— С этим может управляться только сестра Вирта, — явно гордясь способностями той, что сторожила подношения, поведала Хэли. — Говорят, она раньше была кузнецом, а потом служила в ополчении. Воистину непостижимы пути Альтоса, что приводят стопы наши в это священное место! У сестры Вирты была тяжелая судьба…

— Надо же, бедняжка, — с притворным сожалением посочувствовала нелегкой судьбе Вирты Элисса, про себя отметив, что со стражницей местных сокровищ могут возникнуть проблемы.

Судя по словам Хэли и размерам топора — на хрупкую монашку эта Вирта никак не тянет. Но Элиссе было не в первой «работать» с теми, кто крупнее и сильнее ее самой. Воровка пусть и имела миловидную внешность и хрупкое, чувственное тело, во владении кинжалом могла многим дать фору.

Разумеется, Элисса не любила доводить дело до драки. Это, по ее мнению, было непрофессионально, а сама воровка слишком гордилась своими навыками, чтобы пренебрегать ими в пользу грубой силы. Так что стоит придумать, как быть с Виртой и, желательно, сделать это быстро — неизвестно, когда явиться этот посланник барона Гирса и что будет на уме у этого жуткого типа. Как там его? Леон, кажется.

Весь остаток дня Элисса провела работая в саду и раздумывая над своими дальнейшими действиями. Ей следовало поспешить, но при этом есть риск наломать дров.

Главный урок, который извлекла и усвоила Элисса из своей воровской практики — спешка крайне редко идет на пользу, а ошибок сейчас допускать нельзя. Значит, придется действовать наверняка.

Возвращаясь в комнату после вечерней службы, Элисса в очередной раз для себя отмечала, какая из монахинь в какой келье живет. Это вряд ли поможет ей, но вполне подходит, как способ отвлечься. В пол уха слушая неназойливое и даже милое щебетание Хэли, воровка время от времени кивала ей.

Когда они подошли к двери во временное пристанище Элиссы, та заметила, что Хэли ведет себя как-то странно — мнется у двери и, кажется, не хочет уходить. Боится чего-то.

— В чем дело? — спросила воровка, заглядывая в беспокойные голубые глаза монахини. — Тебя что-то беспокоит?

Хэли вздрогнула и, натянув на лицо виноватую улыбку, замотала головой:

— Нет, все в порядке.

— Тогда, спокойной ночи, — Элисса как раз собиралась закрыть дверь, когда юная монахиня тихо спросила:

— Мила, а вам снятся кошмары?

— Бывает, — не стала лгать воровка, про себя подумав, что иногда они еще и являются к ней наяву.

— А у меня не было, — голос монахини звучал озадаченно и немного напугано. — Раньше не было. Около месяца назад меня начали мучить скверные сны. Страшные, словно это была явь. Я видела ворона, залитый кровью сад, мертвых сестер и человека в черном, который пришел из дождя и тумана. Он склонился надо мной, и на его руках была кровь. Кажется… моя кровь.

— Да уж, жуткий сон, — услышав подобное откровение, Элисса сразу же вспомнила подручного барона Гирса. Хэли стояла так, что девушка никак не могла закрыть дверь, да и тревога, плескавшаяся в голубых глазах монашки, тронула воровку. — Не переживай, — она погладила Хэли по голове. — Все обойдется.

— Все уже обошлось и мне… мне кажется, это случилось благодаря вам.

— Мне? — удивилась Элисса.

— Вам. Кошмары кончились, как только мы с вами познакомились. Поэтому я хотела бы сказать вам спасибо! Не знаю как, но вы, кажется, отвели беду от нашего дома. Спасибо вам, Мила, — проникновенно заглянув в глаза Элиссе, Хэли сжала ее ладонь своими мягкими и теплыми руками. — Да сохранит вас Альтос и да продлит Он ваши годы. Спокойной ночи!

Юная монахиня выпустила ладонь Элиссы и, коротко поклонившись, поспешила в свою комнату, оставив воровку наедине со своими размышлениями. А подумать было над чем. Неужели у этой девочки был пророческий дар?

— Бред какой-то, — пробормотала Элисса, энергично встряхнув головой, отчего ее густые рыжие волосы разметались по плечам.

Стараясь вбросить из головы слова Хэли о странном сне, Элисса плотно закрыла дверь, по привычке подперев ее стулом. Она как раз собиралась подойти к стоящей на подоконнике свече, чтобы зажечь ее, когда вдруг замерла на полушаге. В неясном свете луны, она увидела, что узкое окно, выходящее в сад, запотело и на нем резкими мазками написано одно единственное слово — «сегодня».

В груди Элиссы похолодело. Она подбежала к окну, проведя пальцами по стеклу и к ее удивлению, неровные буквы пострадали от ее прикосновения — надпись была сделана не снаружи, а изнутри кельи! Быстро найдя под одеждой стилет, Элисса сжала его рукоять и, отступив в угол, огляделась — в тесной комнатке она была одна.

— Проклятье! — в сердца выпалила девушка, сразу же повторив. — Проклятье!

Он все-таки пришел! Посланник барона Гирса прибыл многим раньше, чем рассчитывала Элисса, а в том, что это был именно он, воровка отчего-то не сомневалась. Но когда?! Судя по подтекам на стекле, надпись сделали вечером, еще до появления звезд, сейчас же уже взошла луна, а по небу разметалось бессчетное количество серебристых кристаллов. Но раньше Элисса увидеть ее просто не могла — она работала в саду. Стало быть, времени остается совсем мало.

За окном грянул гром. Да так сильно, что воровка подпрыгнула на месте, а стекла в окне ее кельи тревожно затряслись. Спустя несколько мгновений в них забарабанил дождь.

Скользя спиной по ледяной стене, Элисса добралась до двери и вжалась в нее лопатками. Не дыша, она наблюдала, как сад заволакивает плотный туман. Он клубился между стволов деревьев, поднимаясь все выше и выше, огромным белым змеем скользя к ее окну. Поднявшись по стеклу, он растекся по нему с легким треском и принялся затягивать сначала инеем, а затем и тоненькой корочкой льда.

Крадучись подступив ближе, Элисса коснулась окна кончиками пальцев и сразу же отдернула обожженную холодом руку. Отступив на шаг, она глубоко вздохнула и выдохнула, пытаясь выровнять дыхание, и унять бешено заколотившееся сердце.

Тщетно.

— Спокойнее, спокойнее, — повторяла девушка, стараясь сосредоточится. — Чтобы ни случилось, я еще все успею. Главное собраться и…

За окном хрипло каркнул ворон. Элисса невольно подняла взгляд, и ее замедлившееся было сердце, едва не выскочило из груди — на окне появилось еще одно слово — «Поздно».

Спустя один лишь короткий миг, стекло содрогнулось от удара, затем треснуло от еще одного и, наконец, разлетелось на куски.

К ногам Элиссы рухнул окровавленный ворон, неистово бивший крыльями и силившийся подняться в воздух. Он хрипло каркнул, разбрызгивая кругом теплые капли своей крови и вдруг прыгнул прямо на девушку. С криком Элисса выскочила из комнаты, сразу же наткнувшись на нескольких монахинь, покинувших свои кельи из-за шума и теперь спешащих к ней.

Не слушая, что ей говорят, Элисса метнулась в сторону и побежала прочь. У нее еще должно остаться время, чтобы все исправить. Если она сейчас достанет статуэтку то, возможно, сумеет успокоить вестника барона Гирса.

— Только бы успеть! — Резко изменившаяся ситуация подтолкнула Элиссу к действию, очищая ее разум и возвращая прежнюю расчетливость.

Краем глаза заметив, что монахини слишком заняты бьющейся в собственной крови птицей, воровка быстро юркнула в располагавшуюся слева от нее приоткрытую дверь.

Хозяйка кельи вместе с остальными сестрами суетилась сейчас рядом с комнатой Элиссы, чем воровка и воспользовалась. В покоях, куда сейчас проникла Элисса, жила сестра Гая — средних лет женщина ростом едва ниже самой воровки.

Из-за проблем со здоровьем, Гая раньше отходила ко сну, и Элиссе это было только на руку. Она давно заприметила эту женщину, так как не собиралась получать собственную одежду монахини, предпочитая воспользоваться чужой, а эта, как нельзя кстати, больше остальных подходила по размеру.

Сама Гая, судя по расстеленной постели, уже собиралась уснуть или даже спала, когда ее потревожил шум. Так что она облачилась в ночную сорочку, оставив повседневную одежду на вешалке, сорвав которую Элисса стрелой выбежала из чужой кельи.