Если покинуть монастырь не удастся, то можно найти укромное местечко и, все-таки, попробовать дождаться помощи. Вот только как долго придется ждать? Вирта говорила что-то о сигнальных кострах. Но, кажется, их так и не подожгли.

— Как вы подаете сигналы, если на вас нападают? — спросила воровка у Хэли и та сразу же указала на колокольню, темной громадиной возвышавшуюся над монастырем.

— Там наверху есть костер, — тихо ответила монахиня и сразу же добавила. — Странно — колокол звонит, но пламени нет. Мне плохо видно из-за ветвей, там наверху кто-нибудь есть?

— Уже не важно. Пойдем, — Элисса поспешно отвернула Хэли от колокольни, пока та не заметила то, что смогла разглядеть воровка — тело в монашеских одеждах, повешенное на веревке, крепящейся к языку колокола. Бедная женщина свисала с колокольни, и бушующий ветер раскачивал ее мертвое тело, приводя в движение язык колокола, теперь уже едва слышно говорящий о творимых в этих стенах зверствах.

Остановившись под низкими ветвями ивы, росшей неподалеку от ворот, Элисса замерла, пытаясь разглядеть, что там происходит. Из импровизированного убежища открывался бы неплохой обзор, но туман и ливень сводили видимость «на нет». Казалось, будто приоткрытые ворота никем не охраняются, но воровка никогда не доверяла первому впечатлению и именно поэтому была до сих пор на свободе и жива.

— Не может же все быть так просто, — прошептала Элисса себе под нос, ища взглядом знакомые деревья, растущие вдоль стены.

Поначалу она думала воспользоваться стволами, как лестницей, но тогда Элисса планировала прихватить с собой еще и веревку, которой сейчас под рукой не оказалось. Когда воровка прибыла сюда несколько дней назад, то, перед тем как постучать в монастырские ворота, несколько раз обошла вокруг него. Сейчас эй пригодилось то, что удалось приметить — с другой стороны стены нет ни деревьев, ни плюща, а спрыгивать оттуда вниз было слишком рискованно. Не хватало еще сломать себе ноги и потом, вопя от боли, ожидать прихода бандитов. Нужен другой план. Вот только откуда его взять?

— Мы пойдем к воротам? — тихо спросила Хэли и воровка почти с трудом разобрала ее голос в усилившемся шелесте дождя.

— Если я не придумаю ничего лучше, — буркнула девушка, пытаясь отыскать еще какие-нибудь варианты решения проблемы, в которой они очутились. В голову ничего не приходило, а полный доверия и надежды взгляд Хэли просто раздражал. Поэтому Элисса ядовито шепнула монахине:

— Как на счет того, чтобы попросить помощи у Альтоса? Может он укажет нам путь и все такое.

— Я…

Хэли не договорила, зажмурившись от вспышки молний, зато вот Элисса не смогла промолчать, и прошипела проклятье, когда увидела двух рослых мужчин, замерших у ворот. Как она и ожидала — просто так выйти им не дадут, а с одним лишь стилетом она ничего не сможет сделать, портив двух хорошо вооруженных воинов.

— Леди воровка! — Громкий и полный мрачного веселья голос прозвучал со стороны главного здания монастыря. От него, будто от волчьего воя, кровь стыла в жилах, а неуместные веселые интонации пугали еще больше.

Неприятно поморщившись, Элисса подумала, что если бы было с кем, то она поспорила бы на любые деньги, что этот голос принадлежит тому самому помощнику барона Гирса — Леону.

— «Можно подумать, он рассчитывает, что я встану и помашу ему ручкой, проклятый урод», — криво усмехнулась воровка, но улыбка мгновенно пропала с ее лица, когда тот же голос, рассмеявшись, добавил:

— Плакучая ива будет долго оплакивать ваши жизни. Я вижу вас. Вижу и иду!

— Кто это? — Хэли до боли вцепилась в локоть Элиссы. — Кто это был?

— Я тот, кто принес смерть в твой дом, маленькая монахиня, — голос Леона прозвучал совсем близко. — Я тот, кто заберет твою жизнь так же, как забрал жизни твоих сестер!

— Бежим! — Времени на раздумья не оставалась. Решившись, Элисса сорвалась с места, потянув остолбеневшую Хэли за собой. Лучше рискнуть и попробовать прорваться, чем дрожать в ожидании смерти.

Девушки выбежали из-под приютившего их дерева, бросившись к воротам. Они почти достигли моста, когда следующая за Элиссой монахиня вдруг споткнулась и упала в грязь.

— Хэли! — воровка обернулась и остолбенела, увидев, как над распластавшейся, на земле монахиней навис мужчина в черных одеждах.

На этот раз на его голове не было скрывающей лицо шляпы и, во вспышке молнии, девушка увидела, как выглядит Леон — обритая наголо немного вытянутая голова с угловатым подбородком и заостренными чертами лица, бледная кожа, крючковатый нос и жуткие, горящие ярким желтым огнем глаза. Таких глаз просто не могло быть у обычного человека, их взгляд пугал, завораживал и заставлял сердце замирать в груди. Сейчас взгляд Леона скользнул по пытавшейся подняться монахине и остановился на лице Элиссы.

— Желаете умереть первой или отправитесь следом за этой прелестной девицей? Ногой придавив Хэли к земле, Леон достал из под плаща два хищно изогнутых серпа, явно предназначенных для убийств, а не для сборки урожая — длинные прямые рукояти и толстые, отточенные ониксовые лезвия были созданы для того, чтобы срезать жизни.

— Тебе же нужна фигурка, так? — с пылом спросила Элисса. — Ты же за ней пришел?

— Не только, — Леон даже не взглянул воровку. — Эту вещь я вполне мог получить от тебя. Для такой способной воровки подобное дельце — сущий пустяк — вопрос времени, которое, кстати, у меня еще есть и я мог бы дождаться, пока ты все сделаешь сама. Но!.. От улыбки Леона Элиссу передернуло. — Я не люблю пропускать веселье. Зачем довольствоваться малым, если можно получить все? Столько жизней… столько жизней срезано сегодня, — мужчина запрокинул голову к темному небу, подставив лицо каплям дождя, и блаженно зажмурился. — Великолепно!

— Ты больной!

— Это вы больны, а я — я излечу вас, — Леон перенес вес тела на правую ногу, и Хэли сдавленно крикнула под его сапогом.

— Не тронь ее! — Элисса бросилась к монахине, но взмах серпа заставил ее отступить. — Отпусти ее! Если тебе нужна эта фигурка, то она там, в подвалах! В ящике…

— М? — На бледном лице отразилась легкая задумчивость. — Ладно, — Леон отступил и Хэли, кое-как поднявшись, бросилась к Элиссе.

— Ты в порядке? — Прижав к себе девушку, спросила у нее воровка и та судорожно кивнула, встав рядом с ней.

— Как трогательно, — мужчина в черных одеждах развел руками, в которых сжимал жуткие серпы. — Кто бы мог подумать, что в лучшей воровке Арстерда заговорят чувства. Тем приятнее мне будет убить тебя! Элисса даже не заметила, как Леон метнул в нее один из своих серпов. Странное оружие уже готово было вонзиться в грудь девушке, когда прямо перед ней неожиданно выскочила Хэли. Широко раскинув руки, монахиня закрыла воровку своим телом, и серп с чавкающим звуком вонзился в ее содрогнувшееся от удара тело.

— Нет! — Элисса подхватила заваливающуюся девушку на руки. — Нет! Зачем?! Глупенькая…

— Все в порядке, — прошептала Хэли, заглянув в глаза Элиссе. — Такова воля Альтоса и мое предназначение… нет больше радости, чем…

— Вы не перестаете радовать меня, юные леди, — расхохотался Леон и, подскочив ближе, ударил Элиссу ногой, опрокинув на спину. — Подобная жертвенность достойна настоящей монахини, дитя, — склонившись над Хэли, мужчина взялся за рукоять своего оружия и медленно потянул его на себя. Девушка взвыла от боли, изогнулась всем телом, но сапог Леона снова прижал ее к земле. — Твой сестры не были столь отважны, как ты — они рыдали, молили о пощаде и даже не думали защищать друг друга. Поистине, ты — настоящая дочь этих стен. В них ты и умрешь! — Рывком высвободив серп, Леон замахнулся… и тут в него врезалась Элисса.

Воровка рассчитывала хотя бы сбить мужчину с ног, но будто налетела на каменную стену.

— Не смей мешать мне! — Ударив девушку коленом под дых, Леон легко отбросил ее на несколько шагов назад. — Твой черед тоже наступит. Но чуть позже.

Элисса с ужасом смотрела на то, как вновь поднимается окровавленный серп. Стоная от боли, она встала на четвереньки, отчаянно пытаясь доползти до Хэли и понимая, что не успевает. Роняя капли крови, лезвие метнулось вниз. Элисса закричала, но ее крик перекрыл вопль чудовищной боли. Остановив серп в дюйме от лица монахини, Леон резко развернулся в сторону монастыря.