— Еще не все пропало, Ллари. Ты расскажешь свою историю, а я добьюсь того, чтобы твое дело рассматривалось в комиссии по связям. В том состоянии, в котором ты был, ты не мог отвечать за свои поступки.

— Нет, отец. Я сознательно выбрал этот путь и я должен расплачиваться.

— Я все равно обо всем расскажу. В любом случае, это будет особым обстоятельством. Ты не должен этого отрицать. Сделай это для меня.

— Хорошо, но я не буду ничего рассказывать.

— Я сам все расскажу. — сказал Рраиру. — И пусть все узнают, что в том, что ты сделал, моя вина. Прости меня, Ллари. Я совершил самую большую ошибку в своей жизни, когда разлучил вас.

Суд не был длинным. Мирранела не успела совешить что-либо, когда была на свободе. В основном суд проходил над участниками нападения на тюрьму.

Когда дело дошло до защиты, Рраиру рассказал о том, что произошло с Ллари в детстве, а затем объявил себя виновным в том что произошло.

— Суд примет ваши доводы, если будут предъявлены доказательства. Вы нашли ту, с кем связан Ллари?

— Нет. — ответил Рраиру. — Я не смог этого сделать. Ирриа не работает там, где я ее искал.

— Значит никаких доказательств нет. Кто нибудь может подтвердить этот рассказ?

— Я. — произнесла Ирриа, выходя из зала.

— Вы? — удивился судья. — Вы командир «Фантома», та, которая задержала всех?

— Да. — твердо сказала Ирриа. — Только одно уточнение. Я — бывший командир «Фантома». Я ушла из отряда и из полиции. Я подтверждаю весь рассказ Рраиру. Ллари действительно связан с Ирриа, той самой, которая прилетела с Сигмы.

Раздалось завывание от удивления, потому что Рраиру даже не упоминал о Космическом Агенстве в своем рассказе.

— Вы искали Ирриа? — спросила она у Рраиру.

— Посмотрите на меня. Я — Ирриа. Я узнала Ллари еще в горах. Тогда я выполняла свою работу и сумела удержать себя от неправильных действий. Этому помогло и то, что Ллари не узнал меня. Сейчас я свободна. Я ушла с работы. И сделала это ради тебя, Ллари. — Ирриа смотрела на него и казалось, еще немного, и в ней все взорвется.

Ллари стоял на месте и не двигался. В какой-то момент Ирриа ощутила его и ответила. Он взвыл и бросился вперед, забыв о том, что перед ним решетка. От удара о металлические прутья Ллари потерял сознание, а Ирриа подошла к решетке и опустилась у того места, куда он упал.

Известно, что связанные рамиры, которых разлучили, способны на совершение безумных поступков. Они могут броситься в огонь, пытаться делать что-то, что им не по силам. Они могут совершать преступления, считая, что это приведет к встрече. Ллари был одним из таких рамиров. Он был связан с Ирриа и его действия в этом состоянии расценивались подобно действиям сумасшедшего. Прыжок на решетку был всего лишь маленьким подтверждением этого помешательства.

Связанных рамиров нельзя разлучать. Это записано в законе Реала и те, кто нарушил его, преследуются, как уголовные преступники. По отношению к Рраиру этот закон мог быть применен, но только частично. Это был особый случай, когда он разлучил своих родственников, считая что связи в действительности не было.

Закон гласит, что ничто не может быть причиной разлуки, в том числе и тюремное заключение. В этом случае, обоим рамирам дается срок и он зависит от того, какова степень участия партнера по связи. Если он невиновен, то срок может быть уменьшен до двух раз.

По закону все дела, к которым имеет отношение разорванная связь, должны рассматриваться особой комиссией.

Состояние разорванной связи приравнивается с состоянию, близкому к невменяемости.

Дело Ллари было передано в комиссию по связям. Его отделили от всей группы преступников и отправили в особое отделение.

Ирриа оставалась с ним все это время. Никто не имел права отлучить ее от него. А Ллари, как только пришел в себя после удара, неотрывно следил за ней и молчал. Он знал теперь только одно. Что он никогда больше не останется без Ирриа.

Они остались вдвоем. Ирриа легла рядом с ним. Теперь их не отделяла решетка и Ллари был спокоен. Он еще не понимал, какие перемены наступали в его жизни. Они не говорили ничего, и лишь ощущение связи запоняло их сознания.

