал повернуть назад.
Вернулся Стюрлер к себе в казармы. Едва отдышался, как тут:
- Ваше высокородие, другие роты пошли на площадь.
Это поручик Николай Панов повёл остальных гренадеров.
Выбежал Стюрлер опять на улицу.
- Стойте! Куда вы! Стойте!
Не сбавляют солдаты шаг.
Забежит полковник то слева, то справа:
- Стойте! Куда вы! Стойте!
Не сбавляют солдаты шаг.
Опередил полковник Стюрлер колонну, стал поперёк пути:
- Братцы, стойте! Братцы, побойтесь бога!
Не сбавляют солдаты шаг. Чуть не растоптали солдаты Стюрлера.
"Разбойники", - хотел прокричать полковник. Однако не вышло наружу слово, раздался какой-то сип.
Чуть не плачет бедняга Стюрлер. Давит себя в кадык. Ясно всем, что охрип полковник. Ни за что пропал его голос львиный. Остался мышиный писк.
ЗАБЛУДИЛСЯ
На помощь к восставшим торопился и гвардейский морской экипаж. Становились матросы в строй, тут и вспомнили вдруг про патроны: брать их, не брать?
- А что тут думать, конечно, брать!
- Что же это за ружья, если в дулах, как в дудках, пусто!
- Давай волоки патроны!
Вот и послали матросы на склад фельдфебеля Чиркова. Нагрузился Чирков, тащит патронов гору.
Идёт матрос, улыбается, ношей своей доволен.
И вдруг где-то на лестничном переходе столкнулся фельдфебель с самим бригадным командиром генералом Шиповым.
- Куда ты? - окликнул его генерал.
Растерялся Чирков - генерал, да ещё бригадный! Слетела с лица весёлость. Замямлил невнятное что-то матрос.
- Назад! - скомандовал Шипов.
Повернулся Чирков, патроны понёс обратно.
Шагает матрос и думает: "Как же так, зачем же иду назад, что я скажу товарищам? Эх, была не была..."
Вернулся Чирков на склад. Минуты две простоял за дверью. Вышел опять наружу. Понёс патроны другой дорогой.
Идёт, улыбается вновь матрос и вдруг снова встречает Шипова.
"Ну, - понимает матрос, - пропал". Спрятаться негде. Повернуться и вовсе поздно. Рядом совсем генерал.
- Ты что же приказ не выполнил?!
И вдруг не растерялся, нашёлся матрос.
- Никак нет, - отчеканил. - Заблудился я, ваше превосходительство. Не той дорогой на склад пошёл!
- Заблудился? В казармах своих заблудился?!
- Так точно, ваше превосходительство.
Посмотрел на Чиркова Шипов, хитринку в глазах заметил.
- Так, так. Заблудился, значит. Не той дорогой, сказал, пошёл. Шипов повысил голос: - Тем, что примкнул к мятежному сброду, вот ты где заблудился, любезный.
- Никак нет, - произнёс Чирков.
- Что - никак нет?
Совсем осмелел матрос. Глянул на генерала.
- Тут я точной пошёл дорогой.
Обошёл генерала Чирков, потащил свою ношу дальше.
Не окликнул матроса Шипов. Не к чему, бесполезно - понял.
НЕПОКОРНЫЙ ВЗВОД
Неспокойно в Финляндском полку. Вот-вот и восстал бы полк. Однако замешкались здесь офицеры. Пока решали, идти ли им на Сенатскую площадь, пока дали команду солдатам строиться, пока становились в ряды финляндцы, прискакал от царя посыльный. Оказался посланец проворным, увёл за собой солдат.
Идут солдаты, дорогой думают: