— Взять его. — произнесла Джесси человеку, появившемуся из леса.

— Что? — недоуменно произнес он.

— Схватить ее! Это самозванка! Она называет себя Королевой Джесси! — закричал Минар.

Но воздействие Джесси было сильнее. Человек без колебаний принял Джесси за Королеву и схватил Минара. Через несколько минут вокруг собрались все люди и подчинились приказам Джесси. Минар сопротивлялся, кричал, настаивая на том, что перед людьми самозванка, но ни на мгновение не предался желанию сказать, что она оборотень.

К полудню все было закончено. Джесси отправила Минара в тюрьму, в ту самую камеру, где сидели Манси и Ари. Она не упомянула об Ари.

Начальнику тюрьмы были даны совершенно четкие указания по поводу Минара. Он принял все, не колеблясь ни секунды в правильности решения Ее Величества. А затем Джесси провела рейд по тюрьме. Нчальник показывал все дела и Джсси показала, кого выпускать, а кого оставлять, приказав сообщить обо всех спорных случаях.

Она прошла через министерство безопасности и своими приказами сняла почти всех людей, назначенных Минаром. Часть из них была направлена в тюрьму, а часть просто уволена. На освобожденные посты она назначила первые подходящие кандидатуры, приказав собрать все материалы, которые касались бы ее самой и всех руководителей организации «семнадцать».

Волна переназначенй коснулась и министерства общественного порядка, и министерства армии. Джесси провела глобальную чистку верхов. Она снимала всех, кто по какой-то причине старался избежать встречи, всех, у кого в мыслях находила отпечатки темных делишек и всех, кто был готов делать что угодно ради начальства.

Она встретилась с Премьер-Министром и решила не трогать его. Вместо этого она внушила ему необходимость действовать во имя справедливости.

Закончив это, она отдала последнее распоряжение, по которому институт биохимии в Джен-Скоре переходил в ее полное подчинение. Затем она потребовала передать в печать сообщения обо всех переназначениях, проведенных в министерствах.

Первая часть Джесси вернулась в Алмарн намного раньше полудня, а вторая уже к вечеру. Вместе с Джесси в ее дом были доставлены продукты питания для рамиров.

Вечером Манси, Ари, Мария и Дждесси снова оказались в гостиной. Рамиры в этот момент были вместе с Ией и Юлей в другой комнате.

— Ты чего нибудь добилась? — спросила Манси, увидев Джесси.

— Конечно. Оказывается, устраивать государственные перевороты не так сложно, как кажется, особенно, когда тебя все считают Королевой. Минар так кричал, что всем расскажет обо мне, что под конец не нашел ничего более глупого, чем заявить, будто я самозванка.

— Ты его убила? — спросила Ари.

— Помилуйте. На кой черт его убивать? Это совсем не интересно. Я отправила его на ваше место в городскую тюрьму.

— Так он оттуда выйдет не моргнув глазом. — произнесла Манси.

— Тольно не в этом случае. — ответила Джесси. — Я сделала так, что начальник тюрьмы из кожи вылезет, чтобы не упустить его.

— Это как? — спросила Ари.

— Так же, как я заставила оборотней влезть в костер. — ответила Джесси. — Я не буду больше об этом рассказывать.

— Почему? — спросила Ари.

— Вы раньше никогда не встречались с оборотнями? — спросила Джесси игнорируя вопрос.

— Нет.

— Мне сказал один человек, что я должна изменить имя, скрывать от всех мое прошлое. В общем полностью стать другим человеком. Он, правда, не знал, что я могу это сделать в буквальном смысле. И глядя на людей, я все убеждаюсь, что он был прав. Пока никто не знает, кто я, никто и не боится меня. Манси, например, несколько дней считала, что я ее единственный друг. С Дианой Ссарен мы провели целый день в Кентре, и под вечер она сказала, будто это был лучший день за много лет. Когда же я уничтожила оборотней, меня весь день носили на руках.

Минар объявил меня Королевой Трикса, а когда я прямо сказала на собрании лидеров организации «Семнадцать», что я оборотень, все решили, будто это был мой коварный план. Не знаю, для чего. Кое-кто даже спросил меня недавно, не оставила ли я Джен-Скора для себя, как цепного пса. Что я ни сделаю, так или этак, во всем вам мерещится злой умысел. Вот я и думаю, что мне лучше скрывать себя. Так проще.

— Зачем вы это мне говорите?

— Что бы вы не ставили мне это в вину. — ответила Джесси. — Я хочу жить, как нормальный человек, чтобы в моем доме бывали друзья, или даже просто знакомые. Чтобы они не шарахались от меня, как от оборотня. Представьте на минуту, что вы оборотень. И попробуйте это кому нибудь сказать. Просто так. Не можете? Я вижу, что вы не можете этого сделать.

— Потому что я человек. — ответила Ари.

— А вы отвлекитесь от этого. Вы можете думать логически. Просто скажите сами себе, чего вы боитесь. Нет, не думая ни о каких замыслах. Просто скажите, что в оборотнях такого ужасного, что заставляет вас вздрагивать от одного этого слова?

Да бог мой! Ари! — воскликнула Джесси, и ее вдруг разобрал такой смех, что она не удержалась и рассмеялась.

— В чем дело? — недоумевая спросила Манси.

— Она не знает, что во мне ужасного. — ответила Джесси.

— Как это? — спросила Манси.

— Не знаю. — произнесла Ари с таким видом, словно сделала открытие. — Мне говорили на Гертрайсе всякие ужасы, но ничего не подтверждается.

— Давай сделаем так, Ари. — сказала Джесси. — Ты сейчас расскажешь все, что тебе говорили, а я буду говорить, что из этого правда, а что нет.

— Я начну с того, что я не считаю особенно страшным. — сказала Ари. — В превращениях ничего нет. Как сказала Юля, это просто цирк. Зверь вы или человек — это тоже, в конце концов, не важно. На Гертрайсе полно диких зверей.

— Это приятно слышать. — произнесла Джесси.

— Второе — это чтение мыслей. Об этом я узнала только здесь. В этом вообще ничего нет. Манси объяснила, как от этого избавиться, если не хочешь, чтобы тебя слышали. Третье — мне сказали, что это нечто вроде заразной болезни, но я не вижу, чтобы это было заразным. Иначе все люди давно бы заразились. Четвертое — это подобие болезни бешенства, когда оборотень кидается на всех, кто попадется. Этому тоже нет подтверждения. Остальное касается действий оборотней. О желаниях и целях я ничего не могу сказать. Глупо считать, что вы что-то замыслили и ждете несколько лет, чтобы это сделать. Есть еще одно, на мой взгляд, совершенно дикое предположение, будто вы постоянно ищете, что бы съесть, или кого бы съесть. Мне кажется это бессмысленным, но Манси удтверждает, что оборотни съедали людей прямо на улицах. Наверно, это последнее и внушает страх.

— В общем, все верно. — ответила Джесси. — По поводу последнего. Наверное, страх внушает не сама эта возможность. Дикий зверь тоже может съесть человека. Страх от того, что люди считают это неотвратимым концом после встречи с оборотнем. Этот страх сидит в вас самих. Сломайте его, и все изменится. Я не отрицаю, что оборотень может это сделать. Но я уже много раз говорила, что одно дело — возможность, а другое — само действие. Вы же не отрицаете, например, что Минар мог уничтожить весь Алмарн. По моему, это более страшная вещь. Есть еще страх другой. Страх от самого слова — оборотень. Его внушали всем с детства. Посмотрите на Ию и Юлю и вы поймете, что этот страх вообще ничего не стоит. Не будь их, мы не сидели бы здесь. Я еще никому не говорила, что уничтожение Синдиката было в действительности просто вспышкой гнева. Манси знает, что было в Кентре за полгода до этого. Ситуация была почти такая же, но только тогда в школу пришел сам Алмарн. И вот тогда все и началось. Сначала я нападала на него на улице, затем на его солдат, а когда он решил уйти, я поняла, что его нельзя выпускать и тогда я и применила свою волю к нему. Я не знала, получится это или нет, но я решила идти до конца.

— Ты хочешь сказать, что не думала об уничтожении Синдиката? — спросила Манси.

— Если я и думала, то лишь в отдаленном будущем. — ответила Джесси.

— Тогда что вы вообще делаете? Какая у вас цель. — спросила Ари.