Ирриа проснулась на следующее утро. Ллари лежал рядом и перебирал своими когтями ее шерсть на спине. Ощущение связи исчезло. Но она не пропала. Просто физическое состояние рамиров требовало не непрерывно связи, а временной. Промежутки могли составлять несколько дней. В это время изменялись чувства рамиров. Они становились более спокойными и уравновешенными. Именно это и ощущали Ллари и Ирриа.

— У меня такое чувство, что мы снова в школе, а все, что было до этого, лишь кошмарный сон. — произнес Ллари, когда Ирриа проснулась и открыла глаза.

— А мне кажется сном то, что происходит сейчас. — ответила Ирриа. — И я боюсь, что проснусь, и тебя не будет рядом.

Их чувства вырвались наружу и мгновение спустя они забыв обо всем сцепились в один клубок и играя покатились по полу. Ничто не могло их разлучить.

Джесси не ощущала подобного чувства радости и эйфории много лет. Она наслаждалась своими чувствами и была готова сделать для Ллари все что угодно.

— Отец рассказывал, что ты спасла из реки малыша, который упал в воду, Что ты выплыла с ним.

— Да, Ллари. Я искала тебя. Но я не смогла найти никаких следов и в тот момент оказалась у реки, там же, где мы были с тобой. Но спасла его не я, а Джесси. Я погибла бы, если бы не Джесси.

— Джесси ? Кто это?

— Джесси — это я.

— Как это? Ты Ирриа.

— Я Ирриа и я Джесси.

— Так тебя звали люди?

— Да, но это еще не все. Ирриа не было в тот момент, когда Ррига прилетела к Сигме. Я была Джесси. Не просто Джесси. Я не была рамиром.

— Как не была? — удивился Ллари.

— Мы были знакомы с тобой очень недолго, и я не могла тебе рассказать все. Я Джесси и я Ирриа. Но Джесси — это человек, а Ирриа — рамир.

— Ты, наверно, бредишь в своем сне. — прорычал Ллари, толкая Ирриа лапой.

— Может быть и так, Ллари. — ответила Ирриа. Она не хотела рассказывать сразу все и остановилась на том, что сказала.

Они снова начали игру и расшумелись до того, что появился охранник, который напомнил Ирриа и Ллари, что они вовсе не на свободе.

Комиссия рассмотрела дело Ллари. Она признала в действиях Ллари смысл, который им дал Рраиру и учитывая эти обстоятельства вынесла приговор.

–.. двенадцать лет особого содержания. — произнес председатель комиссии. — В связи с невиновностью Ирриа, срок разделяется на двоих и составляет шесть лет. Комиссия учитывает особое положение Ирриа, ее заслуги перед Реалом. В связи с этим срок разделяется на две части. Три года особого содержания и три года условно. Приговор окончателен и может быть обжалован в течение двух месяцев.

Никакого обжалования не было нужно. Ирриа и Ллари были счастливы тем, что будут находиться вместе, и им было все равно, где быть. На свободе или в тюрьме.

Их отправили в колонию. То, что для многих могло показаться кошмаром, для Ирриа и Ллари было словно раем. Они не замечали, где находились в течение нескольких месяцев. Ирриа рассказывала о себе. О том, что она делала без Ллари, а он рассказывал о себе.

Затем рассказы перешли на время до знакомства и Ирриа рассказала много такого, чему Ллари просто не верил. Не верил, считая это совершенно невероятным. Но он был готов слушать Ирриа, что бы она ни рассказывала, и ее истории о превращениях, полетах в космос, военных действиях между двумя планетами, вопринимал как рассказы о ком-то другом. О Джесси, которая если и была как-то связана с Ирриа, то вовсе не так, как она это говорила.

Время шло совершенно незаметно. К Ирриа и Ллари приезжали Марри, Ррига и Ран, Рраиру. С Марри иногда приезжал Тракс, который стал командиром «Фантома». Марри, как и Ирриа, ушла из полиции и работала вместе с Рригой.

Космическое Агенство посмотрело на это как на странность, но не запрещало этого Марри. Для руководства было вполне достаточно того, что Марри была дочерью Рриги, командира Сигмы-3.